Накануне праздника поговорим о том, что случается в военном учреждении культуры, территориальном объекте культуры и искусства Министерства обороны в военном округе, а попросту в ДОФе.
Вы были когда-нибудь в ДОФе?
Ах, вы никогда не бывали в ДОФе? И даже не знаете, что это за место? Так я сейчас вам расскажу, слушайте.
Севастопольский ДОФ – это Дом офицеров флота, место, где доблестные товарищи офицеры (и не только) пьют, танцуют, смотрят кино и всячески расслабляются после нелёгких боевых будней. В основном, пьют и танцуют. Что одно, что другое – до упаду. Знаменитая севастопольская комендатура неподалёку, на той же улице.
Это я так, на всякий случай. Ну мало ли что.
Так вот, как я уже сказал, в ДОФе отдыхают и расслабляются не только бравые офицеры флота, но и другие личности. В данном случае нас будут интересовать двое из них – заготовки офицеров (нет, нет, не лейтенанты, а курсанты). Курсанты прославленной Голландии – Севастопольского высшего военно-морского инженерного училища. А именно, двое из них: Зюзя и Спиридон.
Ну, про Зюзю – Слепого Пью я вам уже рассказывал. А вот про Спиридона сейчас расскажу.
Вадик Спиридонов – машина смерти. Факультет ядерных энергетических установок. Пятый курс, главный корабельный старшина. Два с метра в высоту, полтора в ширину и сто с лишним килограммов веса (эх, и уродила же русская земля такого!) Квадратная челюсть, тяжёлый взгляд и при этом добрейшая душа. Ну, это конечно, если его не злить.
Но вот тут-то и случилась эта неприятность, то есть, его разозлили. Но! Обо всём по порядку.
Итак, чудесным воскресным солнечным севастопольским днём (должен вам сказать, что Севастополь – один из самых солнечных крымских городов: солнечных дней в нём больше даже, чем в вожделенной для многих курортной Ялте) два приятеля-земляка (оба ялтинские) – третий курс, старшина второй статьи, ротный баталер Зюзя и пятый курс, главный корабельный старшина, Гроза Всей Голландии И Северной Стороны Спиридон – отправились испить пивка в городе-герое Севастополе.
Почему они в тот день не поехали оба в Ялту, неизвестно, да это и неважно. Важно то, что переправившись на катере через сверкающую под ослепительным солнцем Севастопольскую бухту, наши герои оказались на оперативном просторе. Одеты, естественно, были по гражданке (правила хорошего тона курсантов, начиная с третьего, да даже со второго семестра второго курса это предполагали), но севастопольские патрули и Комендатура Во Главе С Ужасным, Бесчеловечным, Лишённым Всякого Человеческого Понимания, Сострадания И Человеческого Облика Полковником Морской Пехоты Зверевым не дремали.
Как говорится: чуть чего – за пицунду и на кукан!
Попив пивка последовательно: на Малаховом кургане, Приморском бульваре, Большой Морской, Историческом и Матросском (раньше Мичманском) бульварах, друзья пожелали продолжить вечер в более располагающей обстановке и прибыли в ДОФ, где как раз уже начинались танцы. Приняв на грудь ещё по сто пятьдесят коньяку, господа гардемарины принялись лихо отплясывать среди товарищей офицеров, их случайных (и не очень) подруг и прочих гражданских, непонятно как затесавшихся на праздник жизни.
С гражданскими-то и случилась проблема.
То ли кто-то кого-то случайно задел, то ли ещё что... ну, в общем, вышли Спиридон и какой-то гражданский бык (стрижка наголо, цепура в палец толщиной, пальцы в печатках, базар такой типа пацанский, только малинового пиджака не хватает – первая половина девяностых, однако) в ДОФовский туалет разбираться.
Зюзя, как верный оруженосец Санчо Панса, последовал за ними.
В туалете всё решилось довольно быстро. Бык, после непродолжительного такого чисто конкретного пацанского базара, сунул руку за пазуху, потом, с зажатым в ней маленьким блестящим баллончиком, резко протянул её к Спиридону, раздалось шипение, резко запахло…
И Машина Смерти, Главный Корабельный Старшина, Гроза Голландии И Северной Стороны Спиридон замотал головой и замахал руками, как будто медведь, который отмахивается от пчёл.
- Зю-у-у-зя-а-а! – заревел он, как ревёт тифон подводной лодки, следующей в густом тумане, – Я ничего не вижу-у-у! Где о-о-он?
Верный Санчо Панчо Зюзя не растерялся и выдал точное целеуказание:
- Вадик, он прямо перед тобой!
Забыл, правда, добавить: «Цель крупнотоннажная, курсовой ноль, дистанция полметра», но курсанту инженерного училища, готовящемуся управлять атомными реакторами, это простительно.
- Бей, Вадик!
И Вадик ударил.
От удара содрогнулась Вселенная.
Геракл, мирно пирующий на Олимпе вместе с бессмертными богами, увидев этот удар, заплакал, как младенец, от обиды и зависти. Даже злобный трёхглавый пёс Цербер – страж ужасного подземного царства Аида, жалобно завыл, как щенок и попытался куда-нибудь спрятаться.
Туловище в цепи с палец толщиной на бычьей шее с золотыми перстнями на растопыренных пальцах отправилось в полёт в сторону туалетной кабинки, по пути заворачиваясь в ветошь. Превратив в щепки дверь кабинки, а унитаз вместе с бачком – в груду бесполезных фаянсовых обломков, громадина громко пукнула и затихла (навсегда? Может быть, но будем всё же надеяться, что нет).
Думаю, что если бы при этом присутствовал Жан-Клод Как Дам или Арнольд Шварценеггер, они от обиды и бесчестья с грустью отправились бы наниматься вольнонаёмными дворниками в Севастопольское высшее военно-морское инженерное училище.
Но тут, в этой истории, я считаю, главное что?
Главное здесь – чётко и грамотно выданное целеуказание, благодаря которому одержана победа над технически превосходящим противником.
А нас другому в военно-морских училищах и не учат!
И только так!
Рассказал Алексей Антонов
