Дорогие читатели и гости данного блога!
С радостью представляю вашему вниманию сегодняшнюю статью, являющую собой очередное подтверждение и без того очевидного факта: Москва – это город открытий, город-хранитель множества тайн и легенд, место, где можно прожить всю жизнь, но при этом даже и не подозревать о том, какие удивительные секреты подстерегают буквально за углом. И сегодня одним таким секретом станет меньше. Отправиться нам предстоит на Воробьевы горы, в один из крупнейших исторических парков Москвы, популярное место для прогулок и отдыха среди жителей и гостей столицы. Казалось бы, все воробьевские тропы уже давно исхожены, каждый уголок исследован, и здесь в принципе не осталось места для новых открытий. Но такое место есть, и называется оно усадьба «Васильевское», она же «Мамонова дача», она же «Ноева дача». Все три названия, как несложно догадаться, связаны с именами бывших владельцев усадьбы. Ну, а в наши дни все ее здания находятся в ведении Федерального исследовательского центра химической физики им. Н.Н. Семенова РАН (ФИЦ ХФ РАН), ранее Института химической физики, во многом знакового учреждения в системе отечественной науки, но ввиду исключительности решаемых здесь задач закрытого для посторонних и старающегося не привлекать к себе дополнительное внимание извне. Но сегодня двери усадьбы «Васильевское» приоткроются для нас с вами, так что без лишнего промедления отправляемся исследовать этот потаенный уголок Воробьевых гор.
Удивительно, но, располагаясь практически в центре Москвы, в столь людном месте, вблизи станций метро и нескольких крупных автомагистралей, усадьба «Васильевское» по сей день не только неизвестна подавляющему большинству москвичей и гостей столицы, но и более того, надежно скрыта от посторонних глаз густой растительностью природного заказника Воробьевы горы. К усадьбе практически невозможно подойти близко, невозможно увидеть ее с какой-либо из окрестных смотровых площадок и уж тем более невозможно попасть на ее территорию. Единственное место, откуда самому мне удалось сделать панорамную фотографию усадьбы (кадр выше) – это автомобильная дорога Лужнецкого метромоста. Впрочем, и отсюда увидеть главный дом усадьбы можно разве что в холодное время года, когда окружающие ее плотным кольцом ряды деревьев сбрасывают свою листву.
А вот найти усадьбу на спутниковых снимках довольно легко: искать нужно вытянутое здание с серебристой крышей, где центральный объем соединен с боковыми флигелями длинными переходами. Расположено оно вдоль улицы Косыгина, примерно на полпути между площадью Гагарина и Лужнецким метромостом. Правда, с подобного ракурса может ошибочно показаться, что до улицы Косыгина и Москвы-реки от здания института тоже одинаково близко. В действительности же к первой ведет небольшая аллея с круглым сквером (он виден на снимках выше), а вот сразу за усадебным зданием начинается довольно крутой спуск к реке, и нормальный подход к институту фактически отсутствует. Таким образом, сама территория института одновременно расположена довольно близко к центру города, станциям метро и остановкам общественного транспорта и в то же время достаточно изолирована и по сути окружена настоящим лесом. Такое вот тихое, уютное место, идеально приспособленное для научной деятельности, спокойного проведения различных опытов и исследований.
Именно сюда в 1943 году и был переведен Институт химической физики Академии наук СССР, изначально созданный в 1931 году в Ленинграде, а во время войны эвакуированный в Казань. В дальнейшем на Воробьевых горах сформировался, пожалуй, главный научный кластер в масштабах всей страны: здесь были построены новые корпуса МГУ имени М.В. Ломоносова, здание президиума РАН, по соседству с территорией ИХФ располагается территория Института физических проблем РАН, ныне носящего имя академика П.Л. Капицы, а также в двух шагах отсюда находится Институт геохимии имени М.В. Вернадского, фасад которого украшает макет Луны. Плюс многочисленные академические институты вдоль Ленинского проспекта и улицы Вавилова, до которых отсюда тоже рукой подать. Единственный минус, по крайней мере для жителей и гостей города, интересующихся историей и архитектурой Москвы, заключается в том, что все это по понятным причинам учреждения закрытые, не предназначенные для посещения посторонними. Но среди большинства из них именно Институт химической физики выделяется тем, что расположен он не в здании советской эпохи, а в историческом усадебном сооружении, памятнике архитектуры классицизма конца XVIII – начала XIX веков.
