Вот уже несколько раз снились Ольге Николаевне покойные родители, и она решила, что этим они осуждают ее за то, что забыла она родной край, забыла свою малую родину, их могилы. А она, проснувшись после таких снов, обычно долго лежала в постели и думала о том, что надо бы съездить на родину. Вот и сейчас, проснувшись среди ночи, она думала:
– Все, весна уже заканчивается, скоро лето, самое время поехать, у меня ведь там осталась только двоюродная сестра Валентина.
Они раньше перезванивались и переписывались, но уже давно, все их общение как-то свелось на нет, у всех были свои проблемы, свои заботы и как-то не заметила Ольга, что пропала из поля ее зрения сестра Валя. Ее последнее письмо неожиданно вернулось назад, а телефон Валентины телефон почему-то не отвечал долгое время, а потом она и звонить перестала.
И вот сейчас, неожиданно, Ольга вдруг решила, что поедет в свою Гуровку, вот так сразу, не раздумывая, иначе она снова отложит поездку на неопределенное время, а там, в Гуровке, ее могут и не дождаться. А то что там надо побывать, она сердцем чувствовала. Утром она позвонила дочери:
– Настя ты приди сегодня на обед ко мне, я хочу с тобой поговорить. И скажи, что тебе приготовить?
– Печенку хочу, а Саша ее не любит. Поэтому я ее уже давно уже не ела.
– Хорошо, сейчас схожу на рынок и куплю, до вечера.
К часу Ольга Николаевна все приготовила: пожарила печень и потушила капусту, а к чаю сделала рулет с шоколадным кремом, как любила Анастасия.
А в половине второго, любуясь на дочь, которая с аппетитом ела приготовленный матерью обед, она, наконец, начала рассказывать дочери о своих снах:
– Сны меня, Настя, замучили. Постоянно то родители снятся, то сестра Валентина. Она хоть и старше меня на пять лет, но не думаю, что она может умереть, чувствую, что жива она, что у нее что-то случилось. Ведь сколько лет уже не отвечает ни на письма, ни на звонки. Съезжу, к ней, а заодно и посмотрю, что там с памятниками на кладбище, может поменять надо, сколько лет прошло.
– Конечно, мама, поезжай. А то ведь ты закрылась в своей квартире и ничего не видишь, а жизнь мимо тебя проходит, ты ведь даже не гуляешь, в магазин и назад – вот и вся твоя прогулка, а мы с Сашей будем приходить цветы поливать, а лучше к себе их заберем. Так что поезжай, если тебе нужны деньги, то мы тебе дадим.
– Нет, с деньгами у меня все в порядке, я уже прикинула, что мне хватит.
– Я дедушку и бабушку хорошо помню, домик их тоже, а кто там сейчас живет, ты знаешь?
– Они его Валентине отписали, я ведь сказала сразу, что мне он не нужен. А она и доглядывала маму до самого последнего дня. И я ей очень благодарна за это, ведь я тогда работала и ухаживать за мамой не могла, вот Валя и помогала маме. И если с ней действительно что-то случилось, то я обязана ей помочь. Она ведь раньше меня одна осталась, ее муж погиб почти сразу после рождения их дочери Лизы. Ах, как давно это было, – грустно вздохнула Ольга Николаевна, и тут же спросила у дочери, – ты мне билет купишь?
– Да, мама, завтра же и куплю. Но ты уже сейчас определить с датой.
– А что тянуть, бери на послезавтра, я за день соберусь да похожу по магазинам, подарки куплю.
– Ой, вот этого не стоит делать, лучше купить там, на месте, нужные им вещи.
– Да, Настя, ты права, я так и сделаю, только не забудь, мне нужна нижняя полка, – вдруг вспомнила она.
Настя продолжала:
– Вещей много не бери, весна почти закончилась, впереди лето, тебе много на лето и не надо. А уж если и забудешь что-то, то там купишь, не так это и дорого летнюю мелочь покупать. Зато один рюкзак за плечами это круто, ты же не хочешь тащить с собой огромный чемодан на колесиках, так ведь.
– Нет, конечно, там деревня, колеса сразу и отлетят.
