- Посмотри на себя, - каким-то скрипучим голосом Юлия Васильевна пыталась вразумить зятя, - работы нормальной у тебя нет, машины хорошей нет, даже в зеркало глянь: страшилище!
- Работа у меня нормальная, - отозвался Витя, которого уже начинали доставать придирки тёщи, - зарплата около полутора сотен тысяч в месяц, вполне на уровне Москвы, хотя живём мы в тараканьем углу. Машина у меня тоже неплохая, мне нравится.
- Да что ты понимаешь, - тёща всплеснула руками, - я тебя на двадцать лет старше, мне видней.
- И что вам видно, - уже злясь спросил Витя, - ведь до свадьбы всё вас устраивало, а теперь появились претензии?
- Факты новые появились, - Юлия Васильевна забегала по комнате, что-то бурча под нос, затем повернулась к Вите и продолжила, - у Маринки все подруги за людей состоятельных замуж вышли, а ты кто по сравнению с ними?
- И сильно они там счастливы? – Виктор с сочувствием посмотрел на тёщу, - вы с ними хоть разговаривали? У них печаль на лицах, хоть и одеты в брендовые одежды и бриллианты. Вы такого своей дочери желаете?
- Да много ты понимаешь, сопляк! – истерично завопила женщина, - ты должен содержать жену достойно, лучше, чем твои соседи своих жён содержат, чтобы не говорили, что моя дочь за нищеброда замуж вышла.
- То есть вам на дочь в принципе плевать, лишь бы кто чего не сказал, я вас правильно понял, Юлия Васильевна.
- Ты хам и наглец, - подстреленным зайцем заверещала тёща, - ты ни жену не любишь, ни старших не уважаешь!
- Вообще-то, - заметил Витя, - это вы к нам пришли в дом со своими претензиями. Это вы меня оскорбляете. Это вы нас пытаетесь жизни учить.
- Ты! Ты!
Лицо все ещё молодо выглядящей женщины (ей было чуть за сорок) пошло пятнами, тёща выкрикивала различные оскорбления, а Витя пытался увернуться от вылетающей из её рта слюны. Весь этот цирк уже серьёзно надоел ему, ведь такие концерты тёща устраивала не реже пары раз в месяц, всегда придумывая новые, все более абсурдные обвинения и полностью игнорируя не только его ответы, но и логику вообще. Виктор уже давно бы уехал отсюда подальше, но он любил Марину, а его жена любила свою маму и не хотела её бросать.
Наконец, запал у тёщи кончился. Глаза Юлии Васильевны потухли, она успокоилась, после чего сразу же засобиралась домой.
- Я приду через неделю, - сказала тёща, глядя на Виктора, - надеюсь, к этому времени ты уже найдёшь нормальную работу.
В ответ Витя лишь покачал головой. Он знал, что Маринка сейчас стоит возле двери их спальни и вытирает слезы. Когда хлопнула дверь, она вышла из комнаты и подойдя к мужу, обняла его.
- Спасибо, - прошептала она, - что не стал на её хамство отвечать. Она хорошая, просто с ней что-то происходит, а что, непонятно.
- Чего тут непонятного, - улыбнулся Витя, - твоей маме чуть за сорок, женщина в самой поре, а мужика нет. Причём не то что нормального, а вообще никакого, вот она и бесится. А у тебя есть я, поэтому ей завидно.
- Думаешь? – Марина посмотрела мужу в глаза, - думаешь, это не психическое?
- Как не психическое? – удивился Виктор, - очень даже психическое. Помнишь Ленку, начальницу мою?
- Это такую, рыжую, тощую и маленькую?
- Ага, - Витя поцеловал жену в макушку, - как Игнат от неё уходит, такое начинается. У неё сразу же каждый во всех грехах виноват, работает плохо, на лицо страшный, неприятно пахнет, бегает туда-сюда, одет неправильно. Ленка же на Игната надавить не может, он сам на кого хочешь надавит, вот она и бесится, потому что пойти к нему, попросить прощения, не желает. Типа тогда она унижаться будет. Но через пару месяцев устаёт от такой жизни, идёт к нему, они мирятся и сразу же она в другого человека превращается, все у неё красавчики, отличные работники, хорошие друзья и так далее. Вот и у твоей мамы то же самое.