А еще тем, что, как было сказано выше, его практически невозможно не только посетить, но и даже увидеть. Здесь не проводятся экскурсии, ни групповые, ни индивидуальные, а для простого попадания на территорию нужно пройти определенную процедуру согласования. Так что все фотографии усадьбы «Васильевское», появившиеся в сети за последние годы, сделаны либо при помощи дрона, либо путем, выразимся обтекаемо, не слишком-то легального попадания на ее территорию. Разумеется, сегодняшняя статья представляет собой исключение из правил, да и к тому же других фотографий внутри главного дома, а также ряда других приусадебных построек в интернете до сих пор было попросту не найти. Иначе я, разумеется, не стал бы выносить слово «эксклюзив» в заглавии. А вот что может увидеть каждый москвич, прогуливающий по улице Косыгина, так это небольшую проходную, фасад которой украшают таблички с названиями двух расположенных здесь институтов. К слову, Институт биохимической физики был создан на базе двух отделов ИХФ в 1994 году.
От проходной на улице Косыгина разве что вдалеке можно увидеть главный усадебный дом в классическом стиле, а также памятник основателю не только Института химической физики, но и в целом данного научного направления – Николаю Николаевичу Семенову. Памятник установлен в центре того самого круглого сквера, заметного на спутниковых снимках, о чем можно догадаться, например, по знаку Круговое движение. Что ж, проследуем на территорию бывшей усадьбы, чтобы поближе рассмотреть сохранившиеся здесь памятники архитектуры, причем как дореволюционной, так и советской.
Первым встречающим нас сооружением является здание Института биохимической физики, носящий имя академика Николая Марковича Эмануэля. Это бывший «корпус стабилизации полимеров», построенный в 1982 году в духе советского модернизма. Я, увы, не нашел каких-либо исторических справок, посвященных данному зданию, но рискну предположить, что облицовано оно розовым туфом, строительным материалом, широко популярном в Ереване и по всей Армении.
Не менее, кстати, интересны тепличные пристройки к данному советскому зданию, ныне, правда, уже утратившие свое первоначальное предназначение. Здание это тоже современное (советское), но в действительности сады и оранжереи на территории усадьбы существовали еще с незапамятных времен. Здесь в свое время даже выращивались экзотические фрукты, поставлявшиеся в дома московской аристократии.
По другую сторону от центральной аллеи – здания бывшего конного двора усадьбы, также ставшие институтскими корпусами.
Ну, а впереди – показанный выше памятник Николаю Николаевичу Семенову, открытый относительно недавно, 29 апреля 2022 года. Монумент представляет собой трехметровую бронзовую фигуру ученого на гранитном постаменте. За год до того, в день 125-й годовщины с дня рождения Семенова, на этом месте появился закладной камень в честь будущей установки. К слову, еще раньше, в 2019 году, в Москве был открыт первый памятник ученому, на территории НИЯУ МИФИ, где Семенов также работал, руководя кафедрой химической физики.
Николай Николаевич Семенов – русский и советский физик, физико-химик и педагог, научным заслугам которого можно смело посвящать отдельную статью. Это первый(!) советский нобелевский лауреат, единственный советский лауреат Нобелевской премии по химии (1956), академик АН СССР, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Сталинской премии, почетный член множества ведущих мировых академий наук, основатель отечественной физико-химической школы, учитель ряда выдающих деятелей советской и российской науки, а также участник советского атомного проекта. Ну, и, конечно же, основатель и первый руководитель Института химической физики, созданного в 1931 году на базе физико-химического сектора Ленинградского физико-технического института.
В стороне от главной аллеи института находится одно из интереснейших сооружений, расположенных на его территории. Это здание Лаборатории взрывов и горения ИХФ, построенное [внезапно] в 1949 году архитектором Петром Сидоровым. Почему внезапно? Все дело в том, что здание своей композицией удивительным образом напоминает православный собор, будто бы национализированный после революции и переданный под научные нужды. Но нет, над его куполом никогда не возвышался крест, а внутри не проходили церковные службы.
