Интересное у меня было детство. Вроде и жили мы в Советском Союзе, где в Бога никто не верил, но все равно в деревнях каждый год на Рождество ребятишки колядовать ходили, Христа славить. Правда, тогда про Христа песенки не пели, но историю праздника от стариков слышали.
Для нас, юных пионеров, колядование было забавой, игрой. Весело было заходить к деревенским жителям в дома, петь песенки и получать за это угощение. В те годы конфетами нас не баловали. В общий мешок летели пирожки, пряники и сырники – замороженные сладкие творожные колобки. И наплевать, что в мешке угощение перемешивалось, на сырники налипали крошки от пряников, все равно это было любимое моё лакомство в детстве. Дед назвал эти сырники «мороженым», и попробовав лет в десять настоящее мороженое, я сильно удивилась, что оно не похоже на творожные сырники.
В этом году я впервые за много лет снова приготовила лакомство из детства. Только из козьего творога, а не коровьего. И не только для себя налепила сырники, а еще для колядовщиков, которые должны были зайти ко мне в рождественскую ночь.
Аня рассказала своим детям, как мы в своём детстве ходили на Рождество колядовать, и теперь Матвей с Настей загорелись тоже петь колядки и ходить в ночь на Рождество к деревенским жителям. На радость ребятишкам в деревню как раз приехали еще несколько семей на новогодние каникулы. На улице они все перезнакомились и подружились, и заявили родителям, что 7 января пойдут по деревне Христа славить.
Наши бабули, тётя Шура и Тётя Маня научили детей старинным колядкам, как в дома стучаться, что заходить. И вот наступил вечер рождества, и мы все с нетерпением стали ждать праздничных гостей.
В ожидании гостей я выглянула во двор и замерла от красоты. Зимний вечер. В деревне замерла жизнь. Первые звезды зажигаются на розово-фиолетовом бархатном небосводе. Воздух чистый и холодный, с примесью аромата дыма из труб, здесь и там поднимающегося вверх – высоко-высоко! Синие тени становятся всё длиннее, неся за собой сумрак и ночной ледяной холод. На дороге – ни души. Ни пешего, ни на санях, ни на машине.
В вечерних сумерках приходит сказка. Мороз под 30 градусов. ТИ вот стою я в этой морозной тишине и полной грудью вдыхаю морозный воздух, а деревенская тишина успокаивает. В ней только время от времени раздаётся лай собак – и он только подчеркивает эту тишину.
Порой кажется, что жизни здесь почти нет… Ан, нет. То здесь, то там в деревенских домах появляются яркие точечки огня. У некоторых дома украшены гирляндами. Люди ужинают, доделывают свои домашние житейские повседневные дела и устраиваются отдыхать.
Воздух ночной прозрачен, все небо усеяно мерцающими звездами. Светлая с голубым отливом луна смотрит сверху на притихшую деревню. Она медленно плывет по небосводу, освещая поверх крыш десятки труб, из которых столбом поднимается дым.
О, этот дым может много о чем рассказать. В этой избе, например, печь топят березовыми дровами, так как дым светлый и с характерным запахом бересты. А дым из соседней избы темный, с запахом смолы – там топят сосновыми дровами. А как вкусны запахи из изб, усиленные снежной чистотой: запахи хлеба, квашеной капусты, запахи сгоревших дров, печёной картошки. Этот запах плывёт по улице, зовя в тёплый дом.
Сегодня тихо, но порой бывает, что зимним вечером, величавая, в белой соболиной шубе, сверкающем серебряном кокошнике, промчится Зимушка по деревеньке, в расписных санях, запряжённых тройкой белых лошадей, аж искры из под копыт летят, а ветер следы застилает. Метель не успокаивается всю ночь, перерастает во вьюгу... В нескольких шагах уже ничего не видно. Заметёт все пути — дорожки, закружит, завертит, боже упаси под горячую руку попасть. А под настроение нам может и колыбельную спеть.
Да, холодно в Сибири зимой. Только сердца наши Зима – матушка не холодит и не заносит, а даёт нам возможность проявить заботу друг о друге, не забывая, братьев наших младших. И шлём мы ей низкий поклон, что красотой чарует, и черёд свой соблюдает. Я всей душой с тобой моя деревенька, любуюсь творением зимней природы!
