Человек может все, пока не начинает что-то делать.
В училище летом во время предварительной подготовки к полётам штурман-инструктор объявил перекур. После душной кабины раскалившегося на солнце самолёта курсанты с удовольствием вдыхали свежий воздух. Отойдя за хвост самолёта на положенное расстояние, присели на траву. Закурили.
Рядом стояла почти наполненная металлическая бочка для мусора. Кто-то из курсантов поджёг этот мусор. Порывом ветра обрывки горящей бумаги и ветоши понесло в сторону самолёта.
– Устранить! – коротко скомандовал инструктор.
Два курсанта, подскочив, быстро сорвали с пожарного щита огнетушитель и, перевернув его, что есть силы стали бить им о бетон стоянки. Результат нулевой.
– Вот дятлы руко@@@ые! Ничего по-нормальному сделать не могут! – воскликнул, поднимаясь, штурман-инструктор.
Недолго думая, он сорвал со щита оставшийся огнетушитель и присоединился к «дятлам». Видимо, себя он считал орлом. Так они и продолбили бы дыру в бетоне, но ветер стих и ветошь погасла сама по себе.
– Безобразие! Огнетушители неисправные! – вытерев пот, сказал старший лейтенант.
Кто-то из курсантов робким голосом произнёс:
– Там на них инструкция написана, ещё для особо тупых и картинки нарисованы.
Стали читать инструкцию. Оказалось, безо всякого стука о бетон надо было просто повернуть рукоятку и направить струю на пламя.
– Всё равно дятлы. Таких элементарных вещей не знать! – словно забыв о своих действиях, изрёк инструктор.
И мы ещё час изучали правила пользования огнетушителем.
Француз
На четвёртом курсе в Жданове сразу после Нового года нашу роту разделили пополам. Те, кому предстояло летать в учебном полку оставались на месте, а тех, кому повезло, попасть на стажировку по всему Союзу в боевые полки ВТА на самолётах вернули в Ворошиловград.
Командиром роты нам назначили здоровенного капитана с постоянно красным лицом и говорящей фамилией Бохун. Человек он был не злой, но ужасный тугодум, как сейчас говорят, тормоз.
Как-то раз, войдя в спальное помещение, ротный видит такую картину. На кровати в парадной форме лежит курсант и читает книгу.
– Товарищ курсант, вы, почему в «парадке»? – грозно вопрошает Бохун.
Здесь надо сказать, что до самой стажировки командиры безуспешно пытались нас переодеть в повседневную форму, чему мы успешно сопротивлялись. Должны же выпускники чем-то отличаться, да и перед барышнями, сам Бог велел, нашивками четвертого курса блеснуть.
– Я инструкцию экипажу самолёта Ан-12 читаю, – вскакивая с кровати, бодро отвечает ему курсант.
– А почему вы днем в одежде на постели лежите? – не унимается капитан.
– Так я же в «парадке», – огорошивает ротного курсант.
– А-а, то-то же…, – многозначительно протягивает Бохун и удаляется в канцелярию. Казалось, было слышно, как мысли со скрипом ворочались в его голове.
К четвёртому курсу у нас в роте появилось немалое количество женатиков. После вечерней проверки они через аэродром дружно шли в самоволку в город к жёнам. Благо он располагался в паре километров от училища.
Перед утренним построением, вернувшись от жены, курсант Алик Перфилов сталкивается в дверях с командиром роты.
– Товарищ курсант, вы, почему небриты? – спрашивает его капитан.
– Я с вечера бреюсь. Знаете, французы всегда вечером бреются, чтобы доставить удовольствие даме, – заливает ему Алик. Не рассказывать же, что он в самоволке проспал. Где там было бриться, он и так бежал, чтобы успеть на построение.
– А почему обувь не чищена? – не унимается ротный.
– Я сейчас почищу, – отвечает курсант и, наклонившись, пытается стереть носовым платком пыль с ботинок.
В конце построения Бохун с многозначительным видом изрёк:
– Товарищи курсанты, обращаю ваше внимание на внешний вид. Вы же выпускники, должны пример показывать. А то спрашиваю одного курсанта, почему у него ботинки не чищены, а он мне заявляет, что он француз. Непорядок. Вот так-то!
Орнитолог
Весенним солнечным днём работаем на закреплённой территории перед Домом офицеров: белим бордюры, сгребаем окурки, стрижём кусты. Откуда-то появляется начальник политотдела училища. С хмурым лицом, походив туда и обратно перед фасадом, он посылает курсанта за начальником Дома офицеров.
