Перед вами продолжение проекта "учебник Холмогорова". Для удобства понимания, рекомендую ознакомиться с Общим очерком и с главами про палеолит, написанными для детей (со временем они будут переработаны "по взрослому"). Почти существующие к настоящему моменту материалы проекта я собрал в специальные страховочные файлы, скачать которые можно здесь и здесь. Поучаствовать в обсуждении можно здесь. Поддержать проект можно тут: Тинькофф: 2200700839359956 | Сбер: 2202205092076618.
Период приспособления людей к климатическим изменениям, наступившим с окончанием ледникового периода, ученые называют «эпипалеолитом» (поздним древнекаменным веком) или «мезолитом», средним каменным веком.
Каменная индустрия эпохи мезолита характеризуется широким распространением небольших тщательно обработанных камней, микролитов, используемых как вкладыши в составные орудия – стрелы, копья, ножи. Если сломавшееся цельное орудие становилось непригодно, то сломавшийся микролит можно было заменить другим, не выбрасывая целого орудия. Многие из микролитов имели довольно правильные геометрические формы – треугольник, трапеция, полукруг. Опытный мастер мог создать из килограмма кремня 94 метра режущей поверхности. Это было особенно важно с учетом дефицита кремня, наступившего к концу палеолита.
При этом микролиты применялись отнюдь не по всей планете – в Китае, в лесной зоне России, они распространения не получили. С другой стороны, в мезолитическую эпоху распространяются макролиты – большие каменные орудия, используемые для обработки дерева – топоры, тёсла…
Однако главной особенностью мезолита было не изменение технологий, а радикальный слом хозяйственного уклада, связанный с окончанием ледникового периода. На смену геологической эпохе ледников – плейстоцену пришла современная эпоха – голоцен.
Таяние ледников оказалось для большинства людей на планете настоящей катастрофой. Ситуация усугублялась катастрофическим характером протекания процессов на рубеже плейстоцена и голоцена. Аллерёдское потепление в XII тыс. до н.э. развивалось чрезвычайно быстро. Климат изменился буквально за несколько десятилетий и приблизился к современному.
Однако в начале XI тысячелетия начался период позднего дриаса – ледниковые температуры вернулись снова – возможно это было связано с извержением вулкана, возможно с падением метеорита, а вероятней всего с запутанной системой климатической обратной связи – растаявший Лаврентийский ледниковый щит в Северной Америке, вместе с растаявшим Балтийским ледниковым озером, обрушили в северную Атлантику такую массу ледяной воды, что едва вновь не заморозили планету. Однако это замораживание привело к остановке притока новой ледяной воды и климат начал выправляться. Последовали прохладный пребореальный (9600-8700 гг. до н.э.), и жаркий бореальный (8700-7270 гг. до н.э.) климатические периоды.
В результате таяния ледников были затоплены ставшие привычными за многие тысячелетия тундростепи, превратившиеся в сперва в прозрачные, но холодные озера, а затем, во многих случаях, в топи и торфяные болота. На прибрежные районы наступало море, уровень которого, по мере высвобождения воды из ледников, значительно повысился.
Еще одним последствием наступления воды стали многочисленные реки – они прорезывали большие пространства, создавая удобные для передвижения и поселения долины. Там, где землю сплошь покрыли леса, реки и речные долины оказались единственным способом передвигаться по ним сколько-нибудь далеко. Поселения начинают размещаться на песчаных мысах на берегах рек, дома в них представляли собой либо конические шалаши, либо двускатные навесы, опирающиеся на столб, в значительной части случаев это были полуземлянки.
В леса превращались бывшие тундростепи и пространства, освобожденные из под ледников. Жить в лесах в которых люди, сформировавшиеся в травяных биомах, еще не умели – стало невозможным массированное собирательство злаков. По мере потепления климата березово-сосновые леса пребореального периода сменились бореальными дубово-ореховыми. То, что символом России считается березка, говорит о том, что по настоящему из первой последниковой эпохи мы еще не вышли.
С потеплением и наступлением лесов вымерли или отступили далеко на север охотничьи животные, прежде всего представители мегафауны – мамонты, шерстистые носороги, бизоны. В Южной России мамонт существовал до XI тыс. до н.э. – последний мамонт видимо умер на острове Врангеля за Полярным кругом в эпоху, когда уже строились египетские пирамиды. Шерстистый носорог и бизон продержались в Южной России до IX-VIII тыс.
