Я долго не бралась за этот сольник, хотя у меня уже давно есть о нем немного очень личного мнения. Понимаете, это сольник Ангрона. Не новый «Ангрон, Красный Ангел», а «Ангрон, раб Нуцерии» Йена Сент-Мартина. Не очень большая повесть, рассказывающая о молодости Ангрона и его воссоединении с легионом. Заодно она повествует об истории «гвоздей», о том, как легион получил название Пожиратели Миров, и о том, как Кхарн стал советником Ангрона.
Еще с книг по Ереси Ангрон оставляет двойственное впечатление. С одной стороны, это на первый взгляд очень плоский примарх — сплошной сгусток агрессии, неспособный ни на рассудительность, ни на братские чувства. Но уже в «Предателе…» видно, что как раз братские чувства он ценит, способен на некоторую привязанность и даже сострадание. Вон, Лоргара спас… Однако все это проявляется очень редко, любые человеческие черты в Ангроне затмевает постоянное стремление к насилию. АДБ называет примарха «поломанным» — он показывает человека страдающего, полубезумного, опасного и для самого себя, и для окружающих, да и легион его — на редкость несчастливый. Но при этом у Ангрона остаются какие-то представления о свободе и справедливости. Под руководством Императора такие идеи несовместимы с жизнью.
Вопрос: откуда такие идеи у искалеченного археотехом психопата?
Ответ: Ангрон — не психопат. Он именно что искалечен. В сольнике это видно лучше всего.
Первые главы показывают нам настоящее чудовище. Ангрон не испытывает никакого тепла к новоявленным сыновьям. Он буквально ненавидит их за то, что эти люди — не те, кто сражался вместе с ним против угнетателей Нуцерии. То, что Псы Войны пытаются наладить с ним отношения и не сопротивляются, когда он их атакует, вызывает у Ангрона не симпатию, а новые приступы гнева. Он возмущается их «кротостью» (кроткие Псы Войны — это могло прийти в голову только Ангрону!). Ни малейшей благодарности к Императору за свое спасение он, понятное дело, не чувствует. Хотя почему Император не мог спасти вместе с ним и его товарищей, которые вполне могли бы служить Империуму хотя бы в рядах Имперской Армии, — тоже непонятно. Боюсь, лоялисты меня осудят, но, по-моему, в этом ярко проявилась черта Императора — утилитарный подход к людям как к инструментам. Нужный шмот или оружка — лутаем, а если отмычек или боеприпасов достаточно — бросаем валяться в сундуках. Собственно, к Ангрону и другим примархам Император тоже относится как к важному квестовому луту. Рано или поздно это доходит до всех, и если Жиллиман уже в сороковнике, сцепив зубы, продолжает служить Империуму Человечества, то Ангрон взбунтовался.
Но вот нам дают флешбеки.
И они рисуют совершенно другую картину.
Во-первых, мы видим общество Нуцерии. Не раз и не два в начале Ереси и в сольниках примархов поднимается вопрос, зачем было тащить силком в Империум отъединенные человеческие общества. Они-де жили и не тужили. Не раз и не два мы видим, как жили-не тужили эти общества. Содружество Каринэ — помним? А бывали и похуже. Так вот, Нуцерия — это что-то вроде Древнего Рима, только вооруженного технологиями. С резко выраженным сословным обществом, рабовладением и гладиаторскими боями. Не в первый раз авторы БЛ рассуждают о том, что случится с обществом, которое потакает худшим и архаичным формам развития, но при этом обладает возможностями, неведомыми древним людям. Нуцерия — это извращенное общество, полное насилия и жестокости. Сцены издевательств над гладиаторами заслуживают фильма ужасов. Если Йен Сент-Мартин хотел добавить в книгу элементы сплаттерпанка — что ж, ему удалось. Но через эти элементы он показывает будущего примарха.
А он воистину не от мира сего. Ангрон — эмпат. Он стремится помогать и исцелять, он испытывает глубокую привязанность к товарищам. Собственно, в этом и таится главная опасность для общества Нуцерии: Ангрон принес на эту планету человечность. И ее-то уничтожат первым делом, вбив Гвозди Мясника ему в голову…
Если обратиться к архетипам, то Ангрон — темный Герой и темный Бунтарь. Но сольник показывает и третий из его ведущих архетипов: Опекун, то есть добрый заботливый человек с отеческими чувствами. Светлый. К моменту знакомства с легионом, конечно, в Ангроне от него почти ничего не осталось, но почти — это не ничего. В легионе только у Кхарна хватает ума и терпения это заметить и апеллировать именно к Опекуну.
Сольник навел — не в первый раз — на мысль, что многие Первые капитаны или советники (Кхарн не был Первым, он был только центурионом) предательских легионов были, в сущности, не такими уж плохими людьми. Да и рядовые десантники тоже. Их подвела слепая преданность своим примархам. Форрикс идет за Пертурабо с угрюмым упорством, Эйдолон лишается головы (символично — голову на плечах в смысле здравого рассудка он утратил задолго до этого!), Севатар… у него и преданность-то не слепая, но… безрассудная. О Псах Войны это можно сказать с особенной горечью. Ради того, чтобы стать как батя, эти люди согласились на полную инвалидизацию, причем на первых стадиях они еще и массово умирали от экспериментальных Гвоздей. И они шли на это сознательно. Сент-Мартин останавливается на всех этапах, всех поисках, — да они радовались, когда Гвозди наконец заработали! Причем все до единого понимали, как действуют Гвозди, но — «хотим быть ближе к примарху»… Люди строем шагали в пропасть. Ни один легион не взбунтовался по-настоящему против примарха, творящего фигню. Не привели к взрыву ни чистки, ни децимации, ни поклонение чертям из варпа. Ни Гвозди. А жаль.
В финале Кхарн понимает, что на самом деле случилось с легионом. Но у него к тому времени уже есть дела поважнее: сбор черепов и пролитие крови.
Книга эмоционально довольно тяжелая, но хорошая. Понравится тем, кому интересен XII легион, зашкаливающее насилие, сложные этические вопросы.
