Два месяца назад Виктор Рубцов рассказал об изыскателе знаменитой когда-то трассы Абакан - Тайшет Александре Побожем, чьим именем был назван на БАМе один из разъездов. И вот ещё одна похожая судьба геодезиста и писателя. И еще один разъезд...
Виктор Рубцов
За неделю до открытия разъезда Побожий был введён в эксплуатацию разъезд Федосеев на соседнем перегоне. Разъезд смотрится скромно, кроме здания дежурной компактно разместились шесть модульных зданий поста электрической централизации. Для них отсыпали надёжную насыпь, ведь вдоль разъезда неусыпно катится река Тында, а она в половодье любит похулиганить, когда разгуляется. Вы не знакомы с рекой Тында? Бывает, что эта красавица через мосты перехлёстывает в одноименном городе, хотя мосты высоченные и выстроены с запасом прочности.
Примечательно в истории разъездов то, что и Александр Алексеевич Побожий, и Григорий Анисимович Федосеев, в честь которых назвали новые железнодорожные пункты, в середине прошлого века вели изыскательскую работу в зоне Байкало-Амурской магистрали, а свои таежные походы описывали в литературных произведениях. И не зря во всей округе на сотни километров все заговорили лет десять назад, что Федосеев и Побожий возвращаются на БАМ - они сюда и вернулись названиями разъездов.
Федосеев был старше своего коллеги на полтора десятка лет. 19 января 2024 года все, кто помнит Григория Анисимовича, отметили примечательную дату,: 125 лет со дня его рождения. По завещанию, одна из двух урн с его прахом была захоронена на погосте в Краснодаре, другая - в Саянах. Восточные Саяны были в начале его трудового и творческого пути, в полевых геодезических работах после окончания Кубанского политехнического института. Там была задумана его первая литературная и весьма удачная проба пера «Мы идём по Восточному Саяну».
Потом пошли в свет у Федосеева другие книги, одна другой краше. Люди, безвылазно окопавшиеся в больших цивилизованных городах и от скуки развлекающие себя придуманными фэнтези и Гарри Поттером, наверное, не совсем понимают наши восторги бродяг и вечных искателей, зачитывавшихся книгами Федосеева. Да и Бог с ними, с цивилизованными, на вкус и цвет товарищей нет. А хотите, я проведу вас от Транссиба до Верхней Гутары у подножия Саян? С самолётами малой авиации и тогда, в пору моей учёбы в Иркутском политехническом институте, было не густо. Да ещё и нелётная предгорная погода чинит препятствия порой не просто часами и днями, а неделями.
Я добирался до Тофаларии на попутных машинах старателей, ну и чуток в пару десятков километров пешком по бездорожью. В Верхней Гутаре познакомлю вас с тофами, или карагасами, или тофаларами. Это коренное население Восточного Саяна. От малого народа осталось меньше тысячи человек. Но мы с вами найдём местных тофов, которые проводят нас до перевала Федосеева. Правда, я не встретил тех из них, кто бы помнил, как на склоне лет Григорий Анисимович прилетал сюда на вертолёте, чтобы ещё раз взглянуть на запавший в душу Восточный Саян (мы сейчас говорим Саяны). А у нас с вами есть такая возможность окунуться в особую небесную красоту. Тофы, если хотите, по сходной цене подберут нам олешек, чтобы не сильно бить ноги, продираясь к горам.
Возвращаемся на исходные позиции, на север Амурской области. И захватываем по нашему обыкновению прилегающий к Становому хребту юг Якутии и труднодоступный уголок Хабаровского края. Там, где от БАМа протянулась нитка железной дороги к Эльгинскому угольному разрезу, и чуть восточнее, где сходятся хребты Становой и Джугдыр, есть горная вершина высотой 2007 метров, названная в честь инженера-геодезиста и писателя Федосеева. Григорий Анисимович всё исходил здесь вдоль и поперёк. И выносил здесь сюжеты своих прекрасных книг: «В тисках Джугдыра», «Тропою испытаний», «Смерть меня подождёт», «Злой дух Ямбуя», «Последний костёр».