– Самохвалов, ты видишь это безобразие? – обращаясь к нему, начпо грозно тычет пальцем в большой плакат с изображением вождя мирового пролетариата.
– Так точно, вижу, товарищ полковник!
– Ну и что интересно ты видишь?
– Ленина ласточки обгадили…
Над плакатом находились несколько ласточкиных гнёзд.
– Ни хрена ты не видишь, Самохвалов! Не ласточки это, а стрижи! Всё я должен тебе указывать. Прикажи курсантам сбить гнёзда и отмыть Ильича!
С чувством исполненного долга «орнитолог» удалился, а мы стали исполнять его приказание.
Каскадёр
Безумству храбрых – венки со скидкой.(с)
В училище в нашей роте учился цыган по фамилии Челпых. Из-за своего взрывного темперамента он частенько попадал в непредвиденные ситуации, сам того не желая.
Тёплым летним вечером в обнимку с девушкой под лёгким хмельком возвращался Челпых из увольнения. Наказав своей пассии ждать его на спортгородке за казармой, он поднимается в роту, чтобы, отметив увольнительную, вернуться к своей избраннице.
В дверях Челпых нос к носу сталкивается с командиром роты. Учуяв запах спиртного, ротный останавливает курсанта:
– Товарищ курсант, да вы пьяны! От вас дух идёт, как от пивной бочки.
– Никак нет, товарищ майор! Это у меня зуб разболелся, и я прикладывал ватку со спиртом, – не моргнув глазом, отвечает Челпых.
А поскольку разборки с нетрезвыми военнослужащими запрещены, командир приказывает старшине запереть курсанта в каптёрке до вечерней проверки. Лучше бы он этого не делал. Цыганское свободолюбие было попрано. Челпых, как дикий зверь в клетке, метался по каптёрке и бился о закрытую дверь, грозя всем мыслимыми и немыслимыми карами.
Вдруг он затих. Думали, что он уснул. Но не таков был наш цыган. Открыв окно, он крикнул ожидавшей его подруге, что сейчас спустится к ней. Отыскав в каптёрке стопку простыней, Челпых связал их в своеобразный канат. Привязав один конец к радиатору батареи, стоя на подоконнике, второй он крепко сжимал в руках. Замечено, что быстрее всего принимают решения люди, не привыкшие думать. С лицом камикадзе и воинственным кличем, курсант бесстрашно сиганул с третьего этажа. И если вначале полёта он напоминал гордого орла, то приземление больше походило на шлепок лягушки об асфальт. Нет, он не выпустил простыней из рук, и они выдержали вес героя. Просто самодельный канат оказался длиннее, чем требовалось, что и подвело незадачливого каскадёра.
Спасло его то, что территория спортгородка была щедро посыпана опилками вперемежку с песком. Поднявшись на ноги и отряхнувшись, Челпых, слегка прихрамывая, направился к девушке. Всё обошлось, только во время своего героического прыжка он порвал штанину и оцарапал ногу о карниз. Царапина вскоре зажила, а вот брюки жалко…
Сосулька
Одному нашему экипажу поставили задачу перевезти из Мелитополя в Иваново группу лётного состава для переучивания на самолёт Ил-76. Командиром экипажа был майор предпенсионного возраста к тому же страдавший геморроем.
Утром, заглотив полпачки анальгина, командир ввиду деликатности болезни на предполётном осмотре не стал жаловаться врачу на свой недуг, надеясь, что пронесёт. Не пронесло.… С мученической гримасой он, громко вздыхая и охая, еле набрал заданный эшелон и героически пилотировал самолёт до самой посадки.
В Иваново майор заявил экипажу, что без ледяной сосульки в интересном месте домой лететь не сможет. Всё это происходило в августовскую пятницу. Перспектива провести выходные в Иваново остальных членов экипажа явно не прельщала. Дома звало в свои тёплые волны Азовское море.
Спешно сбегали в аптеку, купили какой-то мази и свечек для любимого командира, точнее для командирского зада. Но майор не оценил старания экипажа. Закапризничал. Достань ему сосульку, и всё тут. Иначе не полетит.
Смекалка и тут не подвела. Помчались в лётную столовую, где всеми правдами и неправдами выпросили из промышленного холодильника приличный кусок льда.
Вернувшись на самолёт, стали ножом вытачивать ледяные сосульки, чтобы зарядить их в командирскую пятую точку. Проделав известную манипуляцию, майор облегчённо вздохнул:
– Ну, вот другое дело! Быстрее полетели домой, пока сосулька не растаяла. А вы в полёте точите ещё.
