Картошку успели всю выкопать при хорошей погоде.
- Как украли с картошкой то, - сказала утром Марфа. Только вчера закончили эту работу, последние мешки ссыпали в казенку. Под самый пол получилось. Только маленький уголок остался, куда молоко, да другую снедь ставили храниться. Марфа выглянула в окошко, а на улице то дождь идет. Не сильный, моросит, как через сито мука сыплется. А уж все, в глинистую землю и такого за глаза хватит. Не влезешь.
- Ну и Слава Богу. Свеклу то да морковь успеем выдергать. А капуста сичас как барыня начнет рости да сладости набираться. - согласилась с матерью Дарья.
Осень пришла. Потянулись караваны птиц на север. Грустно было слушать вечерами курлыканье журавлей. На ночь стаи птиц оставались ночевать на пруду, от деревни подальше. Ребятишки бегали смотреть в сумерках на диковинных птиц. Часто вспугивали уставших гостей, те нехотя поднимались вверх и покружив немного снова опускались. Романко рассказывал матери, как они ходили журавлей глядеть, как те пугались их.
Дарья останавливала его рассказы.
- Пошто ходите то. Оне летели весь день и завтра снова полетят. А вы им спать не даете. Не ходи больше туда. Да и другим накажи. Пусть спят да сил набираются.
- Мама, а куда оне летят?
- Туда, где зимы нету, где тепло.
- А где ето. Али такая земля есть.
- Не знаю дитятко. Вот выучишься ты и узнаешь, мине расскажешь. А я то ничё не знаю, темная я.
Романко удивлялся, как это мать, такая умная, все знает и умеет и говорит, что не знает, что темная. Ему даже обидно за нее становилось. Мальчишка думал про себя, что он обязательно будет учиться и все все узнает. Вон и учитель сказал, что ему учиться надо. Выучится, а потом все маме расскажет.
В сонный дождливый день, когда и на волю то лишний раз выходить не хочется, пошла Дарья в чулан, открыла свой заветный сундук. Тут же и Нюрашка к ней подскочила. Уже вдвоем они перебирали его богатства. Дарья знала, что лежит там полотно крашеное в алый цвет. Из него то и собралась она шить сарафан для дочки.
Добралась до этого полотна. Нюрашка сразу за него ухватилась, прикладывать к себе принялась. А мать с самого дна достала коробку с нитками да иголками, да еще тесьму для украшения сарафана. Она уж и не помнила, когда ее покупала. А вот гляди, выросла дочка то, наряды ей красивые нужны. Она уж постарается, чтобы не хуже других в школу девчонка пошла.
- Мама, мама, ты баяла, што ленточку красную в косу вплетешь, - напомнила матери Нюрка.
- Вплету, Сичас и ленту найдем. - Она показала несколько, свернутых в рулончики, разноцветных лент. Девочка выбрала самую яркую красную атласную ленточку. Ну вот вроде и все припасли. Сложили все содержимое обратно, закрыли сундук и замок на него Дарья не забыла повесить.
- Не увидишь как в приданое все это тибе уйдет.
Нюрашка аж зарделась от радости. Вот сколько у нее уже приданого. Можно будет и перед подружками похвастаться.
К вечеру Нюрашка уже кружилась в новом сарафане. Правда он был еще немного не дошит, оставалось тесьму пришить да подол подогнуть. Да разве это важно. Главное, что он уже есть, ее новый сарафан. Совсем как у взрослых девок, длинный, почти до полу.
- Мама, а рубаху какую?
- Я тибе из своей перешью. Почти новая у миня лежит, мала стала. И сумку, как у Романка, через плечо сошью. Будешь в ней тетрадку да ручку носить.