- И что делать будем? – спросила Марина, - где мы ей мужика настоящего найдём?
- Есть у меня на примете один отставник, мы служили вместе, только я сержантом был, а он прапором. Ну и уволились мы в одно время. К тому же, прапор ровесник твоей мамы, ему тридцать девять.
Витя на минуту замолчал, погрузившись в подсчёты и воспоминания, затем кивнул и продолжил.
- Да, тридцать девять, когда мы уволились, я как раз закончил свой трёхлетний контракт. Это был две тысячи двадцатый год, мне только исполнилось двадцать два, а ему тридцать семь, мы ещё днюху тогда общую сделали. Ну и рванули в ваши края, он родом отсюда, а я за компанию, я ж детдомовский, мне возвращаться некуда было, а так хоть один знакомый будет.
- Ты с ним часто встречаешься? – спросила Марина.
- Пару раз в месяц, - Витя взлохматил жене волосы и снова поцеловал, - он неподалёку работает. Но здесь одна проблема. Василич, прапор этот, мужик жёсткий, но аскетичный. Поэтому за престижной работой или большой зарплатой никогда не гонялся и устроился работать обычным водителем на хлебозавод. Хотя с его опытом можно было и в охрану пойти, в какой-нибудь серьёзный ЧОП, и в любой автосервис, или даже водителем для важных персонажей. Но ему тут милей. Как он говорит – подальше от начальства, поближе к камбузу.
- Познакомишь меня с ним?
- Конечно, - кивнул Витя, - мы ведь вдвоём будем их сводить. Нечего нашему крокодилу в таком солидном возрасте бобылём ходить.
- Почему крокодилу, - хихикнула Марина.
- Так его по паспорту Геннадием зовут, то бишь Геной, а кто у нас Гена?
- А твой Гена с мамой справится?
- Он как я, только сильней, старше и умней, так что справится.
Когда Марина увидела Геннадия, то поразилась, насколько оба мужчины были похожи, словно отец и сын. Оба чуть выше среднего роста, сухие и широкоплечие, подвижные, с большими ладонями и спокойными открытыми лицами. И когда они вдвоём находились рядом, у неё создавалось ощущение, будто бы она под защитой огромной гранитной скалы. И оба мужчины были сероглазыми и русоволосыми.
- Знакомьтесь, - Витя подвёл жену к своему другу, - это Гена, это Марина.
- Марина, - женщина улыбнулась и протянула Геннадию руку.
- Гена, - кивнул бывший прапорщик морской пехоты тихоокеанского флота и бережно, прямо даже нежно пожал её маленькую ладошку своей огромной лапищей. У Марины мелькнула мысль, что в таких огромных лапах может десяток её ладошек поместиться, ведь даже у Вити, насколько огромные руки, но и они поменьше этих лопат будут.
- Ты на сегодня закончил? – спросил Геннадия Виктор.
- Да, сейчас машину сдам и свободен.
- Отлично. Мы тебе дело важное придумали.
На лице бывшего прапорщика появилось удивлённое выражение. Он привык, что его сначала подчинённый, а потом друг, постоянно что-то придумывает, из-за чего достаётся всем вокруг, но в этот раз парень превзошёл сам себя. Поэтому он повернулся к Марине.
- Вдвоём придумали? – спросил он и молодая женщина рассмеялась.
- Вдвоём, - сказала она, - нам ваша помощь нужна.
Когда они объяснили ему суть затеи, его глаза стали какими-то испуганными.
- Что я вам плохого сделал, - вдруг спросил Гена, - за что вы со мной так? Если Жук такой женщины испугался, то и мне от неё подальше держаться надо.
- Жук? – Марина удивлённо осмотрела обоих, - что за Жук.
