Совсем скоро в Европейской части России, начнется весенний прилет птиц, тех кто проводил зиму в теплых краях. Ну и северные птицы тоже начинают перелет из центральных областей России на Север, к местам своих гнездовий.
Вчера над нашим Центром кружили и играли в воздухе три мохноногих канюка - зимняка, готовясь к отлету.
Ну а мы решили вспомнить одного из наших многочисленных воспитанников и написать о нем.
Не только почти одинаковые названия «ворон» и «ворона» путают людей. Таких разных животных, как енот-полоскун и енотовидная собака, тоже многие воспринимают как одного и того же зверя. Ну а уж такое название, как «канюк», ассоциируется у большинства с одним единственным видом. Однако только на территории России канюками называют пять видов птиц. Обыкновенный канюк, или рыжий сарыч, обитает по всей России. Большой обыкновенный ка-нюк сосредоточился у наших западных границ. Канюк курганник тяготеет к республикам Средней Азии, а самые северные канюки – мохноногий курганник и канюк зимняк (или мохноногий канюк).
Вот ведь удивительно: вроде и названия у них одинаковые, а птицы очень разные. Взять хотя бы два самых распространенных вида, встречающихся в средней полосе России. Только-только, закончив гнездование и поставив молодежь на крыло, улетает в теплые края обыкновенный канюк, как ему на смену появляется наш северный гость – мохноногий канюк, чтобы переждать северную стужу, так сказать, при нашей «теплой» зиме.
А весной, едва повеет теплый ветер, эти птицы собираются в дорогу, в свои исконные места обитания, где и выводят птенцов. При этом гнездо мохноногого канюка располагается прямо на земле, на моховой кочке, или на скале, в то время как обыкновенный канюк строит свое жилище на высоких деревьях. В питании эти птицы тоже разнятся. Если сарыч питается в основном мышами и, как дополнение, лягушками, ящерицами и змеями, то мохноногий канюк имеет более хищнические наклонности. Помимо мышей и леммингов он не откажет себе в поимке куропатки, зайца и даже может сразиться с вороной. Не зря его порой используют в качестве ловчей птицы.
Вот и мы решили воспитывать своего питомца, мохноногого канюка, как птицу ловчую. Но вовсе не потому, что хотели потом ходить с ним на охоту, просто эту методику нас заставили применить некоторые обстоятельства. Вначале, как и положено, растили мы пухового птенца в некотором подобии гнезда, сделанного из корзинки. Но когда питомец стал активно летать, пришлось сделать ему опутинки и посадить на присаду. Просто в то далекое время разлетного вольера у нас не было. Хоть и учили мы зимняка охотиться, как ловчую птицу, но нападал он на свою добычу не с руки, а с пенька, на котором и сидел.
Да и длинный шнур давал птице возможность самостоятельно отлавливать пробегавших мимо мышей. Научить канюка ловить живую добычу бывает непросто, особенно это касается птиц, не жадных до пищи. Однако благодаря специальной системе кормлений и голодовок с применением живой и мертвой добычи нам удавалось воспитать птиц, вполне пригодных для жизни на воле.
Вот только этой самой живой добычи в тот год у нас было маловато. Надо сказать, что канюки обучаются охоте сложнее ястребов и соколов – исконно ловчих птиц. Наиболее сложный период в обучении – это перевод пти-цы от нападения на «искусственную» добычу на нападение на настоящую. Но покупать крыс в достатке нам было не на что, вот и пришлось нашего канюка учить охоте, как истинно ловчую птицу, – на искусственную приманку, как говорят сокольники, «вабило».
Это вабило мы делали из старых кроличьих шапок, благо тогда они были в моде и старых ненужных шапок оставалось в достатке. В сшитые наподобие зверьков вабило зашивали кусочек мяса и на леске таскали эту приманку по земле мимо обучаемой птицы. Постепенно канюк научился нападать со значительного расстояния, ведь наградой ему был кусочек мяса, который птица лично добывала из импро-визированного зверька. В конце обучения мы купили большое количество крыс и уже «доготовили» нашего питомца окончательно.
Но, видимо, навык охотиться на «кроликов» мы у него отработали крепко. И из всей добычи он все же предпочитал охоту на вабило.
И вот наступило время, и мы выпустили нашего питомца на свободу. Как и в других случаях, покидать нас сразу зимняк не спешил. Он держался вблизи дома и, прежде чем отправиться на самостоятельную охоту, долго выжидал, не появится ли крыса или «кролик» около него сам со-бой. Но, зная, что птица достаточно упитанная, делать ему подарки мы не спешили, вынуждая его самостоятельно разыскивать уже дикую добычу. И он ее «разыскал».
Сначала это были полевки и мыши, над которыми он зависал в полете, а потом стремительно падал на них на землю. Но вот однажды в нашей деревне появился местный житель, на голове которого была такая знакомая, такая вкусная шкурка кролика. Миг – и вот уже шапка в когтях нашего воспитанника и он несется с ней на поле. А за ним бежит хозяин шапки. Сначала за ним, потом к нам. «Ваш питомец шапку у меня украл, идите, отберите и верните». Пришлось нам бежать в поле и разыскивать украденное. Посмеявшись над происшедшим, мы никак не думали, что вслед за этим последует продолжение, однако это случилось довольно скоро.
Следующая кроличья шапка была также ловко снята с головы другого прохожего и опять унесена в поле «на разъедание». Хозяину этой шапки повезло меньше. Пока мы разыскивали пропажу, наш канюк изрядно потрудился над «добычей», выискивая в ней съедобные части. Пришлось не только принести извинения, но и оплатить ущерб.
Но когда в третий раз наш воспитанник сорвал с головы человека кожаную кепку, которую мы так и не нашли, пришлось предпринимать более жесткие меры и забирать птицу в вольер, поскольку мы стали серьезно опасаться за жизнь канюка. И именно это обстоятельство заставило нас содержать нашего питомца лишний год. За это время мы ни разу не дали ему ни кролика, ни зашитое в шкурку мясо. Предпочитая кормить мясом, мышами и крысами. И нужный эффект был достигнут. Когда наша птица оказалась снова на воле, мы как могли провоцировали ее на нападение на «вкусные» шапки – как на свои личные, так и специально выдавая головной убор посторонним людям. Но ни разу наш питомец больше не посягнул на чужое добро.
Цель была достигнута. И как только в северные края потянулись стаи диких мохноногих канюков, мы предоставили и нашей птице полную свободу. Покрутившись около нас еще несколько дней, зимняк отбыл в края, куда его звал инстинкт. Надеемся, что все у него сложилось благополучно!