Охота на огромные стада, обеспечивавшая за один день пищей множество людей, теперь стала невозможна. Тем самым рухнули стабильные общества «охотников на мамонтов», базировавшиеся на изобилии охотничьей добычи и казавшиеся порой практически цивилизациями, как в Костенках, Дольни Вестонице, Мадлен.
Об упадке культуры говорит разница между мадленской и азильской культурами в южной Франции, артефакты которых находятся в одной и той же Азильской пещере. Мадленская культура – одна из наиболее высоких культур верхнего палеолита с развитым искусством, технологиями, «жезлами начальников» и даже, возможно, одомашниванием лошадей. Инвентарь азильской культуры, в котором большую роль играют костяные гарпуны, гораздо грубее, на что влияло, в частности, изменение материала – рог благородного оленя был гораздо грубее рога оленя северного.
Место яркого реалистичного пластического искусства мадленской поры занимают раскрашенные красной краской азильские гальки. Складывались ли изображенные на гальке символы в какую-то целостную знаковую систему – ученые пока ответить не могут. Возможно такая галька являлась аналогом австралийской чуринги, расписных предметов, в которых по поверьям австралийцев пребывала душа их предков. Аналогичные гальки, покрытые узорами, найдены были на Крымской Яйле на территории России.
Существуют и другие свидетельства религиозных представлений эпохи мезолита, связанные с Россией. «Шигирский идол», деревянная скульптура, обломки которой найдены на Среднем Урале начиная с 1888 года, датирован радеоуглеродными исследованиями X тысячелетием до н.э. Это вырезанная из сибирской лиственницы фигура, первоначальной высотой 5,3 метра, увенчанная человеческой головой. Туловище фигуры покрыто орнаментом, включающим вырезанные человеческие фигуры-личины числом 8.Вероятно это образ вертикальной модели мироздания, в этом смысле перекликающийся со славянским Збручским идолом. Однако есть и важное отличие – шигирская модель мира увенчана одной главой, что дает право думать, что его создателям, мезолитическим охотникам Урала, было присуще своего рода единобожие, представление о едином высшем божестве, охватывающем все сферы, стихии и миры. Примечателен этот памятник и тем, что является свидетельством раннего высокого освоения деревообработки, хотя лесной покров в этой части Евразии появился сравнительно недавно.
Некоторые человеческие группы долго продвигались на север вслед за привычными животными, прежде всего за северными оленями, которые, в отличие от мегафауны еще долго держались в районах, освободившихся от ледника и были надежным источником охотничьей добычи.
Именно так попали на северные окраины Евразии предки будущих индоевропейцев (носители гаплогрупп R1a и R1b). Именно эта гаплогруппа была обнаружена у людей из мезолитического могильника на острове Олений на Онежском озере (VIII-VI тыс. до н.э.). Потомки охотников на оленей из Восточной Сибири (стоянка Мальта) дошли вслед за своей добычей до Прионежья и границ современных Архангельской и Вологодской области, где археологами была открыта культура Веретье (X тыс. до н.э.). У мужчин Оленьего острова и культуры Веретье обнаруживается гаплогруппа R1a, то есть гаплогруппа предков русских, иранцев, индийцев и других народов, иногда обобщенно именуемых «ариями».
Раскопки поселений Веретье дали богатую картину общества охотников мезолитической эпохи. «Свыше 200 наконечников стрел и 170 гарпунов, ножи, кинжалы, рыболовные крючки, иглы для плетения сетей и шитья и другие орудия из кости и рога, каменные топоры, ножи, скребки, мотыги, уникален кинжал из кремнёвой пластины с рукоятью, обёрнутой берестой; 11 луков, поплавки из дерева и коры; цельные и детали составных (из кости, дерева и кремня) стрел, копий, дротиков, острог; изделия из коры, бересты; подвески из зубов и костей животных. Около 50 предметов древнего искусства, в том числе костяные и роговые кинжалы и ножи с орнаментом (геометрический узор, углубления или нарезки овальной формы и др.), антропоморфная и зооморфная «маски», костяные наконечники стрел с «личными» метками, длинный кинжал из выпрямленного ребра лося с обухом в виде гривы лося, изделия из лопаток лося с гравировками. Обнаружены останки 42 собак… В основе хозяйства культуры Веретье – охота (лось, северный олень, бобр, медведь, волк, песец, утка, лебедь и др.), в том числе с использованием собаки, рыболовство (щука, окунь, лещ, линь, налим), собирательство в условиях более холодного, чем в неолите и ныне, климата (в составе лесов преобладали европейская сосна, кедровая сосна, берёза; изредка ель, можжевельник, ольха)» - сообщает БРЭ. На Оленьем острове обнаружены весьма яркие предметы искусства из рога и кости – навершия жезлов в виде головы лося, костяные змеи и человеческие фигуры.
