И меня тут повело… Я чувствую, что начинаю падать. Меня кто-то подхватил. Дали возможность отдышаться. Я опять к телефону и говорю: Да, это я
Читать часть 1 интервью с Каспером
Прошу обратить внимание, что Автор не несет ответственности за высказывания и мнение героев интервью, которое Вам может не понравиться. Материал записывается со слов участников интервью, без поправок Автора. Статьи не являются рекламой или призывом к действию.
Поддержать автора и развитие канала можно тут👇👇👇
2200 7004 5079 2451 Тинькофф
В этой части интервью Каспер отвечает на вопросы читателей из комментариев.
Вопрос: Как Каспер выбирал позывной?
Каспер: У меня две таксы, и на Молях, меня спросили про позывной, я назвал имя одного из таксеров. Мне говорят, такой позывной есть, придумывай другой. Я назвал имя другого таксера. И этот позывной прошёл. Это было, как связь с домом, с семьей!
Я, когда жетон получил, то из двух последних цифр вычел две первые цифры и получился игровой номер моего младшего сына!) Это была бомба! А там, мне выдали гаджет, пароли четырехзначные на них. Там пароль, был день и месяц моего рождения! Я вроде не верю в приметы, но там начал на такие моменты обращать внимание!) Не, ну до пятаков в берцы или с какой ноги начинать обуваться, до такого я не дошёл! Хотя, в рюкзаке таскал пулю и пару осколков, которые должны были быть моими!)
Вопрос: Сталкивались ли Вы с бойцами с ВИЧ-инфекцией? Что такое «Амбрелла»? Какие среди них были потери?
Каспер: Честно говоря, название «Амбрелла» я первый раз услышал, когда был уже дома. Когда в располаге первый раз ребят увидел с этими браслетами, у кого один, а у кого два, я подошел и спросил у своих парней, что это такое? Они ответили: Это ВИЧёвые и гепатитчики. Я еще слово «вичёвые» не сразу понял, а мне объяснили, что это те, кто болеет ВИЧ. Мне сказали, что эти ребята заразились через иглу.
По поводу того, какие потери? Шли ли они впереди? Не знаю. Мы в населенные пункты всегда заходили вместе, что обычные ребята, что эти парни. А у нас еще как было? Мы в лесопосадке, а эти парни (с ВИЧ прим. Автора) в другой лесопосадке. И снабжение шло через нашу позицию. Поэтому к нам притаскивали сухпай, БК, воду. Мы сообщали парням, те бежали через поле, заскакивали к нам в посадку, забирали свою воду, сухпай и тащили к себе на позицию.
Были моменты, когда было тяжко с водой, мы с ребятами делились. И ты потом из этой же бутылки пил. Ну, я уже говорил, что был спортивным директором в ледовом дворце. У меня каждый год тренеры и эксплуатация проходили курсы первой медицинской помощи. Естественно, нам там делали начитку лекций и прочее-прочее, потому что в этой жизни можно столкнуться с разными вещами. Благодаря этому я знал, что, допустим, заразиться можно через кровь, но на свежем воздухе вся зараза живёт что-то около нескольких секунд.
Поэтому какой-то паники, страха не было. Парни такие же, как и мы – бойцовые. При этом воюют хорошо. Что у них там было в прошлой жизни? Да фиг его знает. Не лез я к людям с расспросами. Это их личное дело. Да, знал, что по вечерам они получают определенные препараты. Также я знал, что если эти препараты в каком-то большом количестве употребить за раз с алкоголем, то получится, как наркотическое воздействие.
А еще у нас там ходил такой трассер (слух прим. Автора) о том, что был случай: ранило пацана с браслетом (ВИЧ - красного цвета, гепатит - белого прим. Автора), а вольный отказался его вытаскивать, потому что он ВИЧёвый. Ну, вольному популярно объяснили, что может сложиться такая ситуация, что ранят тебя и рядом будут только эти ребята с браслетами. Ты не доверишь свою жизнь им? Ты забоишься? Не надо плевать в колодец. Мы тут все одним миром мазаны, под одним солнцем ходим. Как бы там ни было, главное в любой ситуации оставаться человеком.
