Роман «Дымовое древо» (2007) американца Дениса Джонсона не сказать, чтоб очень свежий, но на русский был переведен издательством АСТ только в 2023 году.
Издательство бодро обещает нам, что нас ожидает: Душераздирающая история о войне во Вьетнаме и шпионских интригах на фоне красочного пейзажа Юго-Восточной Азии.
Роман получил американскую Национальную книжную премию и вошел в список финалистов Пулитцеровской. New York Times и Time назвали его одной из лучших книг 2007 года, там, правда, годок выпал не прям урожайный на хорошие книжки, но заявки выглядят вполне амбициозно.
Давайте разберемся — так ли все это.
Я тут осенью читала другой роман о Вьетнаме, который мне очень и очень понравился и как-то наивно ожидала увидеть нечто похожее по духу и подходу, но с этой книгой все вышло совсем не так.
Читателей ожидает эпопея, охватывающая с небольшим перерывом 20 лет. Роман начинается в 1963 году на Филиппинах в день убийства Кеннеди. Основное действие тянется в хронологическом порядке до 1970 года. Затем нас перебрасывают в 1983 в своеобразный эпилог. Финал остается, я бы сказала, относительно открытым. В целом, мне показалось, что автор легко мог бы написать как на 100 страниц больше, так и на 300 меньше, и впечатление от чтения сильно бы не изменилось.
Нас ожидает целая вереница порой довольно плохо стыкующихся героев, перетекающих из одной локации в другую — из Филиппин во Вьетнам, оттуда периодически в США, а в конце даже в Малайзию и почти-почти в Тай.
Тут явно не обошлось без довольно сильно торчащих из текста романа разнообразных литературных влияний - от Грэма Грина до Пинчона, образы которых Джонсон старательно пытается перенести на десятилетия вперед да еще и впихнуть в экзотическую азиатскую обстановку, но в процессе нещадно расплескивает их многослойность и живость.
Если попробовать весьма схематично разбить персонажей на какие-то тематико-логические блоки, то у нас есть два чуть-чуть соприкасающихся американских семейства: сотрудники разведки полковник Фрэнсис Сэндс и его 30-летний племянник Шкип, а также братья Билл и Джеймс Хьюстоны, которые добровольцами ушли в армию.
Вьетнамцы (все-таки нам обещали книгу про Вьетнам) представлены семейством
Нгуенов во главе с дядюшкой Хао, мечтающим эмигрировать из страны, и его другом детства Чунг Тханом, разочарованным в коммунизме вьетконговцем.
Помимо этого, повествование наводнено огромным количеством второстепенных персонажей. Некоторые мелькают настолько стремительно и бесцельно, что ты совершенно не понимаешь, а зачем оно тут вообще было.
Центральным персонажем романа, по всей видимости, должен был стать полковник Сэндс. Он задуман как эдакий рубаха-парень с сигарой в зубах + человек-легенда. И во второй мировой поучаствовал, и из японского плена хитроумно сбежал, и в ЦРУ ведет себя довольно лихо — операции по собственному почину проворачивает, собственное мнение по поводу военной политики США безапелляционно изрекает, даже одной лишь силой характера личный вертолет себе выбил.
Но ты почему-то всему этому не веришь. Ну никак он не дотягивает до уровня того же Курца из «Сердца тьмы» Конрада, на которого Джонсон явно нехило так опирался. Действия полковника кажутся смешными и ходульными. Разговоры с сослуживцами звучат неубедительно. Вообще не чувствуется, что это человек с богатым служебным опытом и острым умом. Ты, скорее, веришь, что это глуповатый, толстеющий и стареющий пропойца, который вдруг клюнет носом и в одно мгновение заснет за беседой.
И вот еще один фактологический момент меня очень смущает. Полковник наш в 1941 году служил в американском добровольческом военно-воздушном подразделении «Летающие тигры», которое воевало на стороне Китая против Японии. Добро на официальное участие в конфликте ему было дано в середине апреля. В декабре - через несколько дней после нападения на Пёрл-Харбор — Сэндс попал в плен. И вот за эти примерно 8 месяцев он успел совершить более сотни вылетов. Очень похоже на красное словцо как-то. Не каждый маститый ас может таким похвастаться да еще потом и забить на летную карьеру и с легкостью уйти на другую службу.