И вот Ольга Николаевна сидит у окошка и любуется последними лучами заходящего солнца. Там, за окном проносятся деревья, столбы, также быстро, как пронеслась вся ее жизнь в тех воспоминаниях, в которые Ольга окунулась в последние несколько дней. Нет, она, Ольга, ни о чем не сожалеет, у нее была хорошая специальность, хорошая работа, семья. Правда, она все еще оплакивала мужа, слишком рано он ушел из жизни, слишком рано. Она вспоминала безоблачное детство, прошедшее в Гуровке, но школу она закончила уже в городе, ведь тогда у них в деревне не было средней школы, а только начальная. Ольга помнит как тогда, много лет назад, жила в городе у своей тети со стороны отца.
Потом был университет, “как у всех”, тогда это фраза часто звучала во всех семьях, так как почти все в то время получали среднее или высшее специальное образование. А потом работа, именно та, которую она и хотела – технолог кондитерского производства. Тогда, после университета, Ольга уже не вернулась в Гуровку, а уехала в этот город, где и живет по сей день. Здесь она вышла замуж, здесь родила Настю, здесь пришло разочарование выбранной профессией.
– Почему? – спрашивали ее все.
– Вспомните конфеты нашего детства и сразу поймете почему, – отвечала она любопытствующим друзьям.
И все разочарованно тянули:
– Д-а-а-а, ты права.
Последние четыре года до пенсии Ольга работала в частный пекарне, потом, поработав еще год, ушла и уже почти полгода сидит дома в ожидании внуков. Ну а Настя, которая у нее была поздним ребенком, тоже с детьми не торопится, хотя квартиру они с мужем и родителями Саши смогли купить на свои сбережения без ипотеки три года лет назад, а вскоре после этого и умер ее муж.
– Пора уже ребятам обзаводиться детьми, – думала она и в поезде, где ей и поговорить было не с кем.
Пролетели первые сутки поездки, а потом, когда у нее в купе вместо молчаливого, как и она сама, мужчины, появилась молодая женщина с дочкой лет пяти, и они за дорожной беседой как-то незаметно и провели время до прибытия Ольги к месту назначения – районного центра, где когда-то и училась Ольга. Радостно выйдя на привокзальную площадь, Ольга сразу пошла на автовокзал. Но там ее ждало разочарование, так как до Гуровки автобусы не ходили, а пассажиров высаживали прямо на трассе, и те уже шли пешком до деревни, а это ни много ни мало четыре километра. Удивившись, она все же дождалась автобуса, посчитав, что такси это слишком дорого, ведь ехать надо, насколько она помнит, часа полтора.
Вскоре автобус остановился и ее высадили на трассе, можно сказать в чистом поле. Ольга посмотрела на знак с табличкой "Гуровка", он как-то весь перекосился, но слово Гуровка на белом фоне было видно хорошо. Тяжело вздохнув, она пошла в сторону деревни, радуясь, что послушала дочь и не купила подарки. Но вот и первые дома начались. Ольга удивилась, так как они почему-то почти все были с заколоченными досками окнами.
– Странно, видимо в них никто не живет, – с удивлением думала Ольга.
Вот сейчас она свернет на главную улицу – Советскую, а потом будет поворот направо и она увидит родной переулок Овражный. Ольга свернула и увидела печальную картину: клуб, так притягивающий к себе когда-то всю их деревенскую молодежь, тоже стоял заколоченной, облезлый и, можно сказать, какой-то загадочно-пугающий этой своей заброшенностью, он выглядел очень плохо. А вот здание почты, слава Богу, открыто. А напротив здание нового магазина, да что там нового, уже давно старого, оно было в новым лет 25 назад. И почта, и магазин тоже выглядели непрезентабельно, а вот и их фельдшерский пункт, он тоже был заколочен, а домов с заколоченными окнами и здесь на центральной улице было очень много, чуть дальше должна быть школа, она подошла ближе: на месте школы был просто заросший пустырь.
