Дарья была на огороде. Щипала перышки зеленого лука. Хорошо с ними, покрошишь в щи, так вкус то совсем другой. Вот и пошла нащипать горсточку побольше. К ней, словно за ним кто то гнался, подбежал Романко.
- Мама, мама! - кричал он, что есть духу.
Дарья в испуге разогнула спину, уставилась на него.
- Чё, чё сделалось то?
- Мама, к церкве кресты привезли. Мы коло школы были, пять подвод, на каждой по кресту. На солнышке то блестят, глядеть больно. Баские. Учитель сказал, что поднимать их завтра будут. Мужиков созывать на помочь будут. Так и сказал. Надо тятеньке сказать, чтобы тоже шел.
У Дарьи отлегло от сердца. Слава Богу ничего страшного не случилось. А то ведь так орал, что чего только в голове у нее не пронеслось.
- Романко, напугал то как. Я уж думала беда какая. Вот хорошо то. А то церква без крестов как сиротинушка стоит. Засмеется, как поставят. Ужо отец с поля приедет, так надо сказать ему будет.
Время уж к вечеру шло. Иван скоро должен был приехать. В поле то вроде пока и делать нечего, а поехал, посмотреть да проверить, где как растет. Не потравили ли где поля звери лесные, или скотина без пригляду. Бывало и такое у нерадивых хозяев. Пригонят стадо, а они прозевают, не загонят во двор, а коровенки, обидевшись на такое невнимание к ним уйдут шататься по полям.
Бывало на памяти Ивана такое. Нахватаются молодых посевов, животы раздует, на ногах стоять не могут. Вовремя не подоспеть, да не помочь, так и пропадет скотинка. Случалось, что прямо в поле колоть приходилось корову. Хозяин ревет да ничего не сделаешь, опоздал. Тут и хозяину убыток, да и поле все вытоптано, не будет уж урожая хорошего на нем.
Потому и следили строго, чтобы скотина из стада домой шла. Но и проверить лишний раз поле не помешает. Вот и сегодня поехал Иван свои поля досматривать. Косу с собой прихватил. Где может попадется в овраге куртинка клевера, так скосит ее. Лишняя не будет охапка травы.
До лугов своих доехал. Трава зеленая стоит, кланяется ему под ветром. Не увидишь как косить надо будет. Смотрит, над лугом коршун кружит, добычу высматривает, круги нарезает, все ниже и ниже опускается. Пока высоко был, маленьким казался, а как ниже опустился, крылья то сколь велики у него. Даже мужику неуютно стало. Тюкнет такая птичка по темечку и поминай как звали.
Вот он совсем завис над лугом, высмотрел добычу и камнем упал вниз. Раздался писк. Добыча то какая большая у него, не мышка. Пригляделся Иван, да он, злодей, на зайчишку охотится. Первый то раз не получилось ухватить, второй раз пытается. Замахал Иван руками, закричал, спугнул хищника.
Подошел к тому месту, смотрит зайчишка лежит, видно перепугался до смерти. Посмотрел, только красные царапины от когтей. Как уж удалось зайчишке из лап вырваться. Маленький совсем еще, майский, наверное. Взял Иван зверька в руки, послушал, дышит.
- Сомлел от страху. Пойдем, я тибя с собой возьму. Вот ребятишкам забава будет.
Сунул Иван находку свою в мешок, чтоб не выскочил. А он и не думал никуда выскакивать. Лежит как тряпочка, не шевелится. А коршун продолжает над лугами кружить. Ждет, когда Иван уедет. Тогда он еще попытается ухватить свою добычу. И невдомек хищнику, что добычу то его Иван на телеге домой повез. Поищи вот теперь ее.
Приехал Иван домой, мешок с собой прихватил. Нюрашку, к себе подозвал. Она из детей одна дома была.
- Гли ко, кого я вам из лесу привез.
Отец развязал мешок, вытащил зайчишку. Он до сих пор еще не отошел от испуга. Когда его положили на пол, он даже не попытался куда то бежать.
- Тятенька, это кто? - Удивилась девочка.
- Это заяц. Вишь какой маленький. Я его у коршуна отбил. Пусть у нас покуда поживет.
- Он исти хочет. Чем ево кормить.
- Травой. Молока можно дать. Он маленький еще. Вот мать придет сичас, нальет ему молока. А мать то с бабушкой где.
- Мама коров доить ушла. А бабушка чё то на усаде делает. Романко с Прошкой там же.
Иван оставил Нюрку возиться с зайцем, сам пошел во двор делать свои повседневные дела. Там его и увидела Дарья.
- Иван, седни кресты на церкву привезли. Дьякон говорил, что мужиков собирать на помочь будут штобы их поднять.
- Схожу вечером к мужикам, спрошу их. Я там зайчонка ребятишкам привез. Пусть забавляются.
- Иван, право ты как маненький. Какая им забава. Большие уж.
