Среди множества разных историй отдельных мужчин и женщин, попавших в катастрофу на судне «Стелла», одна из самых трогательных - история мисс Греты Уильямс.
Ада Маргарет Уильямс (Грета) родилась в 1869 году. Ее отец, Роберт Генри Уильямс, был родом из Уска в Монмутшире, но в молодости он работал в Лондоне, сначала дворецким, а затем торговцем углем. Ее мать, Флорентина Маргрет Бентцен, была датчанкой и родом из Эльсинора, где она работала няней в английской семье, прежде чем приехала в Лондон в возрасте около двадцати лет.
Как она познакомилась с Робертом, неизвестно, но в 1857 году они поженились, и у них родились три сына и три дочери.
Ада была самой младшей из их детей, и на момент ее рождения семья жила в Кенсингтоне, хотя позже они переехали в Кромвель-Гроув в Шепердс Буш.
Оказалось, что эта девочка из скромного лондонского дома обладала необыкновенным музыкальным талантом. Она поступила в Королевскую академию музыки и завоевала несколько наград, а также получила квалификацию самого высокого уровня. Она была и пианисткой, и певицей и заслужила множество благодарных отзывов за свои сольные и концертные выступления. А в 1899 году, когда ей было всего двадцать девять лет, ее жизнь изменилась навсегда.
На остров Гернси
Друг семьи, Джон Гаррод Барнс, пригласил Грету отправиться с ним на остров Гернси на короткие пасхальные каникулы, и вечером в среду, 29 марта 1899 года, они сели на поезд из Саутгемптона в Ватерлоо. Джон Барнс, которому было около тридцати лет, был владельцем универмага в Хэмпстеде на севере Лондона. С ним была его жена Энни, которая была на несколько лет моложе его, а Грету сопровождала ее сестра Тереза.
На ночь наша дружная компания остановилась в гостинице в Саутгемптоне, а на следующий день, в четверг, они поднялись на борт «Стеллы», пассажирского парома, который должен был отправиться через Ла-Манш в порт Сен-Пьер.
Энни Барнс и обе сестры Уильямс делили отдельную каюту на главной палубе, которая, должно быть, была удобно обставлена, поскольку еще долго после ужасных событий 1899 года Грета вспоминала, какое впечатление на нее произвели зеркала и кушетки.
Скрежет
Выйдя из Саутгемптона, «Стелла» проплыла мимо острова Уайт и островов Нидлс и вышла в Ла-Манш. Хотя в момент отплытия погода установилась хорошая, около двух часов дня стало туманно, и Грета с Терезой, почувствовав, что на палубе стало слишко холодно, отправились в каюту.
Солнце уже начало скрываться за густым туманом. Капитан судна Уильям Рикс приглушил обороты двигателей, а затем, как только «Стелла» прошла через туман, снова набрал полную скорость. Унылый вой сирены был одним из многих звуков, которые произвели на Грету неизгладимое впечатление. Другим был внезапный отчетливый скрежет...
Сначала женщины и дети!
Время было почти четыре часа дня, и из-за тумана «Стелла» была вынуждена взять курс вблизи пресловутых Каскетс - группы опасных скал в восьми милях к северо-западу от Олдерни. Капитан Рикс и его старший помощник прислушивались к предупреждению с маяка, но поняли, как опасно приблизились, только когда прямо над головой прозвучал сигнал и маяк внезапно вырисовался в поле зрения. Рикс приказал включить задний ход, но, когда он попытался увести «Стеллу» от опасности, скалы впились в ее борта, а зазубренный гранитный риф вспорол корпус.
Когда началось столпотворение, Джон Барнс велел своей жене и Грете с Терезой оставаться на месте, а сам отправился на разведку. Через несколько минут он вернулся и сообщил, что на воду спускают спасательные шлюпки и что они должны немедленно отправиться с ним. Выйдя на палубу, он открыл шкафчик, в котором хранились спасательные жилеты. Он и его спутницы присоединились к толпе пассажиров, пытавшихся занять места в спасательных шлюпках, но, как и другие мужчины, Джон посторонился, чтобы дать возможность женщинам и детям спуститься первыми.
Страшные звуки
Когда весла были убраны и шлюпка отчалила, Джон помахал рукой своей жене и сестрам Уильямс. Затем он перешел на дальний край палубы в поисках другой шлюпки. Больше его никто не видел.