Таким образом, с Божьей помощью и обоймой сосулек добрались до родного аэродрома. Чем занимался командир в выходные дни, история умалчивает, а в понедельник он с чувством собственного достоинства пошёл в санчасть сдаваться.
Соседи
Служил в нашем полку борттехником старший лейтенант Стёпа. Ну, служил и служил. Отличником не был, но и в отстающих не ходил. Дело своё знал, никому не мешал и всем был доволен.
Одно только омрачало его жизнь – отношения с соседкой. А жил он с семьёй в коммуналке на трёх соседей. Тогда так многие жили и считали это за счастье. Всё лучше, чем по частным квартирам мыкаться. Соседкой его была стервозная баба, жена прапорщика со склада. В России две беды, и на одной из них кладовщик был женат. В семье муж права голоса не имел, а у неё был голос как в жо@е волос – тонок да не чист. Если в магазине или на улице возникал какой-нибудь скандал, все знали, что зачинщицей была Люська – соседка Стёпы. А с ней спорить, что поросёнка стричь – шерсти нет, а визгу много.
Вот и в квартире она постоянно пыталась диктовать соседям свои условия. То кто-то у неё на кухне спички без спроса взял, то плохо убирают места общего пользования, то кухонный стол близко к её столу подвинули, и всякий раз она разражалась таким диким визгливым ором, хоть беги из квартиры.
Стёпа всё мечтал отомстить этой дуре, но дальше мечтаний дело не доходило. В самом деле, не пИсать же ей в суп. И вот однажды, когда Стёпина жена с ребёнком уехала к своим родителям, Степана озарила идея. Где-то на стройке нашел он обрезок трубы длиной сантиметров тридцать и диаметром пять. Притащив находку домой, Стёпа заткнул один конец, а в другой целую неделю ходил по-большому. Потом он аккуратно заворачивал трубу в полиэтилен и клал её в холодильник. Благо в отсутствии жены там у Степана хранилось только пиво, а питался он в лётной столовой.
Места общего пользования соседи убирали понедельно по очереди. Дождавшись, когда наступит очередь Люси, и зная, что она убирается по утрам, Стёпа встал пораньше и поршнем выдавил содержимое трубы в унитаз. Приличная колбасина получилась. Потом, чтобы никто раньше склочной соседки в туалет не зашел, Степа громко покашлял у её двери. Спрятавшись за своей дверью, он слушал, как гремя ведром, Люся пошла мыть туалет.
Вдруг квартиру огласил оглушительный крик, на который выскочили из своих комнат все соседи. Побледневшая Люся не могла вымолвить ни слова, лишь показывала трясущимся пальцем в сторону туалета. Все туда заглянули и ахнули от удивления. И тут Стёпа невинным голосом объявляет:
– Вот чёрт! Извини, Люся, забыл смыть. Без жены совсем озверел, память начала подводить.
С этими словами он попытался смыть содержимое унитаза. Не тут-то было! Пришлось слить несколько вёдер воды.
Соседку после этого случая словно подменили. Иногда она по привычке пыталась открыть на Стёпу рот, но, видимо, вспомнив весомый продукт жизнедеятельности соседа, тут же его закрывала. Вдруг он и, правда, озверел.
Мир и согласие пришли наконец-то в коммунальную квартиру.
Чужие мысли
Признаюсь, ни одной строчки из приведённого ниже текста мне не принадлежит. Просто я хочу, чтобы эти сведения не затерялись в буднях наших дней и послужили руководством для начинающих писателей. Пусть простят меня авторы за плагиат.
1. Однажды Хемингуэй поспорил, что напишет рассказ, состоящий всего из четырёх слов, способный растрогать любого читателя. Он выиграл спор: «Продаются детские ботиночки. Неношеные.»
2. Фредерик Браун сочинил кратчайшую страшную историю из когда-либо написанных: «Последний человек на Земле сидел в комнате. В дверь постучались...»
3. О'Генри победил в конкурсе на самый короткий рассказ, который имеет все составляющие традиционного рассказа - завязку, кульминацию и развязку: «Шофёр закурил и нагнулся над бензобаком посмотреть, много ли осталось бензина. Покойнику было двадцать три года.»
4. Англичане тоже организовывали конкурс на самый краткий рассказ. Но по условиям конкурса, в нем должны быть упомянуты королева, Бог, секс, тайна. Первое место присудили автору такого рассказа: «О, Боже, - воскликнула королева, — я беременна, и не знаю, от кого!»
5. B конкурсe на самую короткую автобиографию победила одна пожилая француженка, которая написала: «Раньше у меня было гладкое лицо и мятая юбка, а теперь - наоборот.»
А вы думали, что рассказы писать легко?