- Да это, - дёрнул плечом Витя, - меня так звали, была там история.
Затем повернулся к другу.
- Гена, тебе почти сорок, тебе семью заводить надо. А там такая роскошная женщина, - он закатил глаза к небу, - как моя жена, только уже взрослая.
- Я тоже взрослая, - шутливо нахмурилась Марина, - но да, моя мама очень красива. Надеюсь, вам понравится.
- Вечно ты, Жук, меня во всякие ужасы втягиваешь.
- Отставить, товарищ прапорщик, - хохотнул Витя, - хватит тебе уже холостяковать. В общем, задача поставлена, цели указаны, полный вперёд.
Через три дня Марина уговорила маму сходить с ней в кафе. Юлия Васильевна приняла предложение дочери с каким-то подозрением, словно бы что-то предчувствовала. Но дочь и раньше приглашала её на встречи в кафе, поэтому немного посомневавшись, женщина согласилась.
Они встретились в кафе незадолго до вечерней зари, когда солнце уже висело довольно низко и было не ярко-жёлтым, а каким-то красноватым. Обе женщины оделись так, чтобы не стыдно было выйти в люди, поэтому немногочисленные посетители кафе оглядывались на них. Пока дочь с матерью вели неспешную беседу, двери кафе открылись и в него вошли двое крепких, уверенных в себе и источающих какую-то ауру силы, мужчин. Они были настолько похожи, что многие, бросив на них свой взгляд, посчитали бы их отцом и сыном.
Увидев мужчин, Юлия Васильевна напряглась, но не ушла, ведь уйти сейчас – потерять лицо, а этого она не хотела.
- Юлия Васильевна, - коротко поклонился ей Витя, - позвольте представить вам моего боевого командира и друга, Геннадия Васильевича.
- Юлия Васильевна, - прапорщик поклонился и, взяв тонкую ручку женщины своей лапищей, галантно поцеловал.
- Садитесь уже, - испортила торжественно-напряжённую атмосферу Марина, - что вы тут как во Кремлёвском дворце.
Сначала Юлия Васильевна держалась зажато, ведь с мужчинами ей всю жизнь не везло. Единственным приличным был отец Марины, но он пропал без вести ещё до рождения дочери, а все остальные вызывали у неё лишь презрение. Даже те, карманы которых ломились от денег, ведь заработали они их не своим трудом, а либо получили от родителей, либо украли. Сидящий же за столом прапорщик со смешным именем Гена, как у крокодила, будил в ней какие-то неизвестные доселе чувства, из-за чего она начинала чувствовать себя нужной и желанной. Вскоре Юлия Васильевна активно включилась в разговоры и за столом часто раздавался смех. Когда солнце село, Геннадий Васильевич проводил Юлию Васильевну до дома, а молодые пошли к себе. Через месяц прапорщик перебрался жить к своей избраннице и, нападки на Витю полностью прекратились.
А ещё через месяц тёща пришла к ним и была необычайно тихой.
- Детки мои, детки, - как-то грустно сказала она, глядя на Витю и Марину, - простите меня, не понимала я, что делала. Вроде взрослая уже, а вела себя как девчонка-подросток. Я ведь завидовала своей дочери, потому что у неё был настоящий мужчина, а у меня…
- Мам, - Марина подошла и обняла женщину, - сейчас же все хорошо, все счастливы, я с Витей, ты с Геной, так чего грустить. Было и было, проехали.
Витя подошёл и обнял обеих женщин, затем чмокнул каждую в макушку и сказал:
- Хорошо, когда есть семья, и ты кому-то нужен.
Через полгода Геннадий Васильевич и Юлия Васильевна поженились и, стали частыми гостями в квартире молодых. И каждый раз их приход в гости к молодым начинался с анекдота про тёщу. В комнатах звучал смех, Юлия Васильевна радовалась такому мировому зятю, а Витя был счастлив, что у него лучшая в мире тёща. А Гена, который всю жизнь был одиночкой, радовался, что у него есть такая большая семья.