Здравствуйте, друзья! Именно сейчас рассказать о Михаиле Николаевиче Мохе меня побудил разговор с одной из читательниц. Она искренне удивилась, почему на канале нет статьи о Мохе, старом друге её отца, тогда как о других художниках из Художественной лаборатории "первого призыва" статьи вышли, и давно. Я дал слово, что обязательно исправлю эту ситуацию.
Родился Михаил Николаевич в городе Брест-Литовске. И более никакой другой информации о его детстве не приводится. Но можно попробовать даже из такого минимума что-то да выжать. Мох - это такая западно-русская (или белорусская) фамилия. Т.е. скорее всего, Мох - уроженец тех мест, а не выходец из семьи, там (в Брест-Литовске) случайно оказавшейся. Брест-Литовск сейчас для жителей России ассоциируется с рекламой изделий молочных продуктов, с давними воспоминаниями из школьного курса истории, что здесь когда-то (в 1918-м году) был подписан ленинский "похабный мир" с Германией, и конечно, все помнят, что город связан с обороной Брестской крепости в 1941-м году, в которой, правда, местные жители участия не принимали. На самом деле Брест - это запад Белоруссии, и люди, что там живут, по менталитету близки к западенцам (жителям Западной Украины). И там, и там люди веками жили под гнётом Польской шляхты, и были оторваны от основной части Русского мира. Разве что после разделов Польши Западная Белоруссия перешла под крыло России, а Западная Украина "варилась в собственном соку" ещё полтора века - сначала в составе Австро-Венгрии, затем Польши, и только в 1939-м году территорию присоединили к СССР (как оказалось - зря). У людей, выходцев из семей Южной и Западной Руси, выработался определённый психотип: они не выносят "ровного", "равного" отношения. Им непонятно, как люди могут быть равны. Есть пан, и есть холоп. бывшие холопы ненавидят панов, но каждый в душе желает быть паном. Такие люди строго делят окружающих на тех, кто его "выше" (панов, которым надо прислуживать и всячески угождать), и на тех, кто их ниже (холопов, которым не достаётся ничего, кроме презрения). И если такой взгляд на жизнь человек воспринимает в семье с юных лет, он остаётся с ним до последних дней. Это не хорошо и не плохо - это просто такая реальная ситуация. Несвойственная, например, жителям Центральной России.
Каким-то образом (каким - ни в каких источниках не сообщается) М.Н. Мох попал в стены художественного училища в Павловске (тогда - Слуцк). Но каким образом М.Н. Мох в бурные 1920-е годы попал в предместье бывшей столицы империи? Дело в том, что само училище было образовано теми, кто активно боролся с беспризорничеством - явлением, ставшим бичом Петрограда времён Гражданской войны. Изначально это была художественная школа-интернат (т.е. там дети и учатся, и живут) для талантливых беспризорных детей, где преподавал Иван Георгиевич (Егорович) Михайлов. Через неё прошли такие фактические беспризорники, как И.И. Ризнич и А.В. Воробьёвский. М.Н. Мох был мальчиком не без таланта, поэтому тем же И.Г. Михайловым в 1929-м году он был привлечён в мастерскую ГФЗ в качестве художника. Можно только представить, через что прошли родители Моха с 1914-го года, когда началась Первая Мировая война, позднее перешедшая в Гражданскую, что их сын оказался в 1920-е в интернате для беспризорных в предместье Петрограда!
Одна из первых, исполненных им работа на ГФЗ, - тарелка агитационного фарфора "Без книги нет знания" от 1929-го года.
Поскольку он раза два был в Крыму, и своими глазами видел аулы крымских татар (на заводе решили, что этого факта достаточно, чтобы считать М.Н. Моха чуть ли не специалистом по Востоку), его часто привлекали к созданию рисунков для сервизов на "восточную тему".
