- Платон Иванович, что случилось? – спросил Лёня. – Почему вы остановились?
- Тихо, – сказала Аня. – Смотри! Разве не видишь?
Лёня недоумённо уставился туда, куда показывала девочка. Туда же смотрели и другие. На первый взгляд ничего необычного не было: куча ветвей, обломанных ветром, чуть поодаль кусты сирени, с каким-то мешком под ним… Но, если приглядеться, это был вовсе не мешок, а человек, присыпанный всё теми же ветками.
- Это та-кого-нельзя-называть?! – громко воскликнул Миша, и тут же прихлопнул рот рукой, боязливо поглядывая на завуча.
Все подошли ближе и теперь могли её рассмотреть. Женщина сидела с закрытыми глазами, обмякшая, в неестественной позе. Платон подумал, что она решила составить компанию директрисе. Но что случилось? После прыжка из школы она совсем не походила на умирающую! На неё кто-то напал? Мародёры? Может, кто-то, увидев её травмированную, решил отомстить ей за школьные годы? Она многим ученикам попила крови и как учитель, и как завуч. Или женщина стала жертвой ограбления?
Как бы страшно это ни звучало, но Платон Иванович больше переживал за учеников, находящихся с ним, чем за завуча их разрушившейся школы. Просто внутри сейчас уже не было места для жалости. Хаос, через который они пробрались сюда, всё ещё давил морально. Каждого человека в этой ситуации не пожалеешь. Это просто невозможно! Все потерянные. Всем тяжело.
«Ладно, допустим, Алевтину Михайловну покарали за её дела, – рассуждал Платон Иванович. – Но где же в таком случае Людмила Васильевна? Что здесь случилось?»
Он оглядывался, в поисках второго, более внушительного тела, но никого не видел. Ему стало немного не по себе от мысли, что женщины могли подвергнуться нападению. В этом случае те, кто это сотворил, могут находиться где-то рядом.
- Она мертва? – спросил Игорь.
Егор Сергеевич подошёл к женщине и коснулся шеи. В этот момент Алевтина Михайловна открыла глаза.
- Не трогайте меня! – ворчливо воскликнула она и снова закрыла глаза.
- Жива! – удивился Платон Иванович. Он взял бутылку с водой и подошёл к завучу. Присев рядом, он слегка похлопал женщину по щекам, ощутив, как сильно они пылают, а когда та открыла глаза, сказал:
- Смотрите на меня! Не отключайтесь!
- Да что происходит? Как вы оказались у меня дома? Вы в своём уме? Хотите ещё одну статью себе заработать? Так я вам это устрою… – недовольно пробормотала женщина. Она горела, не понимала, где находится.
Платон поднёс к её губам воду, но женщина резко дёрнулась, отворачивая от него лицо. Он встал с корточек и посмотрел на учеников.
- Миша, Игорь! Осмотрите весь бульвар, особенно где кучей навалены ветки. Нужно убедиться, что под ними нет нашего повара, Людмилы Васильевны. И нам нужны носилки. Её срочно необходимо доставить в больницу! Счёт буквально на минуты!
На самом деле учитель не знал, сколько у них есть времени, но предполагал, что температура у Алевтины Михайловны очень высокая. Дезориентация – это плохой признак. Она была насквозь мокрая, как и все, значит, она оказалась здесь до ливня. Расстояние от школы до сюда вместе с Людмилой Васильевной они могли пройти минут за десять. Получается, не так долго женщина здесь сидит. В масштабе происходящей вокруг катастрофы время поменялось. Теперь минуты воспринимались как часы, но по факту-то, прошло совсем немного! Почему у неё температура? Как можно было заболеть так быстро? Ответ казался простым и лежал на поверхности: очевидно, это последствия полученной травмы.
Парни уже доламывали самые толстые ветви ближайшего куста. Простейшие носилки они не раз тренировались делать в лесу. В этом случае выбираются две жерди (толстые и длинные палки, чаще – тонкие стволы), а на них натягиваются куртки, как самая прочная часть одежды. Вот только курток не было.
- Чем можно куртки заменить? – растерялась Даша и поглядела на свою футболку, а потом и на завуча. Да, было сомнительно, смогут ли они донести женщину, собрав носилки из тонких футболок!