Дарье вдруг стало тоскливо. Не собирали так ее в школу, Тогда и не заведено было учиться. Хоть в селе и была церковно приходская школа, да ходили туда только парнишки, да и то не все, а из зажиточных семей. Так и прожила всю жизнь неграмотной, да и не жалела об этом. Не разу даже не вздохнула. А вот сейчас ей почему то стало жалко, что не случилась школа в ее жизни. И теперь уж она совсем не была против, чтобы не только парнишки, но и Нюрка ее училась.
Романко глядел, как мать собирает Нюрашку. Обидно ему, что так и не приехали новые учителя. Он так надеялся, что приедут. Да видно не судьба ему в этом году учиться. Ладно хоть отец книжку ему купил. Только вот читать ее надо приноровиться. Буквы тут были не то что в букваре, мелкие, Читать сложнее. Прочитал он пока один рассказ про Филиппка, да и остановился. Время надо. А тут все дела. То на гумне отцу помогал, потом картошку рыли. Вот сейчас дожди пошли, будет дома сидеть да почитывать.
Тучи немного ветер разнес, прояснилось на улице. Романко к Павлинке побежал. Давненько уж он ее не видел. Марфа увидела, что внук куда то собирается, одернула его.
- Куда это в непогодь то полетел. Чё дома не сидится.
- Я, бабушка, только до Павки сбегаю, покуда розвиднелось.
Только его и видела Марфа. Слова не успела сказать.
А Романко уж под окошком у подружки кричит, ее вызывает. Девочка к окну подошла, махнула рукой, чтобы заходил.
- Ну чё, Павка, пойдешь в школу то? - быстренько перекрестился парнишка на иконы и сразу с порога спросил.
- Пойду.
- Ну вот и ладно. У нас Нюрка тоже собирается. Ты как пойдешь, заходи к нам, вместе и пойдете.
- А ты то чё, али не пойдешь.
Взгляд Романка стал грустным.
- Не пойду. Учитель то не приехал. Видно не придется мне нонче учиться.
- А мы то как одне пойдем, не знаем там ничё. Ты хоть уведи нас в школу то.
Романко задумался, и вправду Нюрку то проводить надо. Она ведь не бывала там не разу. На том они и договорились, что проводит Роман девчонок в первый класс.
Наступил этот первый учебный день. Дарья расчесала Нюрашке гребнем волосы, заплела косу с красной лентой. Совсем как большие девки плетут. Девочка покрасовалась в новом сарафане перед бабушкой и Прошкой, надела новые лапоточки, которые сплел ей отец.
Романко буркнул, вот ведь девчонки. Им бы только форсить друг перед дружкой, кто краше. Даже не спросила его, что взять с собой надо в школу. Ладно он ей вчера все припас и в сумку положил. Букварь ей пока не дал, пусть буквы учит сперва. Хоть она и знала уж почти все буквы, братец постарался, Прошку учил и ее заодно. Только вот Прошенька то более усердный был в учебе.
Вскоре пришла Павка. Все втроем в школу отправились. Мать с бабушкой провожали их у ворот, перекрестили на дорогу, наказали учителя слушать. Возле школы уже собирались дети. Романко сразу отметил про себя, что нынче их еще меньше, чем в том году. Он то когда первый год учился, в классе шестьдесят человек сидело. Разные ученики были, большие и маленькие. Все в одном классе.
На другой год меньше пришло. Из за чего не стали учиться, Романко, конечно, не знал. Да его это и не волновало. Так даже лучше, свободнее стало. Хоть за столом можно было сидеть и не толкать друг друга.
В толпе они увидели Назарку, замахали ему руками, подзывая к себе. Романко в толпе этих учеников, чувствовал себя неловко. Чего он тут толкается. Поэтому решил не дожидаться, когда придет учитель, а отправился домой. Каково же было его удивление, когда, чуть ли не сразу после его прихода в избу вбежала Нюрашка.
- Ты ето чё из школы убежала? - удивился Романко.
- Нет, учитель пришел, сказал, что покуда учиться не будем. Седни привезут колокола. Так что ему будет не до нашей учебы. Будут колокола на церкву затаскивать.