Вопрос: Было много вопросов по поводу здоровья Каспера, ведь он уже далеко не юноша. Какие были проблемы?
Каспер: Мне жена рассказывала, что, когда я ушел, практически все были уверены, что ты там несколько дней побудешь на полигоне и тебя отчислят. Ну, да, ты мужик крепкий такой, но с твоими болячками: межпозвоночной грыжей, очками, не служивший. Тебя при всех прочих, не должны были взять.
Она говорит: Ты вообще, что там сделал, чтобы тебя взяли туда? Чтобы им было на это наплевать?
Скорее всего ситуация была такая, что были нужны люди. Это июль 2022 года, всё было там достаточно тяжко. А потом, я же терпел. И в анкете я написал, что у меня никаких долгоиграющих болячек нет. А в очках, да, когда медосмотр проходил, меня видели, зрение проверили.
Я единственное, когда уходил, закупил еще одни такие очки, тонированные, про запас. Но скажем так, что всю свою командировку я отбегал в очках. А потом, если честно, нужно понимать, что на войне, абсолютно здоровых людей нет. Люди приходят разные, а тем более ребята с ИК. У них своих болячек, мама, не горюй. Там медики в взводах не столько с ранеными возились, как к ним подходили ребята, у кого-то спина, у кого-то колени, еще что-то. Все эти мази, таблетки, еще что-то. Куча народа поднималась по утрам и обматывалась различными поясам. Надевали наколенники, налокотники, корсеты. Это нужно было видеть.
А когда я у ребят оказался, они пошли в поиск. Я к ним подошел и сказал: Парни, если увидите какой-нибудь утягивающий пояс-корсет, ремень, притащите. Не поверите. Они мне притащили пояс штангиста, польский, широкий, черного цвета. Сказка была.
По утрам я первое, что делал? Надевал этот пояс на футболку и, в принципе, целый день ходил в нём. И он мне очень здорово помогал, особенно на переходах.
Что касается очков. Ходил я в них и ходил. У нас этот парень - Веселый, ему 48 лет и у него тоже зрение не фонтан. Но он плохо видит вблизи, а я в даль. И как-то мы шли, я увидел очки, принёс ему. Он надел, нет, не моё. То есть слабые. В следующий раз я нашел еще пару очков, притащил их. Он надел на себя: Брат, спасибо, здорово. А то я себя дискомфортно чувствую.
А он такой дядька крепенький, но голова не то, что седая, она пегая. Короткая стрижка. И вот он очки надел, а я ему говорю: Весёлый, ты сейчас знаешь на кого похож? Он: На зека в очках? Я: Нет, на учителя истории.
Я почему много про глаза говорю? Потому, что глаза действительно там на войне как-то «раскрывают» человека. У Весёлого статья тяжелая была, очень тяжёлая. Казалось бы, человек должен был зачерстветь душой, сердцем, а в глаза смотришь – учитель. Глаза печальные, добрые и умные. Мы с Веселом до сих пор общаемся, нас многое объединяет.
Просто если вернуться к здоровью, то выходишь из этой ситуации. Я где-то читал, что у женщин во время войны, у них прекращаются «праздники». Я глубоко извиняюсь перед читательницами. Ну, вот такое я прочитал. Поэтому на фронте, эти проблемы уходят на задний план.
Как пример того, что человек может вытерпеть: Нас, когда передвинули на следующую позицию, я отстоял фишку, спускался по склону, а сыро было. Короче говоря, я подскользнулся и упал. Упал на локоть левой руки. Такое ощущение было, что раскаленный прут вогнали в плечо. Я там чуть не заорал, но стерпел. Поднялся, ушел к себе в окоп.
