Об украинской поделке о битве за Мариуполь – обозреватель «Абзаца» Михаил Дряшин.
Киноакадемикам Америки в документальной номинации второй год не даёт покоя наша «империя зла».
В прошлом марте статуэтку присудили агитке «Навальный», снятой в традициях министерства правды: народ России угнетён, а герой направил взор в светлое будущее.
Теперь позолоченного истукана получила небратская эпопея некоего Мстислава Чернова «20 дней в Мариуполе». Она устроена интереснее.
Документалисты вышли, наконец, на новый уровень. Если раньше делали фильмы для зрителя, то теперь на Западе зрителя воспитывают под определённые фильмы.
В картине Чернова расчёт именно на такого, подготовленного. Предполагается, что про плохую и хорошую сторону объяснять уже не надо. На третьем году тотального промыва извилин («немотивированная агрессия России») люди Запада всё поймут правильно.
Лента, снятая во время боёв за Мариуполь, показывает страдания местных жителей. Они все говорят только по-русски (американская публика этого нюанса не уловит) и жалуются на обстрелы и бомбардировки, не уточняя, с чьей стороны. Просто картина ужаса, а трактовка – в глазах смотрящего.
По словам режиссёра, ему хотелось, «чтобы страдания, через которые прошли горожане, были понятны миру и остались в истории». Всё. Что видел, то снимал. Но так как смотрящие в свободном мире давно достигли единомыслия, фильм воспринимается ими антироссийским.
Документальное кино – это вообще почти всегда искусство подтасовки. Реальность сера, так и норовит расползтись по побочным линиям. Автору приходится её улучшать: выпячивать одно, затушёвывать другое. И приправлять интригой, лучше авантюрной.
А уж если поставлена идеологическая задача – показанная «правда» зависит только от ушлости монтажёра. А уровень режиссёра определит, выйдет ли из картины плоская агитка, более тонкая имитация правды или совсем уже глубокая притча, как в случае «Обыкновенного фашизма» Михаила Ромма. Последнее случается, увы, редко.
Не над фильмами теперь работают настоящие мастера грёз, а над публикой. Лента Мстислава Чернова в этом смысле показательна. Старик Оруэлл льёт на том свете слёзы радости.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