Об этой новости загудела скоро вся деревня. Знали, что со дня на день колокола должны привезти, ждали, и вот оно свершилось. Опять крестьяне собирались всем миром. Три то колокола не больно большие. Их затащить проблемы не будет. А вот большой колокол как поднимать, надо было еще подумать.
Но как давно известно, глаза боятся, а руки делают Так и тут. Установили, повесили, закрепили. Сам дьякон забрался на колокольню, потянул язык большого колокола за веревку, и поплыл его звон над всей округой, торжественный и чистый, радуя крестьян.
Как бы не было тяжело, но они сделали. Пусть сама церковь еще не достроена, но уже можно ее освятить, и наконец то можно будет проводить в ней службы. Сбылись ожидания жителей.
Жители четырнадцати селений, относящихся к приходу, радовались в этот день, прислушиваясь к звону колокола. Дьякон спустился с колокольни, обвел всех собравшихся взглядом. Услышав звон, прибежали еще люди, не только из Лисы, но и из других деревень.
Тут же возле церкви, было решено, что завтра придут бабы, вымоют и вычистят все внутри помещения, приготовят церковь к освящению. Бог даст, на Рождество Пресвятой Богородицы, освятят храм.
На другой день с утра возле церкви собрались бабы с ведрами да тряпками. Мужики тоже не остались в стороне. Мало ли где и они понадобятся. Дьякон, увидев столько народа, только руками всплеснул.
- Да вы чё, сколь народу то собралось. Только мешать будете.
Потом подумал, отобрал несколько человек, остальным велел вокруг храма убирать оставшийся мусор от строительства. Особенно тщательно это делать возле западных дверей, где все в храм заходить будут.
Конечно, шустрая Дарья с матерью оказались в числе тех, кто пошел в храм. К своему удивлению они увидели там Федоску, которую до этого не видели. Как она вперед всех там оказалась, было непонятно.
- Да я тут уж давно, пришла когда еще никого не было, только отец Алексей. Да и начала убирать. - Объяснила она женщинам.
Женщины начали прибирать от алтаря, одновременно и рассматривали, что же изменилось с тех пор, как они были. Деревянные амвон и солея были начищены, словно яичный желток. Любопытство взяло вверх и они спросили, кто это сделал, у дьякона. Тот даже немного смутился, а потом пояснил, что это он сам и в самом алтаре, и тут, все доски песком натирал и прочищал .
- А кому еще это делать, не мужиков матершинников в алтарь то пускать, - удивился искренне он.
Клиросы тоже были готовы и отгорожены ажурной решеткой. В иконостасе появилось еще несколько новых икон, но все еще оставались пустые места. На одном из аналоев поставлена икона Рождества Пресвятой Богородицы, на другом икона Иоанна Богослова. На южной стороне храма появилась икона в семь четвертей Вознесение Господне, а на северной икона Архангела Михаила в шесть четвертей.
Бабы позабыли о том, что им надо прибирать, ходили от иконы к иконе и молились возле них. Тут уж дьякону пришлось напомнить, что пришли они сегодня сюда для других дел. Вот уж тогда опомнились они и взялись за дело.
Работа спорилась и вот уже все прибрано, вся пыль протерта, блестят начищенные подсвечники. Дьякон посетовал, что теперь надо певчих в хор набирать. Храм освящать будут, так певчих своих привезут или из Галицкого или из Городища. А вот потом надо будет своих учить.
Тихо стоящая Федоска, вдруг сказала.
- А я молитвы знаю и петь умею. Я бы вот стала ходить, кабы взяли миня.
- Вот и ладно, как священник приедет, так и будет этим заниматься. Я то ведь, только на подхвате у нево буду. Это сичас я командую.
Женщины почувствовали в словах отца Алексея какую то горечь. Возможно он и хотел бы стать священником в церкви, да не положено ему.
После уборки все разошлись по домам. Души крестьян грело, что может и освятят церковь в этот праздник.