Существование мезолитических культур на Севере России, потомки представителей которых возможно передвинулись южнее, положив начало скотоводам-индоевропейцам, делает гораздо более понятными появление картин северных земель в индийских Ведах. Эти картины породили оккультно-языческий миф о Гиперборее, где брала начало великая цивилизация ариев. Реальная археологическая картина мезолитических культур северной России гораздо более прозаична, но, зато, более точна.
Во всяком случае есть основания полагать, что именно пришедшее из Восточной Сибири население с гаплогруппами R1a и R1b, «Древние северные евразийцы» (ANE), как обычно их называют в западной литературе, превратилось, по той же терминологической системе, в «Восточноевропейских охотников-собирателей» (EHG) и принесло в Европу генетическую мутацию, связанную со светлыми волосами, впервые зафиксированную в генетических данных обитателей Афонтовой горы в Сибири. "Коренным" для того времени населением Европы были "западно-европейские охотники-собиратели", носители гаплогруппы I (I1 и I2) - единственной, которая встречается только в Европе. Носители этой группы, бывшие темноволосыми со смуглой кожей, вероятно восходят к палеолитическому населению Европы.
Передвинулись на север и предки будущих финно-угров и других народов Сибири, носители гаплогруппы N1 от саамов Норвегии до чукчей на востоке России. Достигнув края Арктики некоторые группы приспособились к охоте на арктического морского зверя – моржей, тюленей, а затем и китов, ставших своего рода водоплавающими мамонтами. Не случайно у эскимосов, населяющих азиатский берег Берингова пролива, мамонт известен под именем Килу крук, то есть «кит по имени Килу». Очень многие элементы тактики охоты на мамонтов были перенесены на китобойный промысел, а моржовые лежбища были, вероятно, последним в мире пространством, где была возможна жестокая массовая охота по верхнепалеолитическому образцу.
До известной степени арктические охотники на морского зверя сумели задержаться в верхнем палеолите. У этих групп сохранилась значительная часть культуры верхнепалеолитических охотников на мамонтов – конструкция стационарного жилища из жердей и костей крупных млекопитающих, использование ям в мерзлом грунте, теплая меховая одежда с глухим покроем, употребление костей больших животных в качестве топлива и сырья. Сохранилась в Арктике, хотя и в меньших масштабах, привычная охота на северного оленя, а примерно 3000 лет назад его начали приручать.
Чтобы выжить людям в новых послеледниковых условиях приходилось приспосабливаться, учиться жить окруженными со всех сторон водой и густым лесом. Охотникам и собирателям приходилось вести более подвижный образ жизни. Теперь нельзя было жить рядом с добычей – за ней приходилось гнаться.
Охота протекала теперь не на огромных открытых пространствах тундростепи, а в лесу и начала носить преимущественно индивидуальный характер. Из масштабных военных операций регулярной пехоты, каковыми были загонные охоты на мамонтов, диких лошадей, бизонов, охота превратилась в опасное и не всегда приносящее добычу приключение индивидуального стрелка, и остается таким приключением и по сей день.
Основным охотничьим инструментом становятся изобретенные еще в верхнем палеолите лук и стрелы, наконечники которых чаще всего представляют собой микролиты. Наскальные рисунки Испанского Леванта представляют нам два вида луков – простой, почти в человеческий рост, и небольшой, видимо предшественник сложных луков следующих эпох. Опытный охотник мог поразить горного козла стрелой с 30 метров, причем промах оставлял шанс на новую попытку. Постоянным спутником охотника выступает собака, служившая в крайнем случае и запасом пищи. Археологи находят на мезолитических поселениях и погребениях большое количество костей собак.
