Мужчине пересадили мозг козы. Хорошо ли это, нравственно ли? Трудно сказать вот так сразу. Чтобы ответить на этот вопрос, нужно посмотреть выдающийся фильм Йоргоса Лантимоса «Бедные-несчастные».
Картина получила «Золотой глобус» в двух номинациях, в том числе как «Лучший фильм — мюзикл или комедия», и четыре «Оскара», одним из которых Эмму Стоун признали лучшей актрисой. Журнал Variety назвал «Бедных-несчастных» фильмом года. В общем, есть о чем поговорить.
Роман «Бедные-несчастные» 1992 года писателя Аласдера Грея в постмодернистском ключе переосмысливает знаменитого «Франкенштейна» Шелли: весьма специфический, но вне всякого сомнения гениальный ученый создает нечто крайне противоречивое.
В фильме Лантимоса этим противоречивым становится Эмма Стоун. Ученый в исполнении Уиллема Дефо находит в условной Темзе псевдовикторианского Лондона труп утопшей беременной девушки. Он бы мог оживить девушку, но зачем? Ведь очевидно: что-то заставило ее броситься с моста, порвать со своей жизнью. Так нужно ли ее в эту жизнь возвращать? Вместо этого светило решает создать новую личность, пересадив девушке мозг ее нерожденного ребенка.
В этом фильме все так или иначе связано с разрезанием, кромсанием, зашиванием. Сам Годвин Бакстер (Дефо) был в детстве перекроен своим гениальным отцом — лицо состоит из шрамов и геометрических перекосов, мошонка, по его словам, прожжена утюгом, а желудочно-кишечный тракт вынесен вовне. По дому ученого ходят грубовато сшитые свинособаки и куроовцы, по городу он передвигается на паровой карете, к которой прибита лошадиная голова, сам же он целыми днями вскрывает трупы.
И вот он создает прекрасную Беллу — говорящее имя. Взрослая женщина с мозгом младенца передвигается как сложносочиненный инвалид, говорит обрывками, мочится под себя, но очень быстро развивается. Речь становится яснее и сложнее, движения грациознее, а главное — Белла открывает для себя мастурбацию, что становится гигантским шагом на ее пути в самопознании. Профессор просит своего лучшего студента понаблюдать за Беллой, что, естественно, приводит к романтическим отношениям с женитьбой в перспективе. Но тут появляется коварный адвокат, который еще совсем интеллектуально незрелую Беллу соблазняет и увозит в Лиссабон, а далее и по всему миру.
Вообще-то все это должно быть довольно скучно. Сюжет избитый, да еще и приправленный модной современной повесткой — женский путь самопознания, мое тело — мое дело, лучшие друзья женщин — черные проститутки, мужчины — однозначное зло, а хорош только тот, кто готов прислуживать, и условно хорош тот, кто уже обездвижен.
Но фильм за два с лишним часа не только не успевает надоесть, но и захватывает как настоящее большое произведение искусства, с которым можно спорить, в котором можно искать изъяны, но на которое трудно не обращать внимания.
Важнейшая составляющая фильма — художественное оформление. Что и неудивительно, за него картина получила еще одного «Оскара». Хитрость художника-постановщика (ее зовут Шона Хит, но статьи о ней нет ни в одной версии Википедии) состоит в том, что она делает все одновременно и точно, и приблизительно. Города в ее оформлении узнаваемы, но не воспроизведены буквально. Это будто фантазия на тему того или иного города — вот обрезки Нотр-Дама, вот лиссабонские азулежу (португальские изразцы. — «Газета.Ru»), вот подобие египетских развалин.
Таким образом, декорации не перетягивают внимание на себя, не становятся главными в кадре, оставаясь при этом вполне выразительными. Костюмы окружения сделаны вроде бы достоверно — фартуки горничных, дамские платья, джентльменские сюртуки, и именно поэтому на их фоне так сверкают нелепые наряды главной героини — шорты и платье с рукавами-фонариками. Зритель видит, что она не то чтобы чужая, но, по крайней мере, нездешняя. Снег в кадре с парижским сквером нарочито театрален, и это ощущение усугубляется тем, что по нему на заднем плане идет черно-контрастная похоронная процессия.
Что же касается действия, то оно в смысловой своей составляющей будто разделено парадоксальным клином — героиня одновременно нарочито сексуализирована (она работает в борделе и вообще познает себя почти исключительно через секс, пока не начинает увлекаться социализмом) и при этом как-то удивительно асексуальна при всех внешних данных. В отношениях с другими людьми она полуживая, она действует, руководствуясь своими интересами, которых пока еще не осознает.
В этой истории все немного психопаты, как это в героическом кино теперь и принято — вспомните «Джокера» или «Уэнсдей». Все изломаны изначально и уже не соберутся в полноценных классических героев с благородными порывами, все должны идти наперерез, но не ради высокой цели, а ради самореализации. Самореализация и самопознание — вот новые боги крайнего индивидуализма.
Наверное, чтобы не увлекаться спойлерами, стоит только отметить, что, несмотря на весь пройденный путь, Белла приходит к весьма буржуазной жизни, в рамках которой муж подает ей и ее подруге коктейли, а бывший мучитель щиплет травку на газоне. Я же упоминал — мужчине пересадили мозг овцы.
____________________
Автор: журналист, литературный критик Дмитрий Самойлов
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.