Пример - роспись сервиза "Восток поднимается". Причём Восток в представлении Моха настолько обобщён, что в этом сервизе появляются и образы людей Юго-Восточной Азии, а также мусульманского Ближнего Востока и Средней Азии (люди в чалмах). Все они (в представлении М.Н. Моха) носят Красные знамёна и ходят с винтовками. В качестве пропагандистских образов тех лет, как говорится, сойдёт. 1930.
На той же форме в том же 1930-м году был создан сервиз "Гончары". Апофеоз труда и прославление "рабочего человека". С точки зрения эстетики - это хорошие образные иллюстрации, больше подходящие для книжной графики.
А это - отдельные вазы, расписанные М.Н. Мохом в том же 1930-м году...
А это - чайники..
Сервиз "Металл". 1930.
Часто демонстрируемая на выставках фигура "Девушка с книгой в левой руке" скульптора Квашнина С., расписанная М.Н. Мохом. 1931.
Внизу на фото - чашка, по-видимому, из неизвестного сервиза с изображением воинов в старинных шлемах-иерихонках... 1932.
Предметы сервиза "Юбилейный". 1932. Имеется в виду XV-я годовщина Октября.
Ваза "XV лет Красной Армии" создана в 1933-м году.
Ещё одна работа на юбилейную тему: тарелка "Красная Армия - верный страж завоеваний Октября. XV лет". 1933.
Сервиз "Старый парк". 1933. Очень колоритные изображения. Опять-таки чувствуется стиль книжной графики, перенесённый на фарфор.
А это - тот же "Старый парк", но на другой форме ("Крокус" от Н.М. Суетина). Роспись исполнена уже в 1937 (да ещё и не самим М.Н. Мохом).
Сервиз "1 мая". 1933. Исполнен на чехонинской форме "Наркомпрос".
Сохранилось множество снимков с М.Н. Мохом 1930-х годов. Тамара Николаевна Безпалова-Михалёва оставила воспоминания, в том числе и о М.Н. Мохе. Для поклонников творчества М.Н. Моха - не самые лицеприятные.
Все "тридцатые" годы Т.Н. Безпалова-Михалёва и М.Н. Мох считались большими друзьями, когда появились семьи - дружили семьями. Из воспоминаний Т.Н. Безпаловой-Михалёвой: "До войны у меня и Михаила Николаевича Моха были самые дружеские отношения. Я, Люба Блак, Василий Кожевников, другие товарищи целой компанией в 1932 году путешествовали по центральным и горным районам Кавказа. До и после войны Мох часто бывал у меня дома. Ходил с моим мужем и мной на лыжах в окрестностях Ленинграда, летом приезжал к нам на дачу в Кавголово. Во время семейных неурядиц, которые, к сожалению, бывали у него часто, подолгу отсиживался у меня на квартире."
Если рассматривать "семейные неурядицы", от которых М.Н. Мох сбегал(!) к друзьям, и "подолгу (днями?) отсиживался" у них, то такое поведение с психологической точки зрения говорит о том, что супруга Моха применила тактику путём частых скандалов, в которых, конечно, муж всегда был "виноват" и должен был "просить прощения", загнать мужа под каблук, да так, чтобы он и пикнуть не смел против её слова. По-видимому, это у неё получилось, что постепенно привело к изменению личностных качеств М.Н. Моха, как человека, не в лучшую сторону. А если беспристрастно представить себе путешествия шумной компанией сослуживцев по Кавказу с альпинистским снаряжением (Т.Н. Безпалова-Михалёва в воспоминаниях обмолвилась, что М.Н. Мох был отличным альпинистом), с поеданием шашлыков на природе, - то всё это можно назвать не иначе как "яркой иллюстрацией ужасов кровавого сталинского режима в годы Голодомора".
В галерее ниже можно видеть иллюстрации в эстетике книжной графики, исполненные на корпусных предметах сервиза "Бахчисарайский фонтан". На новейшем тогда фасоне "Тюльпан". 1936.
Юбилейная чашка с блюдцем "Да здравствует 10-й съезд ВЛКСМ!" 1936.