Всю ночь сна не было, это было какое-то забытье, причем забытье в море боли. У меня плечо болело так сильно. Утром я проснулся, подошел к командиру и говорю: Я свалился, плечо теперь болит. Он: Ты что хочешь? Я: Ничего. Просто ставлю тебя в известность.
Короче, я эту боль терпел. Единственное, когда подматывались, мне пацаны помогали разгрузку надеть, рюкзак с выстрелами, обычный рюкзак, чтобы я руку особо сильно не поднимал. А потом, после ранения, меня заштопали, прописали мне разные массажи, магниты. Я начал к ним ходить, меня выворачивало наизнанку. Особенно, когда этот парень мял плечо. Боли были дикие.
Когда я поехал второй раз на Моля, проходил медкомиссию. Там я не смог поднять руку. Мне на это парни говорят: Куда, старый, собрался? Езжай, долечиваться. Вот тебе 90 суток. Тут и без тебя есть кому воевать.
Я вернулся в Москву. Меня отправили на МРТ. Сделали МРТ, я выхожу. Врач смотрит на меня и говорит: А у Вас две плечевые связки порваны. А я из спорта знаю, что в плече четыре связки, то есть у меня 50%.
Я вернулся к врачам, и меня отправили в 67ую городскую больницу. В марте мне сделали операцию. Утром я просыпаюсь, открываю глаза после наркоза. Заходит врач, который делал операцию. Садится на край кровати и спрашивает: Вот Вы, я знаю, с хоккеистами работаете. Вы знаете сколько связок? Я: Да, знаю. Четыре связки. Он говорит: У вас две связки порваны, но это еще не всё. Я: Что еще? Врач: Во время операции мы поняли, что у Вас оторван бицепс. На связки поставили импланты, а бицепс титановым болтом вам прикрутили.
Врач: Александр Евгеньевич, а Вы как вообще воевали с такой рукой? Я на него смотрю и говорю: А у меня что, выбор был?
Я вот с такой рукой воевал полтора месяца. Копал окопы, воевал, в общем, всё делал. Видимо война и желание не выпадать из единого организма, учит человека терпеть. Ты это просто-напросто терпишь и всё. Правда потом, когда тебя это отпускает, это жесть. Вот как с этим массажистом. Он меня мнёт, а у меня две связки оторваны, бицепс оторван. Я терпел.
А ещё, врачи определили, что у меня порваны мениски, на обеих ногах! То есть вся эта "военная романтика", она здорово сказывается на твоем теле! И перед вторым уходом в декабре, я сделал уколы в оба колена и поехал на Моля!
Вопрос: Как Каспер простился с женой?
Каспер: На тот момент у нас было 33 года совместной жизни, два сына, внучка тогда уже росла. А в октябре мы как раз должны были отметить 33 года. Почему я не сказал? Я не то, что боялся того, что меня будут отговаривать, нет. Она у меня не такая. Она понимает, что если мне в голову что-то пришло, то это бессмысленно.
Я понимал, что будет тяжелая обстановка дома и на меня всё это будет давить. Это будет плохо сказываться морально. В принципе, если честно, когда я уходил в декабре, послушался друга, сказал ей. И всё, это была неделя… Я сам был готов повеситься. Она не отговаривала, ничего не говорила. Она просто куда бы я не пошел, там были её вот эти глаза… Она смотрела, смотрела. Потом мне сказала: Ты опять собрался? Я на неё глянул: Как ты поняла? Она: У тебя сейчас лицо такое, как я тебя на вокзале встречала, когда ты после войны приехал. У меня есть чувство, что это твой последний поход. Ты не вернешься.
Я: Наташ, чему бывать, того не миновать.
А в результате всё закончилось вот так вот, приехал, меня медкомиссия забраковала и вернулся домой. Вот такие у нас с ней отношения. Мы два товарища, она - козерог, я - овен. Она у меня сильная девушка. Я её поэтому и люблю.