Эти мгновения хочется остановить. Идти по улицам, чтобы сердце охватывала детская радость. Под ногами хрустит - этот звук не спутаешь ни с чем! Снег так искрится при свете луны солнца. Зимой в деревне время замерло. Остановилось. Остается только смотреть, вдыхать, наполняться. И видеть красоту. И благодарить Бога. А вечером слушать треск огня в печи. И чувствовать, что живёшь. Живёшь, а не существуешь!
Часов в шесть вечера, когда уже на улице стемнело, дети пошли по деревне. Я слышала звонкий детский смех и голоса то с одной, то с другой стороны улицы. И вот долгожданный стук в дверь. Ромка подбежал к двери и радостно залаял, почуял своих знакомых. А я не стала держать детей на морозе и поспешила скорей открыть им двери.
В распахнутую дверь вкатилась ватага ребятишек. Собралось их человек пять. Самая маленькая наша Настюшка, остальные дети возраста Матвея, лет по 10. Кто-то из них был в звериных масках, кто просто намазал лицо сажей. У Матвея в руках посох с блестящей звездой на макушке, так положено ходить колядовщикам. Они недружным хором запели знакомую с детства колядку.
Коляда, коляда, отворяй ворота!
Открывай сундуки, доставай пироги!
Тетенька добренька, Пирожка дай сдобненька.
А не дашь пирога – мы корову за рога!
Здравствуй, хозяюшка! С Рождеством, с христовым праздничком!
Ой, какие же милые были детишки в этот момент. Кто мямлил, кто громко пел, но все с такими радостными лицами, так и хотелось их всех обнять и поцеловать. Я тоже поздравила их с Рождеством и принесла заготовленное угощение. Они, как и мы в детстве, ходили с одним большим общим мешком, а позже должны поделить все угощения поровну. Я щедро насыпала в мешок конфет, печенья, а сырники всё же положила в кулёчек, и наказала, чтобы сразу съели, в тепле не держали, а то колобки растают.
Еще раз на прощание меня дети поздравили с наступающим Рождеством и выкатились во двор. Уже минут через пять я слышала их голоса во дворе у деда Михея. Пусть старик порадуется. Он тоже ждёт гостей в этот святой вечер.
Когда всё стихло, мне вдруг захотелось помолиться, ведь вечер и вправду святой, Рождество Христово. Я так и была некрещеная, но в этот год стала верить в Бога. Только Он мог сотворить столько чудес, которые произошли в моей жизни. И я иногда Ему молилась, но не христианскими молитвами, а своими словами.
Я зажгла небольшую свечу, поставила её на окно и тихо стала «общаться» с Богом.
- Боже, благодарю тебя за всё, что ты мне подарил в этом году! Если бы я знала раньше, что здесь моя настоящая жизнь, то я бы ни минуты в городе не осталась. Но и за ту жизнь в городе тоже тебя благодарю. Не было бы её, не ценила бы я то, что есть у меня сейчас.
Благодарю тебя за людей, которых я встретила в деревне. За деда Михея, за тётю Маню и тётю Шуру. Дай им здоровья крепкого побольше, и чтобы они долго еще жили спокойно и радостно.
Благодарю тебя за любовь, которую я познала. Дай моему любимому счастья, пусть ему хорошо будет, где бы он ни был!
Благодарю тебя за ребенка, которого ношу под сердцем! Это самый лучший подарок, который я получала в своей жизни. Я обещаю быть хорошей мамой. И Ты мне в этом поможешь, ведь правда!?
Если я не понимаю еще что-то в этой жизни, направь меня на нужный путь. Я не прошу у Тебя лёгкой доли, всё, что Ты дашь мне, я приму с благодарностью. Аминь!
Я еще долго стояла на коленях перед горящей свечой. Не хотелось больше никаких слов, только чувствовать это радостное блаженство.
Вдруг раздался стук в дверь. Кто бы это был поздно ночью? Может дед Михей что-то хотел спросить или поделиться радостью от прихода колядовщиков.
Я открыла дверь и отступила в удивлении. На пороге стоял Евгений!
Он кинулся ко мне, заключив в объятия. Я как будто онемела от неожиданности и от счастья. Женя целовал моё лицо, лоб, щёки, губы, глаза, а я млела от его поцелуев.
Потом, не сказав ни слова, я взяла его прохладную руку и положила к себе на живот. В этот момент малыш толкнул ножкой как раз в ладонь отца. Женя удивленно вскинул брови, а я только и смогла с улыбкой кивнуть.
Меня зовут Ольга Усачева. Это 92 глава художественной повести "Деревенский дневник". Все опубликованные главы смотрите здесь