Про тарелки для оформления здания фасада Речного вокзала в Москве на канале было сказано-пересказано. Это был важнейший государственный заказ, и для его исполнения привлекли лучших художников и скульпторов Фарфорового завода. М.Н. Мох поучаствовал в создании трёх тарелок-медальонов: "Волжский теплоход", "Аванпорт" и "Линкор Марат". 1937.
В "тридцатые" годы М.Н. Мох расписывал и статуэтки. Яркий пример - "Папанинцы на льдине" от скульптора Н.Я. Данько. 1938.
Такая коробочка для хранения дорогих безделушек (драгоценностей) была расписана М.Н. Мохом в "восточном" стиле в 1941-м году (к юбилею Алишера Навои).
А это - уже роспись вазы "Ленин - вождь Октября". 1939. Сложная в отношении росписи многофигурная композиция.
Ваза, приуроченная к юбилею И.В. Сталина. 1939.
Ещё одна помпезная ваза, как бы предвосхищающая самый настоящий послевоенный культ И.В. Сталина, была выполнена к пятилетию принятия Конституции СССР образца 1936-го года - "Сталинская Конституция". 1941. Не могу с твёрдостью сказать, что портрет И.В. Сталина на вазе исполнен именно М.Н. Мохом. Для таких работ на Фарфоровом заводе имелся специальный "проверенный" живописец - Скворцов А.А.
Известнейшая по послевоенной росписи А.В. Воробьёвского кружка (скульптура) "Молоко" в росписи от М.Н. Моха. 1941. Можно сказать, один из вариантов...
Перед самой Войной, в 1941-м году М.Н. Мох уволился с Фарфорового завода и устроился на работу в "Эрмитаж" реставратором. Просто так такие переходы не происходят. Наверняка предварительно М.Н. Мох убедился, что работы у него в "Эрмитаже" будет меньше, а зарплата - больше. Во-первых, это показывает, что он никогда не ощущал внутри себя сильнейшего желания работать именно с фарфором, и при случае легко перешёл на другую работу. Во-вторых, это его спасло от Блокады, поскольку работников "Эрмитажа" одними из первых летом 1941-го года эвакуировали в Ереван.
Уже после Войны, ещё будучи в Ереване, он выполнил несколько заказов от местных властей и "Эрмитажа". В основном, это были вазы.
После окончания Войны, когда Мох вернулся из Еревана в Ленинград, узнал о возобновлении работы Фарфорового завода, о том, что многие его бывшие сослуживцы имеют государственные награды, пользуются почётом и уважением, он, видимо, почувствовал, что тогда, в 1941-м, он где-то "промахнулся", и попросил друзей, среди которых была и Т.Н. Безпалова-Михалёва, похлопотать перед начальством о его возвращении на завод. Но главный художник завода Н.М. Суетин был категорически против, и в разговоре с ней назвал Моха не художником, а компилятором. Сейчас никто бы не сказал, что компилятор - это не художник, но в те времена такое заявление было сродни признания М.Н. Моха профнепригодным, и показывало презрительное отношение к нему со стороны Н.М. Суетина. Возможно, главный художник затаил обиду на Моха за то, что тот покинул завод в 1941-м. Возможно, там был и какой-то конфликт? - мы не можем знать всех нюансов человеческих отношений. Лишь после кончины Н.М. Суетина в 1954-м, когда на должность главного художника завода была назначена Т.Н. Безпалова-Михалёва, первое, что она сделала, пребывая в этой должности, это вернула на завод М.Н. Моха.
А это, по-видимому, попытка Б.Я. Воробьёва и М.Н. Моха принять участие в конкурсе на памятник основателю Москвы князю Юрию Долгорукому. Проект 1947-го года. Вещь интересная, но именно как миниатюра.