Данное здание, кстати, также можно увидеть на спутниковом снимке, сразу за зданием Института биохимической физики. Реальное объяснение его необычной композиции заключается в том, что под центральным куполом располагается камера, предназначенная для экспериментальных взрывов, а четыре башенки по бокам – не более чем вытяжные трубы. Ну, а вместе они образуют прекрасный пятиглавый храм советской науки.
По другую сторону от памятника Семенову расположены хозяйственные строения Института, преимущественно советские, построенные в период с 1960-го по 1990-й годы. Мне даже повезло застать за прогулкой двух здешних хвостатых и усатых обитателей, разве что не удалось с ними познакомиться. Но, как мне рассказали, некоторые живущие здесь коты названы в честь великих ученых Института химической физики, например, Харитона и Зельдовича, без участия которых не состоялся бы советский атомный проект.
Вот только учитывая закрытый характер данного учреждения, котики здесь к вниманию чужаков не привыкли и на контакт идут не слишком охотно. Да что уж там, не идут вовсе. Так что один, завидев меня, сразу же ретировался, а другой немного порассматривал на расстоянии, но стоило мне сделать несколько шагов, как он все же последовал примеру своего товарища:)
Ну, а мы тем временем возвращаемся к главному усадебному дому, величественному сооружению в классическом стиле, впервые возведенному в 1756-1761 годах и затем основательно перестроенному в 1820 году. Территория, на которой располагается усадьба, еще в первой половине XVII веке принадлежала московским боярам Салтыковым. В 1709 году усадьбу в результате обмена получает подполковник Преображенского полка, князь Василий Владимирович Долгоруков. А спустя еще 35 лет, в 1744 году, новым владельцем усадьбы становится его тезка и однофамилец, Василий Михайлович Долгоруков-Крымский, военачальник, стоявший во главе русской армии, завоевавшей Крым в рамках русско-турецкой войны. Именно при нем здесь и был построен главный усадебный дом с флигелями и оранжереями, разбит регулярный парк с прудами и беседками, устраивались торжественные балы и приемы. Гостьей усадьбы в 1763 году стала даже Екатерина II.
В период между 1783 и 1821 годами усадьба переходит во владение Николая Юсупова, государственного деятеля, одного из крупнейших в России коллекционеров и меценатов. При нем усадьба приобретает свой современный дворцовый облик: на смену барочной отделке приходит декор в стиле ампир, над центральным объемом надстраивается купольный зал, а боковые флигели обзаводятся круглыми башенками-бельведерами, внешний вид здания становится более строгим и лаконичным, а в роли его центрального элемента выступает шестиколонный ионический портик. Новый облик здания – торжественный и монументальный, хотя и во многом типичный для загородных дворянских усадеб того времени. Авторство реконструированной усадьбы в разных источниках приписывается Доминико Жилярди и Осипу Бове, наиболее видным московским архитекторам того времени. В своей обновленной усадьбе Юсупов принимал императора Александра I.
После смерти Юсупова в 1831 году, новым хозяином усадьбы становится граф Матвей Дмитриев-Мамонов, участник Отечественной войны 1812 года, основатель Ордена русских рыцарей и возможный прототип Пьера Безухова в «Войне и мире». И если свое первое название, «Васильевское», усадьба получила благодаря Василию Долгорукову, то благодаря Матвею Дмитриеву-Мамонову она обзаводится вторым, ставшим едва ли не более популярным в масштабах Москвы – «Мамонова дача». Новый владелец усадьбы прослыл человеком эксцентричным и даже страдающим припадками безумия, в связи с чем был признан душевнобольным и помещен под домашний арест в здании усадьбы. Впрочем, в качестве другой причины столь категоричных мер называлось вольнодумство графа и его отказ присягать Николаю I. В итоге Дмитриев-Мамонов прожил в усадьбе затворником более 30 лет, с 1831 по 1863 годы, пока не умер от ожогов, уронив огонь из трубки на облитое одеколоном платье. Ему же, к слову, принадлежала и подмосковная усадьба Дубровицы, широко известная благодаря своей прекрасной Знаменской церкви.