Помню, как несколько десятилетий назад, когда до огромной по запасам коксующегося угля Эльги ещё не было никаких дорог, мы добирались из столицы якутских угольщиков Нерюнгри на гусеничных вездеходах, чтобы посмотреть таинственное озеро Большое Токо на стыке трёх регионов. От озера, если сильно захотеть, можно добраться и до Ямбуя. «Так близко Ямбуй я вижу впервые. Он стоит несколько обособленно, горделиво возвышается над южным краем Алданского нагорья, соединенный с хребтом голым отрогом, будто Становой не улегся в положенную ему длину и поэтому краем своим изогнулся на север. Тут он и оборвался мощным гольцом – Ямбуем».
Сейчас проложенные от БАМа дороги идут к Эльге и Большому Токо невдалеке от села Бомнак. В селе две большие продольные улицы носят имена Федосеева и Улукиткана. Мы добирались до Бомнака из Верхнезейска на катере, и маленько было не по себе от пугающего водного простора, когда пересекали отнюдь не самый большой залив Зейского водохранилища. В Бомнаке жил верный друг Федосеева и его незаменимый помощник и проводник в путешествиях Улукиткан. Среди моих близких друзей и подруг не было ни одного, кто бы не помнил героя книг Федосеева эвенка Улукиткана, его невозможно не запомнить и не полюбить, как любил его Григорий Анисимович. Недалеко от горной вершины Федосеева есть перевал Улукиткана, и мы вспоминаем о прочитанных строках и представляем те перевалы, по которым Улукиткан проводил Федосеева, что было совсем не просто, поэтому мы на них не решились.
Федосеев и Улукиткан
Железнодорожную магистраль проложили именно здесь, а при строительстве БАМа возник на противоположном берегу от Бомнака посёлок Верхнезейск, куда меня неоднократно направляли командировочные дела. Вы ещё не пробовали уху из зейской рыбы? - могу подсказать, как говорится, адреса и явки. Вот только Александр Владимирович, угощавший меня когда-то в Верхнезейске, давно стал генеральным директором «Коммунальных систем БАМа» и перебрался в столичную Тынду. Но его соратники и продолжатели остались, с ними я тоже успел повстречался.
А ведь дорогу могли проложить и значительно южнее, по плотине Зейской ГЭС. Но уже знакомый нам по предыдущему разъезду изыскатель Александр Алексеевич Побожий настоял на том, чтобы БАМ прошёл именно так. И пришлось проделать дополнительную большую работу, чтобы изучить и обосновать новую трассировку. Но в итоге вышло и дешевле, и надёжнее - вот что значат труды изыскателей!
Помните начало повести «Смерть меня подождёт»?
«В тайгу! Скорее в тайгу!.. Много лет штаб экспедиции располагается в крошечном дальневосточном городке Зея. В мартовские дни в штабе шумно. Люди готовятся в поход, торопятся скорее попасть в тайгу. Это слово в их устах теперь звучит необычно торжественно. В нем и простор, и вольность, и что-то неодолимо манящее. В человеке, видимо, еще до сих пор живет дух далекого предка-кочевника — тянет его к природе, к открытому небу, к бродяжничьей жизни. Еще несколько беспокойных дней, и самолеты приступят к переброске подразделений. Одних увезут на Шантарские острова, других — к Охотскому морю, многих забросят на Алданское нагорье, к Чагарским гольцам, к Джугджуру, на Удские мари… И там на огромной территории смелые исследователи будут вытаптывать тропки по необитаемым местам, жечь костры, испытывать мужество и силу».
Дух далёкого предка-кочевника подстёгивает и нас. А если кто ещё не собрался в дорогу по огромным российским краям, то раскройте любую книгу Федосеева, или хотя бы посмотрите в электронном виде, в интернете есть всё - и дорога, или тропа, или перевал, или речная стремнина окликнут вас: "Скорее, скорее!.."
На верхнем снимке: Перевал Федосеева в Саянах
Фото из интернета