Для администрации завода Т.Н. Безпалова-Михалёва оказалась очень неудобна: не лизоблюдничала, за словом в карман не лезла, вспоминала о качестве продукции, о неких "художественных ценностях" и о "справедливости" там, где разговор шёл исключительно о финансах, т.е. прослыла скандалисткой, и долго на должности не продержалась. На освободившееся место был тут же назначен... Михаил Николаевич Мох!
Из воспоминаний Т.Н. Безпаловой-Михалёвой: "Войдя официально в должность главного художника, Мох вызвал меня и предложил подать заявление об освобождении меня от работы на заводе по собственному желанию. А если я этого не сделаю, то меня просто уволят с завода. Я не слишком этому удивилась, зная, что действовал он под влиянием людей, относившихся ко мне недоброжелательно. Увольнение меня не слишком огорчило, хотя, конечно, всегда обидно разочаровываться в человеке, которого в ряде лет считала своим другом и человеком порядочным."
Конечно, такое отношение к ней бывшего друга Тамару Николаевну обидело. Настолько, что она вспомнила и о "маленьком росте" М.Н. Моха, и описала его приход на должность в едко-сатирическом ключе: "...назначение главным художником привело М.Н. Моха в неописуемый восторг. Будучи очень маленького роста, он ходил, выпятив грудь, и тянул голову как можно выше..."
Что сказалось в Мохе в тот период, что он готов был ради карьеры идти по головам - дрессировка ли жены или тяжёлое детство вкупе с хуторским (Западенским) воспитанием - трудно сказать.
Ещё одно из воспоминаний Т.Н. Беспаловой-Михалёвой - это рассказ о том, как однажды М.Н. Мох привёл в цех, где мастера Художественной лаборатории (среди которых были и орденоносцы, как например, Л.В. Протопопова, Л.И. Лебединская), двух странных дамочек "полусвета", лопотавших на дрянном французском. Они с интересом совершили экскурсию, и пошли дальше осматривать завод в сопровождении М.Н. Моха, как гида. Оказалось, это была супруга М.Н. Моха со своей подружкой. Они тогда совместно изучали французский язык. Понятно, что реноме М.Н. Моха после такого "прохода по подиуму" среди сотрудников ЛФЗ упало ещё ниже. Но для администрации он был удобен, и подобные фортели не пресекались, и никак не сказывались на его карьере.
М.Н. Мох продержался на новой должности шесть лет - до первого инфаркта, после чего был снят с должности по состоянию здоровья. А Т.Н. Безпалову-Михалёву вновь вернули на завод.
Сервиз "Золотые птички" 1950-е.
Кофейный сервиз "Лани". о общей эстетике перекликается с росписью "Ветвистый олень". Что не удивляет, поскольку сервизы расписаны в один год.
Интересно, что именно в те годы "царствования" М.Н. Моха на высокой должности он работал не только как художник по росписи, но и как создатель небольших статуэток. Именно тогда им было создано трио из перечницы "Индюк" и солонок "Петух" ("Петушок") и "Голубь" ("Птичка"). Они до сих пор хорошо продаются на вторичном рынке, а до недавнего времени и выпускались Фарфоровым заводом. Как дела обстоят сейчас - не знаю.
В "шестидесятые" и "семидесятые" годы Мох продолжает работать на Фарфоровом заводе, но отношение к нему сослуживцев ухудшилось. О нём не говорили и не вспоминали - словно его нет. Наверняка ему тяжело было работать в такой обстановке.
Сервиз "Декабрь". 1961. Достаточно милая роспись. Но время по ней трудно определить.
"Красные цветы". 1961. В данном случае М.Н. мох выступил как скульптор. А расписал предмет - непревзойдённый А.В. Воробьёвский.
В приборе для фруктов "Весна" Михаил Николаевич попробовал поэспериментировать с формой (чуть-чуть) и с подглазурной росписью кобальтом.
Росписи следующий трёх сервизов трудно назвать интересными...
Сервиз "Розовый букет". 1962.
Сервиз "Розовый бутон". 1963.
Сервиз "Садовый цвет". 1963.
