Вскоре после революции, ещё в декабре 1917 г. Англия и Франция разделили территорию России на сферы влияния. Северное Причерноморье стало одной из зон влияния французов. Постоянный контингент их войск был введён туда лишь через год – в начале декабря 1918-го.
Главной базой французов стала Одесса. В местном порту высадилось приблизительно три тысячи французских солдат, с артиллерией, танками и броневиками. А к концу декабря 1918 года численность французских войск в Одессе выросла до пятнадцати тысяч. Также, прибыли 12 тысяч подчинённых им греков.
Отсюда они намеревались начать вместе с белыми свой победный марш на Москву. Планы эти вызывали большое воодушевление и сильный энтузиазм. Да только они оказались несбыточными.
Пришли воевать с большевизмом, а сами почувствовали симпатию к нему
Французы оказались для белых отличными друзьями и собутыльниками, но никудышними союзниками. Проливать свою кровь за «единую и неделимую Россию» в их планы отнюдь не входило.
Сначала союзничество продвигалось «ни шатко ни валко»: в городе и окрестных территориях поддерживалось некоторое подобие порядка, а до красных было очень далеко.
Но рядом были петлюровцы. Сначала они попробовали ввести блокаду Одессы, но с ними вскоре удалось договориться.
Начиналось всё на оптимистичной ноте. Улицы Одессы наполнились голубыми мундирами и благозвучной французской речью. Современники вспоминают о «полном взаимопонимании» с французскими интервентами — те восхищались нашей страной, русским народом (в особенности, женщинами), говорили о скорой решительной борьбе с большевизмом, который, как им внушали, был внедрён в Россию немцами. Все были очень бодры, веселы и довольны своей службой.
Городом управляли совместно: французы и белые. Тем не менее, и большевиков, а также сочувствующих им лиц, в Одессе было полно. Они старались распропагандировать французские части, и постепенно имели успех. Потому что на самом деле воевать и проливать кровь в чужом далёком краю никто из французов не проявлял желания.
Красные щедро потчевали иностранных гостей своей пропагандой: что революция в России на самом деле – это движение истинно народное, а белые – это просто реакционеры, которые сражаются за своё имущество, прикрываясь пафосными лозунгами.
Французы верили охотно, рассчитывая «потусоваться» в Одессе и живыми-невредимыми вернуться домой. К тому же, в то время в Одессе было немало было «буржуев», которые вели себя так, что Белое движение дискредитировалось.
Первый же нажим противника привёл к бегству из города
«Буржуи» в Одессе усердно пьянствовали и развлекались, и это неприглядное зрелище «гудевших» спекулянтов и бомонда вовсе не вдохновляло французских солдат на войну с большевиками.
Французский вице-консула Энно женился на местной еврейке Елене Погребакской, и она быстро нашла мужу подработку: Энно выписывал визы и продавал их, по ценам в несколько десятков тысяч за каждую.
В результате всех этих перемен поведение французов, вначале весьма приличное, быстро портилось, дисциплину войска неуклонно теряли. Французские солдаты стали одетыми небрежно, зачастую пьяными, пристающими ко всем прохожим женщинам среди бела дня.
Весной давление противника на Одессу и близлежащий регион возросло, и французы начали поспешно эвакуироваться. Солдаты воевать в России не желали, а правительство – не хотело оплачивать эту войну. Красных, оказывающих давление на Одессу, возглавлял бывший вольный «пан-атаман» Григорьев. Это было не бог весть какое войско – как по численности, так и по выучке и дисциплине.
Тем не менее, регулярные войска интервентов всё равно отступили, не желая ввязываться в борьбу даже с таким сомнительным по боеспособности войском. А ранее они покинули город Николаев.
Биться в чужой стране, за интересы чужого народа – они не стали.
