В мрачный ноябрьский день 1988 года группа «Калинов Мост» репетировала на своей базе в Зеленом театре – готовился материал для будущего альбома «Выворотень». Раскрылась дверь, вошел Стас Намин, а с ним модно одетый мужчина средних лет. «Иностранец», – подумал Дмитрий Ревякин.
– Дима, ты знаешь, кто это? – спросил Намин, кивая на своего спутника.
– Нет, не знаю, – ответил Ревякин, хотя лицо «иностранца» показалось ему знакомым.
– Это же Пинк Флойд!
Тут лидер «Калинова Моста» понял, что перед ним Гилмор. Последовало горячее сибирское рукопожатие, затем Намин с Гилмором, вооружившись гитарами, присоединились к группе и устроили невероятный джем из рок-н-ролла шестидесятых годов, а Ревякин оттянулся на Light My Fire.
Недавно Дмитрию Ревякину исполнилось 60. Помнит ли он события тех обнадеживающих дней? Но это неважно, главное – музыкант продолжает творить, и удачи ему в этом.
В июле 2002 года я побывал на концерте «Калинова Моста» и тогда же описал свои впечатления в тексте, который привожу ниже.
* * *
Июльская ночь с пятницы на субботу. Кто-то уже спит, наевшись ужином, и видит сны. Но только не те, кто собрался у клуба «Свалка» в ожидании концерта группы «Калинов Мост». Разрозненные группки молодых и не очень людей, стойко перенося жару, оживленно беседуют в предвкушении порывов свежего сибирского ветра.
«Свалка» ничем не примечательна снаружи, но, попадая внутрь, понимаешь, что в этом месте рок-н-ролл еще жив. Между залами – кирпичные стены в духе фильма «Вестсайдская история», кругом полумрак, везде ходят странного вида люди в неформальных прикидах. Периодически натыкаешься на распиленные пополам старые американские автомобили, в которых можно посидеть, открыв дверцу с надписью «входить здесь». При этом на стенах – агитпроп советских времен: доска почета, расписанная граффити; кодекс рабочей чести; плакат Гослесофонда «Свалка мусора запрещена»; есть даже «Обращение к работникам энергоцеха по улучшению культуры производства работающих женщин». Отдельно висят фотографии музыкантов, выступавших в клубе – практически, здесь весь цвет российского рока.
Среди публики превалировали девочки 15-17 лет. Собравшись на пятачке перед сценой, обливаясь потом и потягивая пиво, они периодически выкрикивали: «Дима, выходи!» Более зрелые посетители пристроились по периметру зала, а также за столиками в глубине.
Наконец Дима вышел, встреченный восторженным гулом. Не обращая никакого внимания на публику, Ревякин, присев на корточки, стал настраивать гитару. Потом встал, обвел удивленным взглядом собравшихся и ударил по струнам. Грянула музыка.
Прозвище лидера «Калинова Моста» – Димиург, и он утверждает, что в прошлой жизни был черепахой. Сумрачный поклонник Моррисона, он свел воедино психоделию и славянское язычество. Фирменный звук группы не перепутаешь ни с чем – размеренный, тягучий, слегка утяжеленный, с плотным гитарным заполнением и характерным глубинным, с элементами надрыва вокалом. Это фолк-рок, в котором перемешаны ритм-энд-блюз, русские народные страдания и восточная медитативность.
«Как вы относитесь к проблеме шаманизма в отдельных районах Севера?» – спрашивал шукшинский Глеб Капустин из рассказа «Срезал». Как к ней относится Ревякин, сразу понять сложно, но шаманское начало его образов не скрыть. В его пении слышны завывания жрецов серверных народов, есть элементы алтайского горлового пения – видимо, сказалось забайкальское детство. Ревякин часто использует синкопу на последней доле музыкальной фразы, придавая этим дополнительную остроту несколько монотонной фактуре песен.
Музыканты «Калинова Моста» не виртуозы, они и не пытаются играть лучше, чем умеют. Неплох гитарист Стас Лукьянов, который брал не техникой, а соответствием стилю, всегда к месту вешая нужные акценты. Ритм-секция в лице барабанщика Руслана Черникова и басиста Евгения Барышева (оба вышли голыми по пояс) играла несколько примитивно, но надежно: ритм держала, между собой практически не разъезжалась. Клавишник Александр Владыкин взял несколько интересных аккордов, но вряд ли их кто-то услышал.
Дмитрий Ревякин в свои тридцать восемь выглядит на двадцать пять, у него темные, длинные и густые волосы, собранные в хвост. Весь концерт он был отрешен от всего, с публикой практически не общался, смотрел куда-то поверх нее, за все время ни разу не улыбнулся, а на лице сохранялось страдальчески-удивленное выражение.
Большинство песен узнавалось с первых аккордов и поддерживалось одобрительными выкриками. Из зала раздавались возгласы «Родную!», «Дима супер!», «Мы с вами!»; были и неизбежные «Гитару настрой!» и «Шизгару давай!» Во время исполнения Сибирского марша к сцене выскочил коренастый мужчина средних лет, лицом похожий на Юлиана Семенова, и стал экстатично колбаситься в такт музыке, но подошедшие секьюрити быстро успокоили плясуна. Концерт продолжался ровно час и закончился как-то неожиданно. «Спасибо, до завтра», – почему-то сказал Ревякин, и самая мистическая группа русского рока исчезла со сцены.
