Глава 6.
Петр Михайлович не стал задерживаться в гостях у дочери. Погода испортилась. Шли дожди, превратив улицу в грязное месиво. Носа не высунешь из дома. Почему-то сразу вспомнились неотложные дела в городе, и отец Нины, объяснив все это дочери, уехал домой на автобусе, несмотря на протесты внуков. Им тоже невесело сидеть дома при такой погоде. Ларочка уходила к подружке Люде, которая жила на соседней улице, но совсем рядом. У Люды был угловой дом, а у Лары - второй от угла. Мишаня напрашивался вместе с ней. Люда была из учительской семьи. Ее родители, вечно занятые, дома днём бывали мало, поэтому можно в плохую погоду играть и развлекаться без проблем. Любимая игра - это "смотр художественной самодеятельности". Соревновались девочки, а Мишаня их судил. В программе: 1. стихотворение, 2. танец, 3. песня, 4. гимнастический этюд.. Подружки старались изо всех сил. Читали стихи обе выразительно, танцевали неплохо, пели не очень, а вот в гимнастике Лара подругу обходила. Она, несмотря на полноту, была очень гибкая, делала мостик, доставала до головы ногами, лёжа на животе. Мишаня ставил оценки на листочке. Ему очень нравилась Люда, поэтому у него всегда побеждала "дружба". Подружкам никогда не было скучно вдвоем, Мишаня им только мешал. Девочки старались от него улизнуть. Ходили в заброшенный сад за ландышами, в Березовый овраг за дикой редькой. А однажды совершили восхождение на вершину самой высокой меловой (300м) горы босиком по острой щебенке. Зачем им это понадобилось, сами не знают. Разговаривая не так давно по телефону, так и не выяснили причину такого героизма. Сандальи, кстати, дожидались их в кустах у подножия горы. Лара помогала подружке носить воду в бочки, для полива. Сами они ничего не выращивали на своем участке. Ларочкины родители были очень своеобразными, они не надрывались на огороде и в саду. Мать Нина Петровна выросла в интеллигентной, городской семье, к сельскому труду приучена не была и не стремилась привыкать. И работа у нее - настоящая "синекура". Она заведовала лабораторией, где проверяли всхожесть зерна. Представьте себе: тишина, благодать. Три женщины, мирно переговариваясь, кладут пинцетиками в пробирки зёрнышки, что-то туда подливают пипеткой, разглядывают на свет, что-то записывают в тетрадь. Потом пьют чай с карамельками. Красота! Это не непослушные ученики и горы тетрадей, как у матери Люды. Кстати, родители подружек были хорошо знакомы ещё с села Троицкого, где Илья Сергеевич был директором МТС, а отец Люды Михаил Михайлович, директором щколы. Семьи вместе отмечали праздники. У Ильи Сергеевича был день рождения. Он так увлекся мамой Люды, хорошенькой молоденькой женщиной, что чуть не потерял голову. Танцуя с ней, он пытался прижать ее посильнее, обжигая горячим дыханием ее шею, прошептал:
- Танечка, давайте выйдем, подышим свежим воздухом!
Татьяна отвечала с улыбкой:
- Илюша, вон видите того сердитого дяденьку? - она показала на своего мужа, грозно сверлившего глазами веселую парочку, - спросите у него разрешения. Если он позволит, я пойду с вами и гулять, и свежим воздухом дышать.
Илья ослабил хватку, отодвинул партнёршу. Пыл его остыл.
- Да, умеете вы отшивать мужчин, Татьяна Алексеевна. Ваш муж может спать спокойно.
Нина Петровна не заметила эту сцену, а, может быть, не захотела замечать. Кроме Ильи, мужчины для нее не существовали. А тот только усмехался, глядя на эксперименты жены с масками и примочками. Все шло в дело: и настои из ржаного хлеба, и отвары крапивы, и овсяной кисель. Заботы о своей внешности приносили плоды, никто не давал Нине своих лет. Она и дочку приучала к тому же. Ларочка с трепетом относилась к своим волнистым волосам, расчесывала осторожненько, положив на ладошку, щеткой из натуральной щетины. А уж какие наряды были у этой Ларочки! Вишневое пальтишко, сшитое на заказ с пелеринкой, навесными петелками, как у гусара. Шапочка - капор с узорными краями. Летние наряды были тоже лучше, чем у всех ее подружек вместе взятых. Платьица Нина Петровна для Лары шила сама. С бантиками, с оборочками. Купальник у дочки был с юбочкой, соломенная шляпка с большим бантом.
Летние денёчки побежали друг за другом. Родители работали, дети носились вместе со всеми, играя в догонялки, в прятки, в лапту до позднего вечера, приходя домой в пыли и царапинах.
А в ремесленном училище каникул ещё не было, в отличии от школы. У учащихся была практика. Проходили ее в местном совхозе. Утром ребят отвозили на двух крытых машинах, а вечером привозили. Обедали будущие механизаторы в поле. Илья Петрович любил свою работу. Сам был когда-то таким же "ремесленником". Училище, которым он руководил, стояло прямо на берегу Волги. Двухэтажное, старинное здание из красного кирпича, в нем после войны находился детский дом.
Когда его расформировали, здание заняли ремесленники.
Илья Петрович пришел на работу к восьми часам. Навстречу бежали на завтрак мальчишки в черных формах, перепоясанных ремешками с большими пряжками. Они дружно поздоровались с ним.
- Нустров Саша, зайди ко мне минут через десять. Нужно поговорить о работе редколлегии, - остановил за плечо симпатичного паренька директор.
- Хорошо, Илья Сергеевич, - Саша побежал дальше, а Илья открыл дверь в кабинет. Его секретарша, Вероника Евграфовна, солидная женщина в летах, тяжело поднялась со стула и доложила, что его искала какая-то Елена Ивановна, что после обеда в четырнадцать ноль ноль ему нужно быть в Райисполкоме на совещании.
Не успела она усесться обратно на стул, как в дверь постучали и появилась та самая девица с остановки трамвая в речном порту. Она была в модном бледно-розовом кримпленовом костюме, тщательно причесана- "бабетта" с маленьким бантиком очень красиво смотрелась на ее голове.
Лакированные белые туфельки дополняли ансамбль. Девушка улыбнулась, смело глядя прямо в глаза директору:
- Я к вам, Илья Сергеевич! - объявила она.