Боевых действий мы в романе практически не увидим, кроме Тетского наступления 1968 года, но и оно отнюдь не является каким-то кульминационным моментом книги. Остальные события находятся где-то рядышком, на периферии военных действий. Солдаты и офицеры постоянно зависают в многочисленных барах и ведут типа «мужские» разговоры, параллельно снимая азиатских девочек. Думаешь, а вдруг, эта книга о том, как крушатся надежды молодых людей на войне. Но и тут тоже все заходит в тупик после парочки весьма вялых и неубедительных попыток. Да, молодые люди в романе зачастую никчемны, но это не из-за войны, а потому что автор их так сделал.
Никакой хитросплетенной разведоперации, которая объединит всю книгу, тут тоже не будет. Как мне показалось, деятельность разведчиков здесь описана еще менее правдоподобно, чем батальные сцены. Один начинающий шпион ведет бумажную работу по систематизации каталога карточек с даже ему кажущейся весьма устаревшей информацией. Этими карточками, тем не менее, периодически кто-то начинает интересоваться и даже выясняется, что они послужат для одной шпионской аферы. Схема этой операции, которая вроде как дала название всей книге, очень мутная и невнятная. К тому же, она довольно резко срывается где-то на полпути по не менее туманным причинам.
Да, по тексту романа временами кочуют разные варианты шпионов, но все их поведение похоже на какие-то неудачные и второпях написанные байки. Вот нанятый ЦРУ киллер из немецкой разведки капризит, что ему обязательно надо убивать жертву в определенный час в определенном месте да еще и рисковать жизнью. Вот начинающий двойной агент скрывается после провала операции в гостинице, но не может отказать себе в элементарном каждодневном ужине в рестике и получасовой прогулке. И это, между прочим, бывший вьетконговец. Да они там, пардон, днями могли ничего не есть и сидеть в такой дыре, что подворотня «Хилтоном» покажется. Вызванный на допрос на полиграфе разведчик тут легко может уйти из конторы по-английски, потому что ему не нравится врать, и «спрятаться» на той же самой вилле, где он до этого просидел битые 2 года.
Что же с экзотическим колоритом и красочными пейзажами Юго-Восточной Азии? Они, прямо скажем, редки. Длинных пассажей о природе тут не найдется. Но есть любопытные, скажем так, жанровые сценки.
Вот старший из Хьюстонов - юнга Билл- персонаж из дебютного романа писателя «Ангелы» (1983),впервые оказавшись в филиппинских джунглях, сначала прислушивается к их причудливой «перекличке на все десять тысяч голосов», а потом совершенно спонтанно и бессмысленно стреляет в маленькую макаку. Бедное животное с минуту бьется в агонии, которую Билл внимательно наблюдает.
«С восхищением, а потом с омерзением понял он, что обезьянка плачет». Он берет ее на руки и ждет, пока зверушка не умрет, а потом и сам заходится слезами: «Почувствовав, что во всем виноват он сам, и поскольку рядом никого не было… Хьюстон дал волю чувствам и разрыдался».
Вот такие вот двойные слезы в джунглях, уместившиеся буквально на одном книжном развороте.
И вы вот, возможно, подумаете, что эта сцена символическая, она важна для раскрытия персонажа или как параллель / отсылка к чему-то. Ан нет. На этом все. Как говорится, взрыднули и забыли. Ну если, конечно, не попытаться запараллелить макаку с Кеннеди, но это даже в черновой прикидке звучит ужасно.
То тут, то там в тексте мелькают упоминания самых разнообразных актуальных и не очень литературных произведений, исторических фактов и деталей, но все это опять-таки сделано без какой-либо внятной идейной нагрузки. И, видимо, поэтому тебе даже ни капельки не становится любопытно узнать обо всех этих реалиях чуть больше.
Шкип читает книги из библиотеки, оставленной предыдущим хозяином виллы, на которой он выполняет свое шпионское задание,и от скуки начинает переводить некоторые пассажи с французского. И вот Джонсон щедро кидает в нас кусками францкоязычного текста, дублируя его переводами.
Кэти максимально противоречиво относится к сочинениям Кальвина, она постоянно перечитывает его труды, возвращаясь, по ее собственному заявлению, к его «духовной порнографии, как собака к своей блевотине», и автор методично пичкает нам объемистыми цитатами из теологических трудов.
