Еле слышные шаги раздались сбоку от меня. Я обернулся — никого. Спустя минуту - снова короткая перебежка, как будто кто маленький и лёгкий е комнату. Но в том-то и дело: в этом дом я был один!
Так случилось, что обстоятельства вынудили меня заночевать в старом доме, ранее принадлежавшем моей дальней родственнице. Усадьба мне досталась от двоюродной бабушки, которая всю жизнь прожила в деревне Выхино, Новгородской области. Старушка слыла женщиной нелюдимой, негостеприимной, со странностями.
Родственники к ней предпочитали не приезжать: проще было позвонить, или переслать деньги на карточку. Впрочем, старушка никогда ни о чём не просила. Поэтому, когда померла, все очень удивились, что наследство она завещала мне, одному из её дальних внуков по отцовской линии.
В то время дом мне не требовался: я постоянно разъезжал по стране, в силу профессии приходилось постоянно мотаться из одного региона в другой. Но, получив наследство, продавать усадьбу я не захотел: ощущение, что где-то был собственный кусочек земли, приятно грел сердце. И вот когда я вышел на пенсию, скопил немного денег, решил съездить в деревеньку, осмотреться, отдохнуть пару недель на природе.
Чистый воздух, рыбалка, грибы - что ещё нужно человеку для счастья?
Добирался до Выхино долго: такси туда не ездили, даже с хорошей доплатой, рейсовые автобусы курсировали раз в неделю, так что пришлось ждать. Набрав с собой побольше консервов, крупы, приправ, я отправился осваиваться на новом месте.
Деревня встретила меня неласково. Серые покосившиеся домики, угрюмые, подозрительно зыркающие соседи, злые, агрессивно лающие собаки. Захотелось тут же развернуться и уехать обратно. Но, привыкнув доводить начатое дело до конца, я сжав зубы, отправился разыскивать своё новое жилище.
На удивление, домик оказался крепким, сложенным из широких брёвен, весьма ладно подогнанных друг к другу. Внутри тоже царили порядок и ощущение добротности.
Разбросав по полкам нехитрый скарб, я быстро навёл порядок: натаскал воды из колодца, занёс дров, проверил печь. Протёр стол в кухне. Бутерброды стали прекрасным завершением трудного и муторного дня: привычный ужин помог почувствовать себя лучше.
Спать решил лечь на старой хозяйской кровати. Других мест отдыха всё равно не было: центральное место в особнячке занимала огромная печь. Едва голова коснулась подушки, как я отрубился. Усталость стала лучшим снотворным.
Но вдруг, среди ночи, я проснулся. Резко. Сердце билось в рёбра, пытаясь вырваться из клетки, неровное дыхание пугало меня своим хрипом. Из-за чего я вскочил? Ответа не было, лишь жуткое ощущение надвигающейся угрозы не давало спокойно лечь обратно в постель.
Внезапно раздался бой часов. Лунный свет, льющийся в окно широкой полосой, затрепетал, а в нём, среди мириад сверкающих пылинок я увидел прозрачную фигурку танцовщицы. Не замечая меня, она кружилась в лунном свете, изгибаясь, подставляя своё лицо ночной прохладе, то взлетая вверх лёгкой бабочкой, то ныряя серебристой рыбкой в струи волшебного серебристого света.
Никогда прежде я не видел более прекрасного танца. Её движения, грациозные и изящные, были полны неги и очарования. Хотелось смотреть и смотреть на эту красавицу, сотканную из колдовства лунной ночи.
Сколько это продолжалось — я не знаю. Нечаянно, я неловко повернулся и кровать скрипнула. В тот же миг чаровница замерла. Затем, резко развернувшись, она взглянула на меня. В её чёрных глазах, как в омутах, можно было потеряться. Не хватало сил отвести глаз, столь пленительна и обворожительна была танцовщица.
Она неслышными шагами подошла ко мне. Я не смел дышать. Замер, по-прежнему глядя только в её жгучие черные глаза.
Она наклонилась ко мне, замерла на несколько секунд, а затем приникла к моим губам. Её нежный рот по вкусу напоминал мяту, губы были прохладны и нежны. Никакой стеснительности, никакой неловкости. Тонкие руки легли мне на грудь. Толкнули меня, заставляя лечь на постель, а потом прелестница, не прерывая поцелуя, откинула одеяло, прижимаясь ко мне стоим гибким телом.
Жаркие ласки, о которых я мог только мечтать, сводили с ума, чаровница не знала стыдливости и усталости, и сам я, давно уже отвыкший от таких долгих «танцев вдвоём», удивлялся своим силам. Она как будто вливала в меня энергию, подстёгивала, подбадривала, заставляя снова и снова, словно птица Феникс, возрождаться в эротической неге.
Под утро, обессиленный я упал на кровать и заснул. Встал только к вечеру, уставший, еле-еле передвигающий ноги. А когда подошёл к зеркалу — не узнал собственное отражение. На меня взглянул седой старик, белый как лунь, с глубоко запавшими глазами и морщинами на лице.
До самой ночи я размышлял, как мне поступить. Можно было срочно собрать чемодан и попытаться сбежать из проклятого дома. Но куда я пойду? Где буду доживать последние месяцы? Да и стоит ли?
Под конец я решил остаться в доме. Лучше ещё одна сладострастная ночь, чем скорбное ожидание конца. И вот, пробили часы. Полночь. Лунная дорожка посеребрила ленту, которая тянется до моей кровати. По ней, танцующей лёгкой походкой идёт моя чаровница, моя прелестница, моя последняя радость в этой жизни... Моя Лунная танцовщица. Её чёрные глаза горят огнём удовольствия, а алые губы призывно полуоткрыты... Я протянул к ней руки, сердце затрепетало в предвкушении... страсти? Любви? Смерти?
Танца! Лунного танца вдвоём...
Р.С. лайки и комментарии приятны автору)