- Идти осталось недалеко, – задумчиво пробормотал Платон, ни к кому не обращаясь. – До конца бульвара, потом поворот и ещё метров сто. Ну, может, чуть больше. Несколько футболок друг на друга… Не выдержат. Или?..
Он решительно снял джинсы, оставшись в трусах. Всё же ткань у них плотнее. То же самое сделал Егор, дополнительно сняв водолазку. Ученики тоже стали раздеваться. Сняла свою футболку и тётя Галя. Работали быстро, без споров, слажено. Всё же повезло не только ученикам оказаться с учителями в такой ситуации, но и взрослым, которые оказались в компании подготовленных к экстремальным условиям школьников. Будь на их месте любые другие ученики, так быстро они бы не действовали.
Носилки собрали, намотав на стволики столько одежды, сколько смогли. Повезло, что среди декоративных зелёных кустиков, росла сирень с довольно крепкими стволами. Им, если подумать, вообще сегодня везло. Всё же все они остались живы!
Пока готовили носилки, Аня присела рядом с Алевтиной Михайловной и пыталась её разговорить.
- Вы меня слышите?
- Не ори у меня под ухом, – проворчала женщина. – Родителей завтра же в школу! Беспредел!
Завуч уже не открывала глаза.
- Громова! – рявкнула она, после короткого перерыва. – В спецшколу тебя отправлю! Знаю, опять курила в туалете! Что за наказание? Почему ты в нашей школе учишься?
- Простите, Алевтина Михайловна! – вдруг пропищала Аня, вызвав смешки у своих товарищей. – Этого больше никогда не повторится!
Громова Вера была самой известной школьной хулиганкой, зато стало понятно, что та-кого-нельзя-называть думает, что она в школе. Возможно, у неё был температурный бред.
- У неё одна нога сломана, – напомнил Егор. – Нужно аккуратно её положить!
Но как бы они ни старались, ногу всё же задели. Алевтина Михайловна вскрикнула, открыла глаза и попыталась вырваться:
- Пустите! Помогаете! Убивают! Насилуют! Срочно всех к директору школы! Роза Адамовна-а-а!
- Не слушайте её, это бред, – сказал Платон Иванович, увидев, что парни отпрянули.
Кое-как они уложили женщину. Поначалу вяло отбивавшаяся женщина вдруг затихла и обмякла.
- Алевтина Михайловна! – громко воскликнула Аня. – Не отключайтесь! Говорите со мной!
- Отстань уже, Денис! На второй год останешься, неуч! Да-да, я тебе двойку за год как влеплю, будешь ко мне всё лето ходить, оценки исправлять! А ты как хотел? Оболтус! – бормотала Алевтина Михайловна.
- Отойдите, – оттеснил Платона Ивановича Рома. – У вас нога. Мы сами понесём, – и он кивнул Кириллу. С другой стороны взялся Егор Сергеевич. Миша, Лёня и Игорь шли по бокам, придерживая носилки и страхуя на случай, если женщина снова очнётся и попытается встать.
- Быстрее! – вдруг с жаром воскликнула тётя Галя. – Что же так долго возитесь! Скорее в больницу! К врачам! К помощи!
Она уже и сама готова была сорваться на истерику.
- Идите, не задерживайтесь, мы вас догоним, – скомандовал Платон, а сам протянул женщине воду и заставил сделать несколько глотков. – А вы дышите, Галя, дышите! Вдыхайте через нос и медленно выдыхайте через рот. Так, хорошо, ещё разочек! Вот какая вы молодец! Давайте ещё несколько вдохов… так… Ну как?
- Легче, – прошептала тётя Галя, но принимая из её рук бутылку, Платон заметил, как сильно дрожат её руки. Усталость? Страх? Нервное перенапряжение? Бесконечный день может и здоровых людей свести в могилу, с такими-то происшествиями!
Он взял буфетчицу под руку и пошёл в ту же сторону, куда быстрым шагом ушли дети. Они уже значительно убежали вперёд, и нужно было их догонять. В голове у Платона мелькали кадры землетрясений, которые он не раз видел в роликах и новостных сюжетах. Нет, ни одно видео не передаст той атмосферы, которая происходит сейчас! Ни одно!
Время остановилось. Жизни остановились. Всё смешалось в единый ком боли, страха, слёз и переживаний. И всё было подавлено внутри силой воли и желанием доставить детей в безопасное место, если оно в этом городе имеется.