В итоге ты понимаешь: автор - вроде умный, начитанный или типа того и очень сильно готов похвалиться перед тобой буквально всеми своими познаниями.
Ну и самое суровое испытание для читателя романа, которое я приберегла на десерт, - это языковые ляпы и корявости, причем, насколько я поняла, они смущали и англоязычных читателей тоже.
Тут герой может запросто «промолвить», «услышать собственный вздох», «ненадолго вывихнуть плечо», «вылезти из такси с отвращением» (причем, персонаж это делает просто после рядовой, но чуть затянувшейся поездки, а не после кровавого убийства с расчлененкой).
Ляжки и бедра здесь почему-то становятся разными частями ноги, а «закуривают, надув щеки» (а так вообще теоретически сделать можно? может, я что-то недопонимаю как весьма неопытный курильщик?! вроде же, все как раз наоборот происходит).
Кэти ассистирует врачу во время ампутации, на кону стоит жизнь пострадавшего при пожаре человека, и тут в самый кульминационный момент операции она оп! и «брызнула от смеха».
У Шкипа и Кэти возникает пусть странноватый, но роман. И вот, спустя несколько месяцев разлуки, девушка внезапно появляется на пороге его дома, но юноша не торопится к ней навстречу, он «предпочел не показываться к ней без еды». Я что-то, видимо, совсем не догоняю в любовных интрижках, но это точно последнее, что приходит мне в голову как останавливающий фактор.
Полковник пьет «еле теплый» Бушмилс. Ну да обычно же его кипятком глушат)) Вдобавок, все эти щеголеватые разведчики здесь постоянно пьют виски из рюмок. Прямо хочется сказать словами одного из героев Кустурицы: «Ну кто же наливает виски в рюмку?!». Хотя это, возможно, вопрос больше к переводчику.
Хотите узнать как обставлена «любая гостиная»? Милости просим: «кушетка, мягкие стулья, а еще большой электрохолодильник». И только скажите, что у вас не так или что вы не устали сплошь и рядом натыкаться на такие гостиные)
Маме Шкипа делают «профилактическую радикальную гистерэктомию», от которой она умирает. Я, конечно, не медик, но слова профилактическая и радикальная у меня вообще не идут в одном ассоциативном ряду.
Скажу словами самого Джонсона: Мой мозг то раздувало, как шар, то постепенно остужало, когда я читала эти и подобные им пассажи.
Если сказать совсем коротко и грустно: давно я не читала столь откровенно дрянной и при этом длинной книги с неимоверной претензией. Здесь куда ни кинь - всюду клин. На сюжетной линии сильно заморачиваться нет смысла, ибо единой идейной нити или глубинных взаимосвязей между отдельными кусками нет, персонажам не хочется сопереживать, ибо они похожи на тяп-ляп слепленных героев-мультяшек. Призванные вроде как эпатировать диалоги не дотягивают до нужного накала эдакой театральной абсурдности и почти все выглядят абсолютно неестественными.
При этом ведь никто не ждет от каждой книги эпохальности Толстого или, к примеру, интеллектуальных глубин Томаса Манна. Я покупала «Дымовое древо», скорее, как такой приятный или остроумный развлекательный роман. Ведь вот читала же я Мика Геррона и вполне с удовольствием. Да что уж - теперь даже, честно говоря, стыдно и за то что Ю Несбе поругивала за его последний детектив. Ибо эти произведения были так или иначе цельными по замыслу, законченными, пусть и не претендующими на высокую литературу. У них был свой стиль, вполне живые персонажи, пусть не идеальные, но и не рассыпающиеся буквально при каждом перевороте страницы.
«Дымовое древо» - это один из тех случаев, из-за которых я перестала любить книжные магазины. Начинаешь ходить между полок со всеми этими витиеватыми рецензиями на обороте, манящими картинками на титульной странице, но на всякий случай тщательно обернутыми в целлофан, и понимаешь, что все это многообразие тебя не очаровывает, а, скорее, разочаровывает. За бравурными речами критиков и издателей ты опасаешься обнаружить сладкую ложь, а под пленкой очередную халтуру с претензией. И в эту ловушку может попасться порой даже вполне искушенный читатель.
P.S. Будьте осторожны! Берегите свои книжные шкафы от пустых книг!