Затёртая старенькая скатёрка оказалась самобранкой. И когда неуклюжие кроты Лупатый и Куцехвост расстелили её на столе, сразу вывалила перед гостями более чем скромное своё угощение: взявшийся плёнкой жира холодный суп в чугунке, кусок серого подсохшего хлеба с редкими глазками тыквенных семечек и непонятную комковатую субстанцию в бидоне. От неё так резко разило кислятиной, что Лида боялась лишний раз вздохнуть.
- Налетайте! – милостиво пригласила Матрёша. – На первое у нас гороховая похлёбка, к ней хлебушек из отрубей, а на десерт кислянка. Еда первый сорт. Как в ресторации!
- Спасибо. У меня от гороха несварение, - тут же придумал отмазку Монах, а Лида прошептала следом что она совсем не голодна.
- Как знаете. А я поем. – обеими руками Матрёша притянула к себе чугунок и хлебнула через край холодного пойла.
Просидев с минуту неподвижно, она резко перевернула чугунок на скатёрку и прошипела зло:
- Подавись ты от жадности, скупердяйка! Что людям подсовываешь? Почему меня позоришь?
- Какая хозяйка – такое и угощение! Чтоб тебе всю жизнь на горохе поститься! – сама же пробурчала в ответ за скатёрку и отерла рукавом липкую плёнку с губ. – Макияж мой ей не понравился! Украшения чем-то помешали! Превратила меня в бесцветную моль!
От прабабки немедленно прилетело новое ругательство, но Матрёшу было не остановить – присутствие знакомых живительно подействовало на неё, прибавив сил на сопротивление прабабке.
Наблюдать за их перепалкой было и забавно, и жутко. Матрёша разговаривала сама с собой, то возвышая, то понижая голос, щипалась, кривлялась и даже попыталась отвесить себе плюху.
Монах с Лидой в перепалку не вмешивались, предоставив спорящим сторонам самим прийти к соглашению. Ерошка и вовсе незаметно исчез, увязавшись за помощниками старухи, и только избушка скрипуче заходилась довольным смехом, то и дело подзадоривая противниц.
- Умотала, цекавая! – первой сдалась прабабка. – До поту прямо пробила! Угораздило же на такую нарваться!
- Я тебя не приглашала. – тяжело дыша, Матрёша стащила платок и прошлась пятернёй по слипшимся волосам. – Потопталась своими лаптями по цветку моей нежной души, и еще недовольна! Такая красота загублена! Лишний раз в зеркало смотреть не хочется!
- Пригласила-притянула! И не спорь! Вместилище моё раздавила? Раздавила! Куда мне теперь возвернуться? И сейчас норовишь против сказать. Наперекор сделать! Взбаламутила меня прямо до слёз! – прабабка неожиданно всхлипнула, побудив Матрёшу шумно высморкаться в подол вылинявшего платья.
- Сама виноватая! - избушка всхлипнула вслед за хозяйкой. - А я говорила! Говорила тебе! Зарекала брать стекло-то. Так ты своё завела – хочу красоту! Люблю, чтобы красиво всё было! Вот и долюбилася, баба-дура!
Сбившись на невнятное бормотание, она запричитала что-то про нелёгкую свою судьбинушку. Настроение у неё сделалось минорным, и в комнатушке сразу потемнело, а по ногам повеяло сквозняком.
- Так может вам разбежаться, а, барышни? Характеры у вас схожие, не дадут мирно сосуществовать. – Монах подмигнул Лиде, чтобы поддержала его предложение.
- И правда, может лучше разделитесь? – промямлила Лида, не веря, что прабабка так просто отступится от Матрёши.
- Разделимся... Выживет она меня, змеюка крашена! - неожиданно вздохнула та и снова подтёрла нос. – И развеюсь. Расплывусь дымком прощальным над лесочком... Давно моё времечко вышло. Спасибо, хоть на родные места заново поглядела...
- Врёт она! Не верьте! Брешет как бешеная! – Матрёша успешно заткнула прабабку. – Охмурить хочет. Запутать. Ей что-то от вас нужно!
- В печь не полезем. И не надейтесь! – сразу предупредил прабабку Монах.
- Вот это зря. Она не простая. Особенная! Права я, истобка? Подтверди!
- Здеся всё особенное. Другого не держим! – горделиво подтвердила избушка. – Пользуйтеся за бесплатно, пока разрешаем.
- Спасибо. Мы как-нибудь перебьёмся. – отверг щедрое предложение Монах, и вдруг заметил за окошком смутный кривой силуэт. Кто-то, совсем не таясь, приник к стеклу, пытаясь разобрать, что происходит внутри.
Он напрягся, тщетно пытаясь рассмотреть незваного гостя. Волоски на шее поднялись дыбом, и болью прострелило шрам, как всегда, предупреждая о близкой опасности.
- Пришлёпала, продколодная! Незваной, нежданной прикатилась. – прошипела Матрёша прабабкиным голосом и махнула платком в сторону окошка. – Почуяла шевеление!
– Не бойтеся. Она вас не видить. – успокоила всех избушка. – На разведку пришлёпала. Сестрицы небось прислали. Дело у них до тебе, хозяйка. За волкодлака стануть просить.