- Н-н-не-е-ет, – простонала тётя Галя. Она всхлипнула и упала на землю, да так быстро, что Платон Иванович не смог её удержать. Женщина заколотила руками по земле.
Они догнали ребят возле самой больницы. И то, им удалось это сделать только потому, что те остановились. Городская больница №3 состояла из трёх зданий: первое – главное, где располагался приёмный покой, травмпункт, второй корпус – стационар и третий, самый маленький корпус – лаборатория.
Главное здание было полностью разрушено.
Платон бежал по коридору первого этажа приёмного покоя третьей городской больницы. Он искал хоть кого-нибудь, кто смог сказать ему, где его родители. Попадающиеся ему навстречу врачи, ловко его обходили. Никто не остановился. Медсёстры прикрикивали, и тоже не давали ответа. Внутри царила суета. Кроме пожара в его доме, вечером на въезде в город перевернулся автобус, и часть пациентов к утру стали развозить по больницам.
Платон увидел их в коридоре. Родителей. Как сквозь вату, он услышал:
- Где санитарки? Этих в морг! Зачем сюда выставили? И так места нет!
А он стоял и смотрел на застывшие, безжизненные лица. Один короткий миг, и он лишился своих самых родных людей. Ещё несколько часов назад он был самым обычным юношей, выпускником школы, а теперь… Теперь он никто. Потерялся, растворился, остался один…
Экзамены он так и не сдал. Войдя в его положение, ему разрешили сдать выпускные экзамены через год. Платон даже не заметил, как тот год прошёл. Он нашёл себе подработку, но ему даже не нужны были деньги. Все соседи, знакомые и друзья стремились ему помочь. А он? Он был в ступоре. Не в трауре, не в депрессии, как сейчас это называют, а именно в ступоре.
После получения аттестата он не стал поступать, а пришёл в военкомат. А там, в армии, его быстро привели в чувство.
***
Платон снова бежал по первому этажу третьей городской больницы. Он искал Лизу и чувствовал дежавю. Ему сказали, что её привезли сюда. Больше никакой информации по телефону он не получил.
В голове мелькали воспоминания семилетней давности, как он здесь же искал своих родителей. И страшное предчувствие сжало его сердце, что он увидит Лизу на каталке там же, где лежали родители.
Нет, её нигде не было. Лишь через полчаса он узнал, что она в реанимации.
- В реанимации? – переспросил Платон. – Почему? Да что такого случилось?
- Видите ли, она неудачно упала… открытый люк… милиция уже ищет виноватых…
Платону показалось, что врач просто шутит. Лиза? В реанимации из-за того, что провалилась в открытый люк? Девушка со спортивными достижениями, сильная, ловкая, просто провались в люк и теперь в реанимации?
Это был какой-то сон! Страшный, неприятный сон! У них свадьба через два дня! Нет, она не может лежать в больнице. Это не могло случиться с ней.
Молодой человек сел в холле, обхватил голову руками и не знал, что ему делать. Он просто сидел, не понимая, почему второй раз проходит через этот ад. Лиза – яркий фейерверк в его жизни! Активная, любознательная, она заполнила пустоту внутри него.
Он сидел в больнице долго. Даже когда ему сообщили, что спасти девушку не удалось, он продолжал сидеть. Молодой человек не мог поверить, что всё это происходит наяву! Даже когда сам увидел её, с синяками и ссадинами. Платон гладил девушку по волосам, смотрел на её загорелое после Италии лицо. Они копили на эту поездку год. Работали очень много. Хватались за все подработки! Экономили на всём. Даже свадьбы у них не планировалось, только роспись.
Потому что это была мечта Лизы: побывать в Италии. И они её осуществили.
Платон снова стоял у проклятой больницы. Только первого этажа, по которому он носился, когда искал родителей и Лизу, уже не было. Главный корпус, самое старое здание в городе, частично обрушился. Не так сильно, как школа, но вряд ли оно теперь подлежит восстановлению.
И почему-то сейчас Платон Иванович чувствовал облегчение. Он больше не будет носиться по тому страшному коридору. Больше никто не будет «футболить» его и сердито на него кричать. Он больше не будет чувствовать страх потери, заходя в это здание.
Да ему стало легче, пока он не очнулся, и не вспомнил, что он здесь делает. А на него тем временем смотрели ребята. В их глазах читались и растерянность, и страх.
Продолжение 👇 Предыдущая часть 👈