- Ну не бросать ведь его на погибель было. Коршун то так и ждал, когда я уеду.
После того, как поели, пошел Иван с мужиками посудачить. Митрей сказал,
-А чё мы здесь то баять будем. Пошли к церкве, поглядим да узнаем.
Так и сделали. Толпой пошли в новую Лису. Идти то совсем ничего. Хоть и время было уже позднее, но стучали топоры, что то плотники делали. Тут же суетился и дьякон, и Федор из Черной Речки еще домой не уходил.
Плотники, оказалось, трудились над сооружением башни для колоколов. Башню сделали на четырех столбах, высотою в три сажени. Пока еще были только возведены столбы и снизу начинали обшивать их тесом. Плотники рассказали, что внутри башни будет лестница с пролетами, наверху установят саму звонницу с колоколами и площадку для звонаря. Сверху башня будет крытая, крышу, как и всю церковь покроют железом и покрасят масляной краской.
- Саму то колокольню мы быстро сделаем. Матерьял то весь есть. Только работай. - пояснил шустренький мужичок. Ивану было знакомо его лицо, где-то видел. Здешний, из какой то деревни видно. Плотников для строительства местных набирали. Из города если брать бригаду, так дорого сильно вышло бы. Свои же мужики запросили божескую цену.
Дьякон позвал мужиков поглядеть, какие кресты привезли. Их от греха подальше, занесли внутрь церкви. Они лежали на кирпичном полу, поблескивали своей позолотой и казались такими огромными внутри помещения.
- Вот, завтра поднимать надо будет. Всем то миром управимся. Я во все деревни с детьми наказал, чтобы кто сможет, приходили.
Отец Алексей беспокоился. Ему ни разу не приходилось заниматься такой работой. Поэтому и переживал сильно, как все сделают. А Федор был спокоен. Чего раньше времени переживать. Леса вокруг не убрали. Поднимут.
А на улице уж не то что сумерки, а темно стало. Плотники перестали стучать. Не видно ничего. Потихоньку все разошлись по домам. Дорогой договорились, что придут завтра с утра.
Дарья встретила Ивана на пороге.
- Ты хоть куда провалился то. Темень уж на воле.
Иван рассказал ей все, где был, куда ходил. Знал, что любопытная Дарья не отступится, пока все не выспрошает.
- А заяц то где, - поинтересовался Иван.
- Ой, с зайцем то они до самого темна ползали, и молоком поили, и травы принесли. Романко то уж кобылятник совсем, а тоже как маненький на брюхе ползал. С собой хотели положить, да я не дала, сказала, что придавят ночью.
- Ну вот, а ты баешь, зачем привез. Гли ко радости то сколь у них.
- Ночью то не встань на него, по полу где-то прыгал.
Утром Дарья проснулась, глядит, Прошенька то ее на полу лежит спит и заяц к нему прижался. Видно тепло почуял.
- Ну и ладно, пускай в избе живет.
Утром когда есть за стол сели, Дарья наказала детям, чтоб зайчишку на улицу не таскали, а то убежит и не поймают. Да еще велела, чтобы не мучили его, не задушили бы ненароком.
В окошко закричал Митрей.
- Иван, пошли в церкву то.
- Сичас иду.
Возле церкви собралось уже много мужиков, а они все подходили да подходили. Дьякон уже понял, что погорячился. Много народу тоже ни к чему. Мешать только друг другу будут. Пришлось отправлять половину домой. Все равно одним днем все не сделают. Завтра придут. Тут уж Федор начал командовать. Отправил лисинских мужиков домой, да тех кто поближе живет. А тех, кто из дальних деревень пришел, этих оставил. Чтоб не обидно им было ноги зря мять.
Из Галицкого отец Серафим приехал. Молебен отслужил перед началом работы. Благословил мужиков на богоугодное дело. Работа то важная да ответственная.
Ребятишкам все интересно. Подошли к самой стройке. Но их быстро оттуда прогнали. Нечего здесь под ногами мешаться. Пришлось подчиниться. Собрались подальше на пригорке, смотрят, как люди по лесам ходят, крест на веревках на верх тащат. Потом по крыше лазят.
Крест сперва на центральную главу ставить начали. Долго примерялись да приспосабливались. Копошились мужики на крыше как муравьи. И вот наконец чудо! Стоит крест, сверкает на солнышке. Глядь, около мальчишек уж и бабы собрались. Марфа с Дарьей тоже сперва от дома своего глядели. Да чего издалека то увидишь. Не утерпели. Как стали крест на маковке ставить, припустили поближе. Тут же около ребятишек остановились.
Прошло время. И вот сверкают на солнышке своей позолотой кресты. Дарья утром только глаза откроет, подойдет к окошку, на душе у нее сразу радостно становится. Другой раз и утро хмурое, а кресты все равно блестят. Перекрестится на них и на двор, скотину прибирать.