- Откуда знаете? – удивился Монах, продолжая потирать шрам.
- Да уж знаю. Плутаеть, сердешный, в лесу. Не хотить возвертаться до дому.
- Почему не хочет? – Лида обхватила себя руками, стараясь унять противную дрожь. В сторону окна она ни разу не взглянула и искренне надеялась, что ни Сухоручка, ни кто-то другой из лихоманок-сестёр её тоже не увидел.
- Дак держить его нитка. Вроде капкану. Тоской сминаеть. Кручиной гнетёть.
- Ну держит. А я тут причём? Ко мне что за дело? – недовольно пробурчала прабабка.
- Полную власть над волкодлаком хотять. Чтобы слушался их, подчинялся. Его умения лихоманкам только силы добавять.
В окошко тем временем поскреблись, позвали тоненько:
- Хозяюшка! Дома ли? Повидаться пришла. Соскучилась!
- Не открывайте! Не пускайте её! – взмолилась Лида. Сорвавшись с лавки, она пробежала по комнате, готовая спрятаться где угодно – пусть даже в печи! Если старуха зайдёт, если увидит её – снова напустит колдовство! А потом уведёт за собой, и никто не сможет ей помешать!
- Не дёргайся! – фыркнула Матрёша насмешливо. – Сядь и утихни. Я кисею наброшу, скрою вас под ней.
- Может просто не откроем? – поддержал Лидину просьбу Монах. – Скажите, чтобы пришла в другой раз.
- Молчи! – прошипела прабабка-Матрёша и дунула ему в лицо. – Она без приглашения, сама войдёт. Лихоманке запоры не помеха.
В подтверждение её слов из-под двери потянулась туманная струйка и проявилась перед столом Лидиной знакомицей Сухоручкой.
Прищурившись на Матрёшу, она взмахнула пустым рукавом, ненароком задев ту по плечу.
- Ты чё размахалась, кривуля? – взревела возмущённая Матрёша. – Припёрлась незваной, да еще и проверку устроила.
- Не злись. Я же просто посмотрела. Не признала тебя в этих тучных телесах. – Сухоручка подобострастно пригнулась, а маленькие глаза цепко оглядели комнатку.
- Тучных? – Матрёша нависла над Сухоручкой. - Ты про меня, комариха?? А ну, пошли мне сковородку, печь-матушка. Встретим гостью, как того заслужила!
- Что ты, что ты! – залепетала тётка, приседая. – Я же просто так. Это же похвала. Такая ты справная да крепкая. Только лицом неказиста.
– Неказиста, потому что без макияжа! А косметички нет... - Матрёша послюнявила палец и медленно провела им по бровям. – Чего надо? Говори и проваливай. У меня дел по горло.
- Девку одну поймать пособи. Близко она. По нашему лесу шастает.
- Девку? – наигранно изумилась Матрёша. – А сами не справитесь?
- Потеряли гадючку. Кто-то помог ей, отвёл от нас. Знаем только, что рядом где-то она. В лесу. А след запутан.
- Что за девка? На что она вам?
- Для дела требуется. – Сухоручка пошевелила носом и опять огляделась. – Что за запах у тебя? Знакомый, человечий. Не прячешь ли её? Может, опередила нас??
Лида испуганно дёрнулась, и Монах приложил палец к губам, показывая, чтобы молчала. Сухоручка расслышала лёгкий скрип лавки и покосилась в их сторону, но по счастью никого не увидела сквозь кисею.
- А я, по-твоему, кто? Человек и есть. – Матрёша выпрямилась во весь рост и снисходительно усмехнулась. – Так чего надо от девки? Какую плату дадите за работу?
- Фигурка нужна. Вроде куклы. Она их из дерева ладит. Ты только помоги поймать. Дальше сами разберёмся. И в долгу не останемся. Ты нас знаешь.
– Чем заплатите?
- А чем захочешь заплатим! Болезнь на кого нужно нашлём, уморим-изведём. Со всем справимся. Свою работу любим. На совесть выполняем.
- А суть человечью выжечь сможете? Насовсем её истребить? Чтобы только тело осталось? А внутри – пустота?
Вопрос прабабки очень не понравился Матрёше и она постаралась прервать опасный разговор – нескладно затянула любимый шлягер про императрицу.
- Суть выжечь? Попробовать можно... – начала Сухоручка и изумлённо примолкла, наблюдая за странными подёргиваниями своей знакомицы. Прабабка ответа не расслышала – она пыталась остановить Матрёшу, принявшуюся вдобавок подтанцовывать в такт фальшивому напеву.
- Будуар!.. – надрывалась Матрёша, выделывая дикие па ногами. – Повидал!.. И просит продолжения любви-и-и!..
Прихватив Сухоручку за болтающийся рукав, Матрёша попыталась повести её за собой в ритме вальса. Но тётка ловко вывернулась и отскочила к дверям.
- Гуляй, шальная-я-я! – провыла Матрёша, устремляясь за ней. И захрипела, когда прабабке всё же удалось перехватить у неё инициативу.
- Пойду я. Странная ты какая-то. – истаяв до струйки дыма, Сухоручка поспешно скользнула под двери. - Сестриц приведу. Пусть сами с тобой разбираются. Мне одной не по силам.