Теперь большой удачей для охотника было добыть косулю, зайца или куропатку. Основными обитателями лесов этой эпохи в Восточной Европе были косуля, олень, кабан, лось и дикий бык. За исключением диких быков это были одиночные животные. Большое значение стала иметь охота на лесных и водоплавающих птиц. Во многих регионах сложилась ситуация, которую ученые характеризуют как «кризис охотничьего хозяйства» - всё большую роль начинают играть собирательство.
Появляется мотивация для одомашнивания животных – собрать и посадить на замок молодняк диких копытных значило сделать хороший запас на случай неудачной охоты. Не исключено, что именно в мезолите одним из центров приручения кабана, превращенного в свинью, становится Крым. Во всяком случае в костных останках животных в крымской пещере Мурзак-Коба (7500-6000 до н.э.) есть такой важнейший признак доместикации, как абсолютное преобладание костей молодых особей, в данном случае поросят – до 70%
Новые условия охоты имели и выгодную сторону. Человеческие поселения, зависимые от индивидуальной охоты дробились, но их численность возрастала. Добыча более равномерно распределялась в течение года, в результате правильного питания росла продолжительность жизни людей, вышедших из младенческого возраста.
В рыболовецко-охотничьем поселении Лепенски Вир на Дунае (Сербия) погребенные женщины имели средний возраст 35 лет, а мужчины – 50. Вероятно, численность людей на рубеже верхнего палеолита и мезолита сильно сократилась. Однако теплый климат, расширение пригодных для жизни территорий, устойчивость питания в течение года, привели к новому демографическому росту – всего на Земле в эпоху мезолита жили более 5 млн. человек.
Для некоторых человеческих групп на земле было даже слишком тесно. В мезолитических погребениях не раз и не два находятся наконечники стрел и копий, а на черепах – вмятины от ударов, что говорит об организованных военных столкновениях
Положению индивидуального охотника соответствуют психологические изменения – если в верхнем палеолите успех массовой охоты зависел от слаженности действий большой группы, то теперь начало цениться индивидуальное мастерство – сила, смелость, ловкость с которыми одиночка мог подбить на лету птицу или противостоять разъяренному кабану. Что в мезолитическую эпоху в человеке, особенно одиноком охотнике, стало больше «Я», подтверждает следующий любопытный феномен – на многих ножах, изготовленных из лопатки лося, имеются орнаменты. И каждый раз эти орнаменты индивидуальны, они не повторяются. Очевидно их наносил сам владелец ножа и стремился тем самым выразить свои смыслы.
Характерным признаком эпохи мезолита стал разворот человека к воде. В повседневный обиход вошли плоты и лодки, выдолбленные из ствола дерева (точнее внутренность дерева выжигалась, а топор и тесло служили лишь для доводки). Регулировать ход лодки помогало деревянное весло.
Дерево в целом становится широко используемым материалом – из дерева начинают строиться дома, появляются лыжи и сани. Древнейшее изображение человека на лыжах – беломорский петроглиф IV-III тыс. до н.э. из окрестностей реки Выг, изображающий группу лыжников и человека на лыжах или же нартах, запрягшего северного оленя. В каменной индустрии широко распространяются топоры и тесла.
Археологи находят немало лодок-долбленок мезолитической эпохи. А вот древнейшее изображение лодки на камне (петроглиф) найденное в Гобустане, на берегу Каспия, и относящееся к XIII-IX тысячелетиям нашей эры скорее всего изображает лодку, сплетенную из камыша.
Люди начали плавать на дальние расстояния по рекам, озерам и даже морям – движение по воде было гораздо более быстрым, чем по суше и вскоре многие человеческие общности оценили этот способ передвижения. По рекам передвигаться удобней и быстрее, чем по густым лесам. В моря выходят рыболовы. Позднее, во II-I тысячелетиях до нашей эры отважные мореплаватели из Юго-Восточной Азии бросят вызов Тихому Океану и начнут заселять острова Полинезии, разбросанные друг от друга на тысячи километров достигнув уже в нашу эру Гавайских островов, Новой Зеландии и далекого острова Пасхи.