После Мамонова усадьбу унаследовал статский советник Иван Фонвизин, а уже в 1883 году ее приобрел садовод-промышленник Федор Ноев, сумевший вернуть к жизни и даже развить оранжерейное хозяйство в парке до промышленных масштабов. По его фамилии усадьба получила еще одно свое название – «Ноева дача». В 1910 году усадьба была приобретена Московской городской думой для обустройства здесь общественного парка, но реализации этих планов помешала сначала Первая мировая война, а затем революция и Гражданская войны. В период между мировыми войнами в усадьбе последовательно располагались приют для голодающих детей, гостиница и Музей народоведения, ставший затем Музеем народов СССР. И, наконец, в 1943 году усадьба с прилегающей территорией была передана Институту химической физики, который окончательно переехал сюда в двумя годами позже.
Само здание бывшей усадьбы еще с 2017 года признано памятником истории и культуры федерального значения. В настоящее время здесь располагается главный корпус института.
Увы, но состояние этого монументального сооружения год от года становится все хуже, а само оно, безусловно, уже давно требует полномасштабных ремонтных и восстановительных работ. Ситуацию лишь усугубил пожар, случившийся в 2014 году на втором этаже главного дома. Благо, обошлось без жертв, и возгорание площадью в 50 квадратных метров было довольно быстро ликвидировано, но все же с тех пор вместо купольной ротонды и полукруглого окна в мезонине над зданием возвышается неприглядная металлическая конструкция.
За прошедшие десять лет купол здания так и не был восстановлен, а само оно постепенно ветшает и разрушается. Особенно неутешительно сегодня смотрится оранжерея 1833 года, длинная пристройка к основному зданию, а точнее, к его боковому флигелю с башенкой. Так выглядит ее «задний» фасад, выходящий в сторону Воробьевых гор и Москвы-реки:
Сквозь густую растительность здесь все же проглядываются отдельные знаковые сооружения Москвы, включая спортивные арены Лужников, небоскребы комплекса Москва-Сити, здание МИД и Останкинскую телебашню.
Сразу за пределами усадебной территории находится лестница, по которой минут за десять можно спуститься к реке и станции метро «Воробьевы горы». Либо же прогуляться по улице Косыгина до не так давно вновь открытой эскалаторной галереи и спуститься при помощи нее.
Кроме того, рядом с огороженной территорией усадьбы располагается бывший жилой дом 1949 года, построенный специально для сотрудников Института химической физики. Пару десятилетий тому назад здание было расселено, формально по причине ветхости, и в настоящее время стоит практически заброшенным в ожидании своей дальнейшей участи.
Ну, а мы вновь возвращаемся к украшенному ионическим портиком центральному входу в главный дом усадьбы «Васильевское», внутрь которого нам и предстоит проследовать.
Около входной группы можно увидеть памятные доски, посвященные академикам Семенову и Харитону, а также еще советский уличный термометр, по сей день, впрочем, исправно работающий. Похожий можно увидеть перед входом в еще один прекрасный исторический дворец Москвы, главный дом усадьбы «Нескучное», которой в данном блоге также посвящена полноценная статья.
Две другие таблички на фасаде здания сообщают нам о его охранном статусе объекта культурного наследия федерального значения. Что ж, вне всякого сомнения, усадебное сооружение XVIII века, где гостили русские императоры, его всячески достойно. Вот только хотелось бы верить, что в ближайшей перспективе это масштабное сооружение помимо охраны получит еще и соответствующий уход в виде реставрационных работ.
А мы тем временем перемещаемся внутрь здания. Входная группа с этой стороны выглядит ничуть не менее торжественно, нежели с внешней. Но, судя по своему облику, появилась она здесь уже в советское время. А вот люстра с большой долей вероятности дореволюционная. Точно сказать, увы, не представляется возможным.
Найти исторические источники, в которых содержалась бы информация об интерьерах здания, оказалось весьма сложной, практически неразрешимой задачей.
Если же судить исключительно по внешнему виду, то большинство элементов внутреннего декора бывшей усадьбы, конечно же, советские и соответствуют в первую очередь стилистике сталинского ампира.
Увидеть в холле также можно такой вот любопытный ретро-экспонат. Если я правильно понял, это настенный телефон модели PTT 1950 производства немецкой компании Gfeller AG, работавшей в середине прошлого века.
Жаль только, о люстрах никакой информации. Впрочем, та, что на фото ниже, по своему виду скорее тоже относится к эпохе сталинского ампира.
Настенные светильники также очевидно советские. Надпись на информационной доске, разумеется, тоже. Кажется, в наши дни встретить подобные можно разве что в основанных еще в советское время НИИ.
