ЛЕРМОНТОВ МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ (1814-1841)__КТО ОН И ОТКУДА?
//Печалью вдохновенный, я пою
О ней одной - и все, что чуждо ей,
То чуждо мне; я родину люблю
И больше многих (1831)//
Лермонтов – мой самый любимый поэт, я его считаю первым нашим поэтом. Нет никого подобного вообще. Пушкин есть Пушкин, а Лермонтов есть Лермонтов. Он пришелец – это я уже повторяю. Поэтому его строки какие-то нездешние, не земные. Чувствуется, что они из других миров Ему было дано многое, не ведомое нам, не только обычным земным людям, но и многим хорошим, талантливым поэтам. И когда говоришь о Лермонтове, то само собой приходит какое-то понимание, что здесь дело не в таланте и даже не в гениальности. Дело в том, что он не из нашего мира, он пришелец. Пусть это звучит невероятно, но это так, приходится с этиv соглашаться. Он сам страдал от этой двойственности или даже множественности. Он сам многого даже не сознавал в себе. С одной стороны, он сын России, любит родину, но страдает от её несовершенств – скажем так, мягко.
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю - за что, не знаю сам -
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее, подобные морям;
Проселочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.
И многим трудно понять, примириться: неужели Лермонтов мог написать эти строки: «Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ и вы, мундиры голубые и ты, послушный им народ…».
А я не отрицаю этой вероятности. Лермонтов был человек порывистый, взрывчатый. Эмоции бурлили в нём, иногда вызывая самые противоположные или, казалось бы, неприемлемые для него строки.
И вот ещё одно мощное стихотворение, исполненное страданием за свою страну. В 1829 г. он его написал. Мальчик.
Жалобы турка (письмо к другу, иностранцу)
Ты знал ли дикий край, под знойными лучами,
Где рощи и луга поблекшие цветут?
Где хитрость и беспечность злобе дань несут?
Где сердце жителей волнуемо страстями?
И где являются порой
Умы и хладные и твердые как камень?
Но мощь их давится безвременной тоской,
И рано гаснет в них добра спокойный пламень.
Там рано жизнь тяжка бывает для людей,
Там за утехами несется укоризна,
Там стонет человек от рабства и цепей!
Друг! этот край… моя отчизна!
Р.S. Ах! если ты меня поймешь,
Прости свободные намеки;
Пусть истину скрывает ложь:
Что ж делать? — все мы человеки!
И это пишет мальчик 15 лет. Или я схожу с ума, или он действительно пришелец и знает что-то такое, что нам знать не дано. И он делает нам уступку:
«Пусть истину скрывает ложь: Что ж делать? — все мы человеки!»
Милый мальчик - как же ему было тяжело, и как он старался. Он говорил нам: «Все мы человеки!» Он хотел, чтобы мы его поняли, он надеялся на нас. А мы можем его только любить, а постигнуть его нам не дано. А он опять обращается к нам:
Когда бы мог весь свет узнать,
Что жизнь с надеждами, мечтами
Не что иное – как тетрадь
С давно забытыми стихами