Широкое распространение получает приморское собирательство – вдоль Балтийского и Северного морей (культура Эртебёлле), в Африке, на Дальнем Востоке, а также в Америке археологи обнаружили высокие раковинные кучи высотой в несколько метров. Они обозначаются датским словом кьёккенме́динги. Основным содержанием куч стали раковины устриц, которые поглощались сотнями – не в качестве деликатесов, а как наиболее доступный источник белка. Образование этих раковинных куч, иногда формировавшихся тысячелетиями, стало возможно благодаря длительной оседлости соорудивших их людей, занимавшихся морским собирательством, дополненным охотой и рыболовством.
Массовым явлением в мезолите становится рыболовство. Если раньше рыбу били преимущественно копьем, со временем превратившимся в острогу, то теперь были изобретены рыболовные сети, которые плели из ивовой коры, и крючки, делавшиеся из кости. Как в Старом Свете, так и в Америке появились племена, для которых рыболовство стало основным занятием, дававшим обильную пищу. В Греции обитатели пещеры Франхти на Восточном Пелопоннесе, кормились ловлей тунца, а для орудий использовали обсидиан, добывавшийся на острове Мелос, расположенном в 150 км. От Пелопоннеса. На севере, в Дании, начинается лов трески, который сыграет такую большую роль в дальнейшей истории.
В мезолитическом рыбацком поселении на Дунае Лепенски Вир (Сербия), существавовшем в VI тыс. до н.э. найдены каменные скульптуры с лицами человеко-рыб. Скорее всего перед нами «Хозяин Рыб», наподобие того, которого почитали североамериканские индейцы-рыболовы монтанья. Эти индейцы устраивали в связи с первым уловом форели в сезоне совместную трапезу, на которой старались съесть рыбу не сломав рыбий позвоночник, который затем вывешивался на дереве, для магического умножения будущего улова.
Индейцы Северо-Западной Америки, атапаски и тлинкиты, еще в первой половине XIX века заготавливали огромное количество рыбы. Ходом различных пород рыбы определялся их жизненный и промысловый календарь. Летом рыбу ловили и заготавливали – зима отдавалась ремеслу, обрядам и лесной охоте. Рыбу сушили, вялили и коптили, приготовляя юколу. В ход шли запруды, сооружавшиеся всем коллективом, сети, неводы, верши, сачки, трезубые остроги. Добывали рыбью икру и рыбий жир, имевший особенно важное значение в диете.
Рыбное хозяйство позволяло достичь высокой производительности труда и создать огромные избытки пищи, которые могли быть использованы в обрядовых целях, для обмена с другими племенами, для поддержания достаточно сложной структуры с развитием ремесла – ткачества, плотничества, скульптуры и даже обработки меди. Наряду с вождями, сыновья которых могли себе позволить не работать, появились шаманы и певцы-сказители. Племена тлинкитов, жившие за счет рыболовства, совершали настоящие «походы викингов» за рабами (у богатого тлинкита могло быть 30-40 рабов). Торговля рабами шла при помощи раковин, служивших деньгами. Тлинкиты были облачены в доспехи и шлемы из дерева и доставили серьезное беспокойство русским на Аляске - Ситкинская война за контроль над островом Ситка (ныне Баранова) потребовала от Русско-Американской Компании напряжения всех сил, были уничтожены две русские крепости.
На основе широкого развития рыболовства ряд человеческих групп мог выйти не только в неолит, но даже в энеолит, освоив обработку меди, работорговлю, профессионализацию ремесла. Единственным, но принципиальным ограничением такой «рыболовецкой экономики» была численность населения – племена тлинкитов насчитывали от 6 до 15 тысяч человек. На основе присваивающего хозяйства повышение численности населения до масштабов крупных неолитических культур и, тем более, цивилизаций было попросту невозможно.
В эпоху мезолита исчезает красочное верхнепалеолитическое искусство с его реалистичными изображениями животных. Хотя количество животных – быков, оленей, коз возрастает, но изображены они схематично. Гораздо большее внимание уделяется на этих рисунках человеку. Огромное количество мезолитических наскальных рисунков, более сорока тысяч, сохранилось в Испанском Леванте. Это миниатюрные схематичные фигурки выполненные черной или красной краской, расположены не в глубине пещер, а в навесах и гротах. В отличие от палеолитических рисунков они явно не были обильными пастбищами для духов умерших и, вероятно, предназначались для созерцания живыми.