На втором этаже целый холл отдан под информационные доски, рассказывающие об истории института и его основателе Николае Николаевиче Семенове, открывшем разветвленные цепные реакции, заложившем основы теории цепного и теплового взрыва, а также вместе со своими учениками внесшем огромный вклад в осуществление атомного проекта в СССР.
Среди многочисленных кадров фотохроники, приведенных на информационных стендах, в глаза бросается одна репродукция картины. Это «Портрет профессоров П. Л. Капицы и Н. Н. Семенова», написанный прославленным художником Борисом Кустодиевым в 1921 году. Как гласит молва, тогда еще молодые, известные разве что в узких кругах ученые Капица и Семенов в шутку обратились к живописцу со словами: «Вот вы пишете портреты уже знаменитых людей. А почему бы вам не написать портрет будущих знаменитостей?». Кустодиев, к тому времени действительно уже успевший написать портреты Шаляпина, Билибина, Рериха и ряда других известных личностей, не растерялся и ответил, что готов, да и к тому же вдруг им обоим в будущем предстоит стать лауреатами Нобелевской премии. Итог известен: Семенов был удостоен Нобелевской премии по химии в 1956 году, а Капица – по физике в 1978 году.
Из холла мы попадаем в актовый зал института, вероятно, тот самый, что два столетия тому назад служил для приемов московской знати.
Ну, а в наши дни зал украшен портретами выдающихся советских и российских ученых, в разное время работавших в Институте химической физики, возглавлявших отделы, лаборатории и даже целые научные институты, образованные на базе института. В настоящее время институт помимо традиционных направлений, включая, например, работы в области горения и взрыва, полимеров, кинетики и катализа, активно развивает научные области нанотехнологий, масс-спектрометрии, высокоэнергетических материалов, сенсорных материалов, аддитивных технологий, синхротронных и нейтронных исследований.
Многие из ученых, чьи портреты сегодня можно увидеть в зале, являлись учениками Николая Семенова, который по воспоминаниям современников всегда поощрял активную работу сотрудников основанного им института и, если видел научный потенциал в исследовательской деятельности по той или иной проблематике, способствовал созданию сначала рабочей группы, затем профильного отдела, а в конечном итоге, как это и происходило в ряде случаев, отдельного научного института. Сегодня портрет Семенова расположен на самом видном месте в зале, сразу за кафедрой. Так что по сей день научные выступления в аудитории происходят словно под присмотром отца-основателя отечественной химической физики.
Долгое время Николай Николаевич Семенов был первым и единственным обладателем Нобелевской премии по химии среди наших соотечественников. Вторым лишь в 2023 году, то есть спустя 67 лет, удалось стать Алексею Ивановичу Екимову, первооткрывателю нанокристаллических полупроводниковых квантовых точек. Впрочем, открытие состоялось уже в США, где ученый живет и работает с 1999 года.
Ну, а мы напоследок полюбуемся потолочной лепниной зала. Быть может, именно она служит единственным элементом внутреннего декора, сохранившимся с тех самых пор, когда вместо научного института здесь располагалась одна из самых пышных подмосковных усадеб.
А также взглянем на приусадебную территорию из окон второго этажа. Говорят, что здесь особенно красиво в мае-июне, во время цветения сирени. Что ж, значит, необходимо будет вернуться сюда в ясную, солнечную погоду, чтобы совершить еще одну увлекательную фотопрогулку. А то боюсь, что фотографии в сегодняшней статье, сделанные ранней, пока еще хмурой весной, во время таяния, а также активной уборки снега в приусадебном парке, могли лишь усугубить впечатления уважаемых читателей от и без того удручающего состояния здешних строений.
В завершение хотелось бы поблагодарить руководство Федерального исследовательского центра химической физики им. Н.Н. Семенова РАН за предоставленную мне возможность побывать на территории бывшей усадьбы «Васильевское» и провести фотосъемку. Ну, а читателей, нынешних и будущих, я благодарю за доверие. Спасибо, что читаете! Впереди – еще много историй о самых интересных (но при этом малоизвестных!) местах в Москве, России и за рубежом.
И на этом об усадьбе «Васильевское» на Воробьевых горах на сегодня все. Еще раз спасибо. Надеюсь, вам было интересно!
Буду рад, если вы подпишетесь, поставите лайк и сделаете репост данной статьи в социальных сетях. До скорой встречи!