Глава 2
-Ты всё-таки идёшь, идиотка? - спросила мать, методично снимая бигуди с изрядно поредевших, плохо прокрашенных волос.
- Да, мама, иду, - спокойно подтвердила Татьяна, игнорируя "идиотку".
- Что ж, если мозгов у тебя совсем нет, иди. Иди и пропадай, лети в пропасть, ломай себе кости. - Мать взяла щётку и принялась с остервенением расчесываться, не глядя на дочь.
- Почему ты не хочешь порадоваться за меня, мама? - спросила Татьяна, убирая тушь в косметичку.
- А чему радоваться, Таня? Егор этот отымеет тебя и в хвост, и в гриву, а потом выбросит за ненадобностью. Выбросит, как выбрасывают на помойку объедки. Это же и ослу понятно, - мать покрутила пальцем у виска.
- Ослу понятно, а мне нет, - огрызнулась Татьяна. - В жизни всякое бывает. Всего, мама, не предусмотришь.
-Всякое бывает - это да. Но не такое! - мать со стуком положила на комод щётку и гордо удалилась в гостиную, где собиралась смотреть понравившийся сериал.
После первого же свидания Татьяна без колебаний согласилась пойти в гостиницу. Не спросила куда, в какую? Разве это имело значение? Нет. Разумеется, нет. Значение имело только одно - Егор её хочет. Егор хочет её! Восторг! Волшебство! Феерия!
В жизни Татьяны случилось всего двое мужчин. Послевкусие от обоих осталось не самым приятным. Всё то, что происходило между ними за закрытыми дверями, показалось смешным, неловким, нелепым и липким. Никакого желания, томления или чего-нибудь отдалённо похожего, Таня не испытала ни разу. Вся эта потная возня производила на неё впечатление удручающее. Запахи и звуки вызывали тошноту. Хотелось одного - чтобы мерзкое действо закончилось и можно было спать.
- Зачем всё это? Некрасиво, влажно, противно... - делилась Татьяна с Ольгой.
- Тебе просто не повезло с мужчинами, - философски заметила Оля. - Я знаю точно, бывает иначе.
- А тебе везло? У тебя лично было? Хотя бы раз? Ну вот хотя бы в юности? Так, чтобы дрожали колени? Чтобы разум мутился от желания? - вскинулась Таня.
- Не-е-ет... Пока нет, но ещё будет, - оптимистично пожала плечами неунывающая Ольга.
Шли годы, "иначе" не произошло ни у одной из них.
-Ты идёшь? - просто спросил Егор, очень естественно игнорируя принесенный счёт.
- Иду, конечно иду... - прошептала Татьяна вмиг пересохшими губами. Внизу живота вдруг сладко, непривычно заныло.
- Я жду тебя на улице! - объявил парень и неспешно покинул траторрию, где они сытно отужинали пастой и распили бутылку охлажденного Pinot Grigio.
Татьяна безропотно оплатила счёт и, трепеща, словно нежная лань, направилась к выходу, не веря своему счастью. Ноги были ватными, голова кружилась в предвкушении. Что деньги? Деньги тлен, не о чем и думать.
Женщина с изумлением прислушивалась к себе и понимала, что с ней происходит нечто невиданное, никогда ранее не испытываемое. Чувства новые, неизведанные, поглотили её, закружили в смелом, фривольном танце, станцевать который она никогда бы не решилась, не появись Егор на пороге книжного.
Он был напорист, чтобы не сказать груб, но женщина таяла как лёд под лучами палящего солнца. Любое его прикосновение, само его присутствие рядом, приводило Татьяну в такой неистовый восторг, такое исступление, что она сама себя не узнавала. То была другая, незнакомая Таня, о существовании которой, первая не догадывалась. Громкие, бесстыдные, хриплые стоны бесконтрольно слетали с приоткрытых, жадных уст снова и снова. Что-то произошло в ту первую ночь, волшебное удивительное преображение. Никогда прежде Татьяна не получала такого чистого, такого мощного, поистине животного наслаждения, в благодарность за которое она готова была на всё, буквально на всё.
Если бы Егор приказал ей убить, ограбить, ударить, она не сомневалась бы ни доли секунды, лишь он был с ней снова, и снова, и снова.
Надежда Ровицкая