Грета никогда не забудет эти ужасные сцены:
Воздух был наполнен самыми ужасными звуками - криками утопающих и отчаявшихся, а также бесконечно страшными призывами тех, кто умолял взять их в перегруженные шлюпки. Люди отчаянно боролись, чтобы попасть в наше маленькое суденышко, они цеплялись за борта и дико хватали всех, до кого могли дотянуться. Один из мужчин в нашей лодке отбивал их веслом, а когда они падали в воду, то снова и снова пытались взобраться и спасти свою жизнь.
Грета и Тереза находились в шлюпке вместе с Энни Барнс и еще двадцатью пассажирами и членами экипажа. Дрожа от холодного ночного воздуха, они сидели в тишине. Когда гребцы отчалили от тонущего корабля, они оказались рядом с другой шлюпкой и с тех пор держались за ней, хотя время от времени теряли ее из виду в тумане.
Неземной и прекрасный звук
И именно во время этого, казалось бы, вечного путешествия (почти пятнадцать часов) Грета Уильямс сделала то, за что ее будут долго помнить. Она пела. И то, что она пела - прекрасное произведение Мендельсона "Илия" - поднимало настроение всем, кто ее слышал.
Грета пела, потому что это было в ее природе - петь. Но потом она призналась, что пела еще и потому, что горячо верила, что наградой за все эти страдания будет спасение. Она пела, чтобы сохранить надежду, пела, чтобы подбодрить двух героических членов команды, Чарли и Фреда, которые трудились с веслами. Каким странным должен был быть этот звук - сначала жуткий и бесплотный, но затем неземной и прекрасный, когда пение эхом разносились по воде сквозь толщу тумана!
Меланхоличный туманный гудок
Спустя пару часов они увидели красный свет. Они кричали о помощи, но свет был на вершине предупреждающего буя, и надежда сменилась страхом, когда они услышали удары прибоя о скалы. И они уловили звук туманного горна, меланхоличное напоминание о скалах, которые все еще находились слишком близко к блуждающей шлюпке.
Но когда наступил день и туман рассеялся, они увидели дымный след, идущий от парохода в нескольких милях от них. Пароход «Вера» пришел спасать выживших в катастрофе.
Погибшие
В этой катастрофе было много погибших. В тот день в туманном Ла-Манше утонули около сотни пассажиров и членов экипажа, из них не менее восемнадцати женщин и детей, а также поступали сообщения о телах, выброшенных на берег Франции.
Многие отважные души совершали маленькие подвиги не ради какой-то нетленной славы, а из простой порядочности - желания видеть других в безопасности на борту спасательной шлюпки, прежде чем думать о своей собственной жизни.
Среди утонувших был и капитан Рикс. Он остался на мостике, чтобы наблюдать за спасательными операциями, и в самом конце, когда нос корабля поднялся, он поднял глаза к небу и пошел ко дну вместе со своим судном.
Три семнадцать
Что касается бедного храбреца Джона Гаррода Барнса, то его тело было подобрано в пятнадцати милях к северо-востоку от Барфлера на побережье Нормандии рыболовным судном и доставлено в Саутгемптон на борту другого парохода.
Во время дознания по факту его смерти на теле были найдены личные вещи: золотые часы, остановившиеся ровно на семнадцати минутах четвертого, цепочка и носовой платок с инициалами "J. Свидетель по имени Чарльз Маунткэсл рассказал коронеру, что Барнс случайно отправился в путь в четверг: изначально он намеревался отправиться на день раньше, в среду.
Исчезновение из поля зрения
Газеты много писали о Грете. Она дала интервью газете The Daily News спустя несколько дней после катастрофы и заявила о своем намерении организовать концерт в Квинс-холле в поддержку семей погибших.
Но ее переживания остались в прошлом, она надолго исчезла из виду, подобно Джону Гарроду Барнсу на палубе обреченной "Стеллы". И хотя она показала себя смелой перед лицом опасности, печально, что теперь ее помнят (если вообще помнят) за то, что она пела в концертном зале, а не за то, что она пела в спасательной шлюпке в тот роковой четверг.
По иронии судьбы, Грета - единственная, чью смерть не удалось отследить. Но известно, что в 1959 году она была жива, потому что ее навестил некий Уоррен Армстронг, писавший книгу о маяках.
Она жила у моря на южном побережье Англии. Армстронг нашел ее "бодрой девяностолетней" и, конечно, не готовой отправиться на небеса. Со времени катастрофы в Ла-Манше прошло полвека, но она, казалось, все еще намеревалась обмануть смерть.
