Наивысшего расцвета Молдавское княжество достигло при Стефане III Великом. Он действительно был Великим, для начала, хотя бы потому что, родившись в 1429-ом и став господарем в 1457-ом, он правил до самой своей смерти в 1504 году.
К слову, господарский престол ему пришлось добывать силой, начав войну против своего дяди Петра III Арона, который ранее убил своего брата Богдана II (отца Стефана). «Правила» преемственности в Молдавии были весьма своеобразные, по сути не существовало никакой системы наследования, требовалось одобрение и признание бояр (на этом отрезке истории, пока османы не стали ставить господарей по своему усмотрению) и принадлежность к членам династии Мушатов - пока ещё явное и никем не оспариваемое.
Один из дунайских (как в Молдавии, так и в Валахии) парадоксов - все потенциальные преемники очередного господаря (даже самые законные сыновья) были неочевидными наследниками, сами они становились господарями будучи ставлены боярами или турками. Но при этом, потом не подчинялись боярам, да и туркам сплошь и рядом доставляли неприятности.
47 лет - не обычно долгий срок для любого средневекового правителя, а для дунайского господаря и вовсе легендарно-фантастичный. Стефан III за этот период смог добиться восстановления независимости княжества от Польши и Венгрии, а самое главное смог отбиться даже от Османской империи. А вот Польше, напротив, приходилось отбиваться уже от молдавского господаря. Стефан установил и укрепил дипломатические связи с другими европейскими странами и чуть не стал прародителем по женской линии правителей Русского государства. Его дочь Елена Волошанка была выдана замуж за Ивана Молодого, старшего сына Ивана III, но, как известно, эта старшая ветвь Московских Рюриковичей была уничтожена.
Если бы Стефан правил на другом конце Европы, как знать, может даже со слабыми наследниками, у его государства могло быть будущее. Но княжество находилось между молотом (Османы) и наковальней (католическая Европа), так что шансы на дальнейшее спокойное и долговременное правление династии Мушатов, как и на само существование независимого княжества, были практически ничтожными.
И вот, если до Стефана III Великого, власть передавалась хоть и путём убийств и переворотов, между очевидными представителям династии Мушатов (бастарды против законных, и бастарды против бастардов), то после его смерти началась короткая эра схваток за господарство между … бастардами и самозванцами. До 1582 года сменилось в княжестве сменилось более двух десятков господарей. И относительно сыновей (здесь не важно, законных или бастардов) не всегда ясно, кто именно был их отцом, а с самозванцами и того «проще» - некоторые довольствовались объявлением себя братом или сыном известного господаря, считая это вполне достаточным.
Итак, первым Стефану III, наследовал его вполне законный младший сын Богдан III, прозванный Кривым (как вариант - Слепой). Господарем Богдан стал в 25 лет и ... достаточно неплохим.
Во всяком случае, на границе с Польшей и Валахией он чувствовал себя достаточно уверенно, но вот предотвратить постоянные набеги крымцев уже не мог и поэтому был вынужден согласиться на уплату османам ежегодной дани. И вот, после смерти Богдана в 1527 году, законных Мушатов опять сменили на господарстве бастарды. Или точнее... не только и не столько «просто» внебрачные сыновья, но ещё и бастарды-самозванцы.
Вообще, в Дунайских княжествах (и на Балканах) сложился достаточно интересный феномен бастардства, резко отличающийся от положения внебрачных сыновей в остальной Европе. Попробую представить в воображении «шкалу восприятия» бастардов в европейских странах Средних Веков.
Русь - полное отрицание; действительно, попробуйте сразу вспомнить ещё кого-нибудь из княжеских бастардов, кроме Владимира Святого, таковых всего несколько человек и сведений о них крайне мало. Англия, Франция, Северная Европа, Империя - сильные ограничения, неравенство по умолчанию по отношению к законным детям, но всё-таки есть возможность чего-то добиться. Южная Европа (Пиренеи и Италия) - куда более мягкие условия, многочисленные случаи фактического (и юридического) равенства с законнорождёнными, имеют место быть эпизоды обхода законных детей, бастарды неоднократно становятся главами своих аристократических (и даже королевских) кланов. Можно ещё выделить Уэльс, где довольно долго (до конца XIII века как минимум), бастарды наследовали наравне с законными детьми.
И вот на этом фоне положение бастардов в Дунайских княжествах резко выделяется... некоторыми странностями. Самое основное - во всех вышеуказанных странах (кроме Руси, где внебрачные отпрыски игнорировались остальной знатью и обществом), бастарду было необходимо признание отца при жизни последнего.
Речь пока ещё даже не об узаконении, а о просто фактическом признании: «вот это - мой сын/моя дочь», ведь известны случаи, когда процедура легитимации бастарда проводилась после смерти его знатного отца, и здесь в любом случае основанием служило прижизненное признание отцовства. Естественно, добровольное, заставить феодала признать такого ребёнка могла только исключительно его совесть.
Насколько я понимаю, Западная и Южная Европа не знает эпизодов, когда кто-нибудь появлялся из ниоткуда, объявлял себя бастардом известного лица и при этом достиг успеха. Ни во Франции, ни в Англии, в этом не было никакого смысла. Но на стыке цивилизаций ситуация была совсем иной.