У этих росписей есть продуманная композиция, включающая людей и животных, чаще всего столкнувшихся в жестокой схватке. Иногда изображаются и схватки только между людьми. «Большой фриз» в Альпере включает в себя сотни человеческих фигур и десятки животных. Еще одна поразительная особенность этих росписей – чрезвычайная динамичность всех сцен. Люди, преимущественно лучники, крутятся, бегут, почти кривляются, животные летят галопом. Динамика все больше подчиняет себе реализм – если ранние изображения из Испанского Леванта имеют еще палеолитические правильные пропорции, то поздние состоят, по сути, из одних искривленных линий, за которыми теряется фигура. Здесь мы уже чувствуем движение к схематизму эпохи неолита.
Перед нами настоящее повествование в скупых красках, по сути первый комикс. В ущелье Валторта, на множестве рисунков изображены десятки людей – вооруженные луками отважные охотники атакуют группу оленей. Это изображение стало одним из узнаваемых символов первобытного искусства и вообще первобытности.
В пещере Куэва Ремигия лучники, раскинув в прыжке ноги практически на шпагат, гонятся за убегающими кабанами, один кабан уже перевернулся на спину, в другого воткнулись несколько стрел. Целый ряд изображений посвящен тому, как многочисленные лучники сражаются между собой. Настоящая битва дух групп лучников изображена в ущелье Гарсулья.
А на одном из рисунков из Мола Ремигия можно увидеть группу из пяти мужчин бегущих с луком в одной руке и пучками стрел в другой под предводительством вождя в пышном головном уборе. На другом рисунке из Куэва Ремигия мы видим казнь человека, утыканного множеством стрел – возможно с ним расправились как с преступником сами соплеменники.
Появляются изображения группы женщин, которые одеты в длинные колоколовидные юбки, при этом их грудь обнажена, многих сопровождают дети. В пещере Арана есть жанровая сценка – женщина залезла по веревкам в пещеру, чтобы собрать мёд в плетеное лукошко, а её окружил рой пчел.
Хозяйство мезолитического типа, основанное на индивидуальной охоте, рыболовстве, промысле морского зверя дожило во многих регионах планеты до наших дней. Однако мезолит не был универсальным явлением в истории человечества. В некоторых регионах планеты люди пошли не по пути приспособления к новым экологическим условиям, а по пути создания искусственной среды и перешли от присваивающего хозяйства к производящему – этот процесс получил название неолитической революции.
P.S. Археологи, студенты и историописатели обычно мезолит не любят. Он им кажется плоским и неярким. В палеолите мамонты и пещерное искусство. В неолите земледелие и горшки, Иерихон вообще. А тут в общем-то ничего интересного
Мне же, напротив, мезолит всегда казался очень интересным периодом как минимум по двум причинам.
1. Именно в эту эпоху человечество столкнулось с самым сильным принудительным сломом своего хозяйственного и экологического уклада за всю историю. Изменение кримата (а оно было почти мгновенным, несколько десятилетий), означало слом всего, что люди знали о мире. Пришлось учиться жить в абсолютно новой среде. По сравнению с этим весь гнилой базар про Глобальное Потепление - полная ерунда. И научились, и выжили, и победили.
2. Мы, русские, сформировались в экологических координатах, которые с мезолита на нашей территории не менялись и являемся наследниками выработанных в эту эпоху адаптаций. Реки как главный коммуникатор. Лес как среда обитания. Славян исходно описывают как обитателей озер и болот, то есть мезолитической среды. То есть познание этого мира нам чрезвычайно важно.
Ну и безусловно любопытно, как ассоциируются между собой реальности из совершенно разных рядов. Например - господство воды и возрастание индивидуализма. А они в эту эпоху идут рука об руку. Такая вот загогулина.
Перед вами продолжение проекта "учебник Холмогорова". Для удобства понимания, рекомендую ознакомиться с Общим очерком и с главами про палеолит, написанными для детей (со временем они будут переработаны "по взрослому"). Поучаствовать в обсуждении можно здесь. Поддержать проект можно тут: Тинькофф: 2200700839359956 | Сбер: 2202205092076618.