Предметы сервиза "Народный мотив", где роспись как будто вышла из 1930-х. 1965.
Сервиз "Иван да Марья". 1966. Разухабистая роспись в "народной русской" стилистике, написанная яркими красками красного, синего и зелёного колеров. И конечно, золота (да ещё и с цировкой!).
"Воспоминание". 1966. Основной рисунок походит на книжную виньетку в цвете (обычно виньетки делают монохромными). Это говорит о пристрастии Моха к книжной графике. Такая роспись выглядит и сейчас очень современно, и эстетически безупречно.
Сервиз "Гимн труду" как бы перехватывает (копирует) эстетику "тридцатых". Что для юбилейного 1967-го года выглядит вполне уместным. И сразу видно, что подобная эстетика художнику близка.
Предметы сервиза на форме "Москва". "Салют". Не самая удачная работа М.Н. Моха (на мой взгляд).
Сервиз "На заре". 1968. Птички словно срисованы с книжной графики 1920-х годов. Не знаю, насколько такая роспись уместна в 1968-м. Конечно, всё лучше, чем какая-нибудь примитивная деколь с цветочком.
"Рассвет". 1969. Практически всё тот же рисунок с птичками, что и в сервизе "На заре", но с дополнительным наложением узоров в "восточном стиле". Получается как бы тщательная проработка рисунка. В оружейном и автомобильном деле такое действие назвали бы тюнинг.
"Русские напевы". 1970. Псевдолубочные рисунки в ярких тонах. Получилось неплохо, живо, и даже смешно!
"Гобелен". 1971. Рисунки выполнены в ещё более лубочном силе (в сравнении с сервизом "Русские напевы).
В следующей галерее представлены вазы и иные предметы периода "юбилейных лет".
Как можно видеть, все "шестидесятые" Н.М. Мох, художник не без способностей, в своём творчестве полностью игнорирует эстетику господствовавшего в то время МИНИМАЛИЗМА, и либо возвращается к технике поставангарда 1930-х годов, либо делает на посуде росписи, похожие на книжные иллюстрации и виньетки.
В 1972-м году структурами, которые либо не знали о конфликте М.Н. Моха с Т.Н. Безпаловой-Михалёвой, либо стремившихся таким образом данный конфликт погасить, была организована их совместная выставка. Точнее, это были две персональные выставки, открывшиеся одновременно в парадных залах (Т.Н. Безпаловой-Михалёвой) и Большого зала (М.Н. Моха) Елагина дворца. По окончании такой двойной выставки М.Н. Моху и Т.Н. Безпаловой-Михалёвой по решению партийного комитета (!) Союза художников были присвоены звания заслуженных художников РСФСР. Нет никакого сомнения в том, что все эти решения были приняты заранее.
Ниже представлены две тарелки (блюда), расписанные М.Н. Мохом во второй половине "семидесятых".
Что можно сказать в заключение. Человеку трудно жить без друзей, мужчине - особенно. Поэтому, растеряв друзей среди соратников по ремеслу, Мох начал искать их среди приятелей детства и юности, и нашедши таковых, стал для них просто Мишкой, а для их детей - добрым весельчаком, балагуром и застольщиком "дядей Мишей". И слава Богу!
Всем, кому интересен фарфор! Не как материал, не как, собственно, посуда, статуэтки, панно и прочие элементы декора, а как неотъемлемая часть культуры Человечества. Читайте, узнавайте для себя что-то новое о фарфоре, если понравилось - ставьте лайк, делитесь с друзьями, подписывайтесь. При желании, если хотите с чем-то поспорить, уточнить или высказать своё мнение - пишите комментарии. Вежливость приветствуется. Помощь каналу можно оказать здесь - карта Сбера 5469 3800 2742 6328.
P.S. Напоминаю - в ВКонтакте организована группа "Порцелиновый фан". В этой группе https://vk.com/club221912172 стараюсь не только копировать материалы с Дзена, но и рассказывать что-то новое.