Вдруг открылась калитка одного из домов, и оттуда вышла старушка, она с удивлением разглядывала Ольгу, уж слишком отличалась ее городская внешность от окружающей действительности. Ольга, поздоровавшись, хотела поговорить с ней, но старушка, видно, собралась в магазин, в руках у нее была допотопная сумка и палочка, на которую она и опиралась, направляясь к магазину. Было, видно, что разговаривать с Ольгой она вовсе и не собиралась.
– Да, не слишком гостеприимными стали деревенские жители, – подумала Ольга и пошла дальше.
И вот он, последний поворот, четвертый дом от угла ее, Олино, родовое гнездо.
Она хоть и устала, но все же пошла быстрее. Ольга шла и считала заколоченные дома. Дойдя до своего дома, она насчитала пять заколоченных:
– Выходит в деревне уже почти никто и не живет, поэтому и автобусы сюда не заезжают, – с горечью подумала она, подойдя к родному дому, обветшалый, старенькой, он все же приветливо смотрел на нее открытыми окнами, даже ставни были голубыми, а не выцветшими, как все вокруг.
Смело открыв калитку, Ольга увидела, как навстречу выкатился рыжий пушистый клубок, который даже не тявкнул, а тут же стал к ней ластиться, она села на корточки и погладила его:
– Ах ты, лентяй, ты почему хозяев не предупреждаешь, что чужой пришел, неужели чувствуешь, что я “свой”.
Поднявшись, Ольга Николаевна пошла к дому. Дверь была просто прикрыта, также, как и раньше, много лет назад, но Ольга все-таки постучалась и услышала громкий удивленный голос:
– Заходите!
Она зашла, Валентина сидела на диване, рядом с ней стояли костыли. Увидев гостью, она разрыдалась:
– Оля, Оленька, неужели ты?
Ольга кинулась к ней и тоже зарыдала, нагнувшись к сестре и обняв ее, но вскоре, успокоившись они обе сразу сказали “расскажи”.
Но Ольга, засмеявшись сказала:
– Нет, сначала расскажи ты, что с тобой случилось.
– У меня перелом шейки бедра, вот теперь и хожу на костылях, восемь месяцев прошло, как мучаюсь с ними. Мы же с Лизой сами лечимся, в город сейчас не добраться, фельдшера у нас лет пять, как нет. Так что мы с Лизой толком и не знаем, что там у меня в этом тазобедренном суставе. Теперь только на костылях могу ходить.
– Но ведь сейчас операции делают, – воскликнула Ольга.
– Может и делают, только не для нас, моя пенсия мизерная, а у Лизы на почте зарплата минимальная. У нас еще Женька растет, ему в этом году в школу, которой у нас давным-давно нет. А переезжать некуда, хоть в детский дом его отдавай, – выложила сразу все свои проблемы Валентина, а потом, спохватившись, спросила, – ой, сестренка, ты наверное есть хочешь.
– Пока нет, но очень устала.
– Так иди в другую комнату, там еще один диван, на нем Женя спит, но он сейчас с матерью на работе. Она же там одна сидит, даже тогда, когда и работы никакой нет. Но она кроме того, что на повара выучилась, так еще и курсы парикмахеров закончила, вот мужиков оставшихся и стрижет, а они, когда захотят, тогда к ней и приходят. Так и выживаем.
– Да, печально, – произнесла Ольга, – а мы-то в городе на свою жизнь жалуемся, – подумала она и сказала вслух, – я, на свое счастье, без подарков к вам приехала, а то бы не дошла от трассы, дочь сказала, чтобы я подарила вам то, что вам необходимо, так что решайте, что вам нужно.
– Это только с Лизой, а пока иди полежи, а я ужин пойду готовить.
– Но тогда лучше я тебе помогу.
– Нет, не беспокойся, я сама справлюсь, привычная.
И она взяв костыли, уверенно направилась на кухню. Переодевшись в привезенный с собой халатик, Ольга прилегла отдохнуть, на диване лежала небольшая подушечка, этого ей хватило. Она спала недолго, а когда проснулась, полежала еще минут пять. Ноги уже не гудели, и она, встав, направилась на кухню.
Благодарю вас, мои уважаемые читатели за лайки и комментарии, за ваш интерес к моему творчеству, счастья вам и успехов во всех ваших начинаниях!
Читайте также на канале: