Молодые мужчина и женщина вздрогнули и пошли к двери. Женщина при этом незаметно перекрестилась. По фойе пронесся почти неслышный вздох, и снова стало тихо, все переговаривались шепотом. Елена вдруг успокоилась. Она взяла за руку Георгия Яковлевича, слегка сжала ее:
- Не волнуйтесь, Георгий Яковлевич, все будет хорошо, я чувствую.
- Да-да, Леночка, ты права, все будет хорошо, просто не может быть иначе!
Он положил свою руку на руку Елены, и они сидели так некоторое время. Елена почувствовала, как в ее душе родилась нежность к этому человеку, случайно встреченному, но занявшему такое важное место в ее жизни.
Их очередь подошла часа через три. Набрав воздуха и шумно выдохнув, Елена уверенным шагом вошла в кабинет. Георгий Яковлевич вошел вслед за ней.
За столом сидели представители органов опеки и попечительства, директор детского дома, еще какие-то люди. Елена и Георгий Яковлевич сели на предложенные им стулья. Председатель комиссии дежурным голосом произнесла фразу, которая была повторена ею сегодня не один раз, о том, что получено заявление от таких-то по такому-то поводу.
- Есть ли у комиссии вопросы? – таким же дежурным голосом спросила она.
Полная немолодая женщина, глядя на Георгия Яковлевича, спросила, вертя в руках очки:
- А вы уверены, что сможете вырастить и воспитать девочку?
- Конечно, - уверенно ответил Георгий Яковлевич, - а почему нет? Я ведь вырастил и воспитал сына!
- Сколько вашему сыну?
- Тридцать три года!
- А теперь вы хотите, чтобы у него была шестилетняя сестра? – с усмешкой спросила одна из опеки. Просто я смотрю, что ваш возраст...
- А при чем тут мой возраст? Мой возраст позволяет...
- Конечно, позволяет, иначе документы не приняли бы.
Елена отметила ненавидящий взгляд директрисы детдома, и в ее душе вдруг поднялась волна возмущения, но она сделала усилие, чтобы не высказать все, что было у нее на языке.
- Уважаемая комиссия,- сказала она спокойным голосом, - мы вам очень благодарны, что нашли для нас время, что рассмотрели наш вопрос. Нам бы хотелось побыстрее услышать результат вашего рассмотрения.
Председатель бросила взгляды на членов комиссии:
- Ну, если вопросов нет, то комиссия дает вам заключение органа опеки и попечительства о возможности быть вам усыновителями. Теперь вам нужно подать заявление об удочерении в районный суд по месту жительства. После вынесения судом решения вы сможете взять ребенка домой.
Елена встала, чтобы получить из рук председателя комиссии заключение, потом быстро пошла к двери. Георгий Яковлевич, с легким поклоном поблагодарив сидевших за столом, поспешил за Еленой. Когда они вышли из кабинета, Елена в порыве приложила долгожданную бумагу к губам:
- Наконец-то! Теперь нужно в суд!
- Леночка, я так счастлив видеть вас счастливой! – сказал Георгий Яковлевич и тут же смутился:
- То есть видеть вас счастливой доставляет мне удовольствие.
Елена засмеялась:
- Спасибо вам, Георгий Яковлевич!
Она взяла его под руку, и они пошли рядом, не замечая, что вслед им смотрят две женщины: директриса детдома и председатель комиссии. И в их взглядах вряд ли можно было увидеть доброжелательность.
- Ясно, что подкупила или уговорила старичка, - проговорила директриса, - вряд ли у них настоящий брак.
- Наше дело – проверять документы, а не их отношения, - вздохнула председатель. – Не будешь ведь ты пытаться доказать, что они не живут как муж и жена?
- Нет, но вот про документы ты правильно сказала: наше дело проверить, чтоб они были настоящие. А их свидетельство о браке такое свеженькое...
- Но настоящее, не придерешься.
- Да не могу я видеть, как она радуется!
- Прекрати! Тебе нужно, чтобы нами заинтересовались какие-нибудь органы? Успокойся – таких девочек будет еще много. И иностранцы поедут скоро толпами. Так что в убытке не будем!
Они проводили глазами выходивших из здания и пошли по своим делам.
А Елена решила немедленно идти в районный суд:
- Чем раньше напишем заявление, тем раньше назначат заседание, понимаете?