На Молях было плохо с интернетом, со связью, и когда контракт заполняли, всё никак не мог позвонить, узнать про паспорт. То есть я не мог на неё оформить выплаты. Получилось только отправить ей сообщение такого плана: Натуль, если тебе позвонит приятный женский голос и скажет куда приехать и получить деньги. Значит со мной, всё.
И она мне потом рассказывает. Это была уже середина сентября. Я полтора месяца на связь не выходил, пропал для людей наглухо. Там единственное, какая-то информация приходила, что я в артиллерии. Я у всех спрашивал: Откуда вы это взяли? Мне отвечали: Да фиг его знает. С Краснодара сказали, что ты в арте. У тебя всё ровно.
А потом, когда пришла информация, что ты в штурмах, да еще с ребятами из проекта К, там народ вообще охренел. Все сказали: Саня, как всегда, себе приключения нашел.
Короче стоит супруга в Пятёрочке в очереди. И, вдруг, раздаётся звонок с неизвестного номера. Моя мне говорит: У меня аж всё похолодело внутри. Я телефон включаю, а там приятный женский голос. Вы жена Каспера?
Наталья: И меня тут повело… Я чувствую, что начинаю падать. Меня кто-то подхватил. Дали возможность отдышаться. Я опять к телефону и говорю: Да, это я, его жена. А приятный женский голос говорит: Я не знаю имени вашего мужа. Я знаю только позывной. Он в отделении с моим мужем. Он передаёт, что Каспер жив, здоров и у него всё хорошо.
Жена говорит: Я на работу прихожу, реву, вся в слезах, соплях. Там девчонки подбежали. Наталья, что с тобой?! Сашка жив! Так что же ты плачешь? Так потому и плачу, что жив.
Потом вечером она созвонилась с женой командира, пообщались. Мы потом стали с ней общаться очень-очень много, очень часто. Она была в центре всех этих событий. Связь была практически только через неё. Она с другими женами, матерями связывалась, рассказывала о ребятах. Всё шло через неё, она была в эпицентре.
Наталья говорит: Для меня было самое главное, что ты жив-здоров и, что ты вернешься.
Я когда пришел, она мне сказала: Ты вернулся, потому что я тебя отмолила. Я: Наташ, как ты меня могла отмолить? Она: Я знаю, что ты атеист и тебе пофигу на всё. Но я молила Бога. Я понимала, что ты просто так не вернешься. Ты себе вбил в башку и всё. Я молила бога, чтобы тебя ранило. Но ранило так, чтобы ты целый без каких-то потерь органов, рук-ног, но тебя должно было ранить. По-другому бы ты не вернулся.
Я ей говорю: Я командира просил, чтобы он меня оставил на ПВД, не вез меня в госпиталь, потому что я врачей боюсь. Я недельку отлежусь и опять вернусь в строй. Она: Вот видишь, ты же ненормальный. Всё получилось так, как получилось. Тебе прилетело, ты выжил, тебя вывезли. Теперь ты дома. То есть это моя заслуга.
Если честно, я её и не отговариваю от этого. Зачем? Я очень люблю свою жену. Читать продолжение
ВНИМАНИЕ! 16.03.2024г. в 12-00 по Московскому времени в моём телеграм-канале запланирован прямой эфир с Каспером. Присоединяйтесь, чтобы не пропустить.
Читать часть 1 интервью с Каспером
Поддержать автора и развитие канала можно тут👇👇👇
2200 7004 5079 2451 Тинькофф.
Благодарю за поддержку, за Ваши лайки, комментарии, репосты, рекомендации канала своим друзьям и материальный вклад.
Каждую неделю в своем телеграм-канале, провожу прямые эфиры с участниками СВО.
Читайте другие мои статьи:
«А не ошибка ли всё это?". Психологическое состояние бойца в зоне СВО Часть 2. Учебка