Георгий Яковлевич смотрел в ее сияющие глаза и грустно думал о том, почему он не родился позже, или она раньше. Он обязательно просил бы ее руки, по-настоящему! Но Елена не заметила его взгляда. Ей вдруг захотелось, чтобы о том, что сейчас произошло, узнал Багиров, да и Антонов тоже. Чтоб перестали думать, что она совсем никуда не годная бабенка. Хотя какое это имеет значение теперь?
- Леночка, могу я пригласить вас в кафе, чтобы отметить удачный день? – спросил Георгий Яковлевич. – Ведь у нас сегодня удачный день?
- Да, конечно, Георгий Яковлевич, пойдемте!
В кафе он заказал по бокалу красного вина, кофе и мороженое. Торжественно подняв бокал, он произнес:
- За наш успех, Леночка! И за вас, красавицу и умницу!
Елена улыбнулась: он был так похож на человека из прошлого века. Правда, в Ленинграде она часто встречала людей старшего возраста именно с такими манерами: их можно было встретить в очереди в магазине, в троллейбусе. Виталий, его сын, не отличался от современников, а вот он, да и Олимпиада Андреевна тоже, даже говорили иначе: интонация, обращения – все было другое, будто в прошлом веке, не хватало только «госпожа», «господин».
Она подняла бокал, пригубила вино.
- Я очень благодарна вам, - произнесла она, стараясь попасть в тон Георгию Яковлевичу.
После кафе он проводил ее до троллейбуса – она настояла, что не нужно провожать ее до дома – поцеловал руку, и они расстались.
На следующий день Елена пошла к нотариусу - заверить копию заключения комиссии, чтобы отнести его в суд.
В небольшом помещении сидело много людей, было душно. Елена спросила, за кем она будет, и села на стул у стенки почти у двери. Люди входили в дверь с табличкой «Нотариус Шварцман И.А.» и выходили кто быстро, кто задерживался подольше, и тогда в очереди возникал ропот: что можно так долго делать в кабинете?
Внезапно дверь распахнулась, и быстро и уверенно вошли два мужчины, которые не стали спрашивать, кто последний, а прямиком направились к двери с табличкой. В первое мгновение никто не понял, что произошло, но когда из кабинета послышался голос нотариуса «Прошу подождать в коридоре», очередь встрепенулась.
- Занимайте очередь! – строго сказала женщина, которая ближе всех стояла к желанной двери, когда те вышли коридор.
- Нас там ждут, - произнес один из вошедших, почти не глядя в ее сторону.
Елена с ужасом узнала Арсена и Георгия. Ее сердце застучало где-то в районе горла. Она сначала отвернулась в страхе, что они ее узнают. Между тем, в очереди разгорался скандал. Ожидавшие уже не один час люди возмутились бесцеремонным вторжением этих двоих, которые не собирались отходить от двери и занимать очередь. Арсен сначала пытался убедить всех, что они записывались, что пришли к своему времени, но женщины отбросили их утверждение:
- Нотариус принимает только по живой очереди! Никакой записи к нему нет!
В конце концов Арсен повысил голос:
- Значит, так: мы идем следующими, нравится это кому-то или нет! Не нравится, слушай, иди в другое место!
Это было, видимо, той каплей, которая переполнила чашу терпения ожидавших. Елена неожиданно для самой себя поднялась, не спеша подошла к Арсену и, глядя прямо ему в лицо, негромко проговорила:
- Тебя люди просят: встань в очередь!
Арсен всмотрелся в ее лицо, и вдруг на нем отразился ужас. Он узнал ту, кого они с Гогой убивали в лесу. А она стояла перед ними, живая, невредимая, такая же молодая и красивая. Гога недоуменно переводил взгляд с Арсена на Елену, ничего не понимая. Арсен схватил его за руку, и они быстро вышли. Елена села на свое место, слыша одобрительные возгласы в свой адрес.
Когда Арсен и Гога оказались на улице, Гога спросил:
- Почему мы ушли, Арсен?
- А ты видел ее?
- Кого?
- Ту самую, которую мы не добили там, в лесу.
- Я не помню, - проговорил Гога, сдвинув брови и наморщив лоб.
- Тебе легче, - ответил Арсен, - а я все помню, и не хочу опять встретиться с ее мужиками.