Ли Дуглас Брэкетт (1915-1978) грандмастерина романтической космооперы эпохи Золотого века оставила нам немало своих рассказов, хотя больше известна произведениями крупной формы - романами и повестями. Тем не менее, из всего творческого наследия этой писательницы можно выбрать 10 ЛУЧШИХ рассказов, которые достойны того, чтобы читать их и перечитывать.
НОМЕР ОДИН: Рассказ 1943 года "Не-люди" (The Halfling). Однажды к Джону Грину, хозяину "Межпланетного шоу", в котором участвуют существа с разных миров Солнечной системы, является некая Лаура Дэрроу, чтобы предложить свои услуги в качестве танцовщицы. И с этого момента шоу пошло не так. "Она кивнула, и весь оставшийся путь мы не сказали друг другу ни слова. Я провел ее в главный корпус, где вдоль прохода стояли автоматы с набором лучших экзотических игр: марсианский гетэк, венерианский шалил, игры меркурианских бродяг с человеческими черепами. Вы, наверное, сказали бы, что все эти автоматы налажены на нечестную игру с клиентами, и конечно же были бы правы. Но ведь в них играют одни придурки, которым на это наплевать. Вот наши парни и делают на них свои деньги. Между тем я не сводил с девчонки глаз. Меня в ту пору мучил один вопрос: неужели она и танцует так же, как ходит?.. Прекрасная незнакомка почти не обращала внимания на большие трехмерные картины, представлявшие номера гик-шоу. Когда мы проходили мимо зверинца, там словно ад сорвался с цепи. А надо сказать, что я собрал в зверинце лучших животных со всех планет Системы. Входя в раж, они порою издавали довольно жуткие и забавные звуки. Но в тот миг твари будто сошли с ума..."
НОМЕР ДВА: Рассказ 1944 года "Вуаль Астеллара" (The Veil of Astellar). Некое космическое явление, именуемое "Вуалью Астеллара", служит непреодолимой преградой для освоения космического пространства. И вот она исчезла, что же послужило этому? "Флейк неуклюже упал на прозрачный камень. Я прошел мимо него по изгибу трапа. Я шел быстро, но было уже поздно. Люки «Королевы Юпитера» открылись позади меня. Я остановился. Остановился как Гзлери на марсианском песке, медленно подтягивая отяжелевшие ноги. Я не хотел этого. Я не хотел поворачиваться, но ничего не мог с собой поделать. Мое тело повернулось само. Флейк уже встал на ноги, прислонился к зеленой резной стене и смотрел на меня. Кровь из разбитой губы капала на его подбородок. Он достал платок и прижал его ко рту, но глаза его не покидали меня, бледные, спокойные, горящие. Золотая аура собралась нимбом вокруг его черной головы, как на изображении святого. Перед ним были открытые люки корабля, и из них выходили люди. Они выходили спокойно, без спешки. Они построились в колонну и шли по зеленому прозрачному полу и трапу. Шли они легко, дышали глубоко и ровно, полузакрытые глаза полны грез..."
НОМЕР ТРИ: Рассказ 1951 года "Женщина с Альтаира" (The Woman from Altair). Ну привел мужчина в дом жену, что тут особенного? Да вот только мужчина этот астронавт, а жена его родилась под лучами Альтаира. "Грянул оркестр. В воздух понеслись тысячи приветствий, торопливо застрекотали телекамеры, а Дэвид поднял руку и улыбнулся. Красивый парень, мой брат, — он вобрал в себя все лучшие черты рода Макквари. Я думаю, он был слегка раздосадован, когда Бэт влетела по ступенькам наверх и бросилась ему на шею: она помяла его воротничок. Мисс Люишем поднялась на платформу с тщательно отрепетированной грацией, демонстрируя свои роскошные ноги. Она изящно протянула руки, готовясь приветствовать Дэвида приличным случаю поцелуем, какой истинному герою естественно ожидать от будущей жены, но Дэвид бросил на нее такой ошарашенный взгляд, словно он увидел бедняжку впервые в жизни, и лицо его прошло через шесть разных оттенков красного..."
НОМЕР ЧЕТЫРЕ: Рассказ 1950 года "Танцовщица с Ганимеда" (The Dancing Girl of Ganymede). Землянин О`Хара - полурусский- полуирландец - выручает Маррит - ганимедянскую танцовщицу. Не знаю, как там у ирландцев, а у нас, у русских в порядке вещей бросаться на защиту, не думая о последствиях. "Танцовщица называла его «фараоном» так естественно и убежденно, что О'Хара даже засомневался: может быть, в самом деле, в нем есть что-то фараонское? Кем только не был О'Хара — бродягой, волонтером, водителем фотонного грузовика, санитаром психбольницы; за кого только не принимали О'Хара — за профессионального боксера, спившегося артиста, ресторанного вышибалу — и все это было правдой, если О'Хара и не был профессиональным боксером, то мог бы им стать. Вот только фараоном, полицейским, шпиком, тайным агентом он никогда не был и, главное, не мог быть. Обидно. Но если эта аристократическая проститутка определила в нем фараона, значит, что— то фараонье в нем сидит! Проститутки — они такие, они хорошо чуют фараонов!.."
НОМЕР ПЯТЬ: Рассказ 1945 года "Исчезновение венериан" (The Vanishing Venusians). Земные переселенцы ищут себе местечко на Венере. И таки обнаруживают подходящее, но оно занято. "Пришла заря, похожая на молочный огонь, просеянный через жемчужно-серые слои облаков. Сквозь сон Харкер слышал неясные крики. Ночь не принесла ему отдыха, и веки его упорно смыкались. Постепенно голоса обретали четкость, и наконец он услышал слово «Земля!» повторяемое снова и снова. Харкер заставил себя проснуться и встал. В тумане морские волны блестели палевыми переливами. Стаи маленьких драконов с блестящей, как драгоценные камни, чешуей поднялись с дрейфующих повсюду травяных островов, выгнули шеи и захлопали крыльями. Впереди маячил длинный низкий холмик грязной земли, поднимающийся среди болот. За ним к облакам вздымался гранитный утес, похожий на широкую стену. На него-то с надеждой и взирали десятки изгнанников. Харкер обнаружил, что рядом с ним стоит Рури Маклерен в обнимку с Вики — своей женой. Вики была одной из немногих венерианок, вышедших замуж в земной колонии. Как всякую уроженку Венеры, ее отличали чистая белая кожа, блестящие серебристые волосы и ярко-красные губы. Глаза ее были изменчивы, словно море, и полны скрытой жизни Сейчас в них появилось особое выражение, какое бывает у женщин, готовящихся к продолжению рода..."
НОМЕР СЕМЬ: Рассказ 1948 года "Исчезнувшая луна" (The Moon That Vanished). Лунный Огонь - святыня венерианских жрецов - проклятье для землянина Дэвида, но все же он вынужден вернуться к нему. "Тьма на Венере совсем не та, что на Земле или на Марсе. Планета скупа на свет и не хочет с ним расставаться. Лицо Венеры никогда не видит солнца, но даже ночью здесь сохраняется память о нем, скрытом вечными облаками. Воздух цвета индиго светится сам по себе – тускло и немощно. Хит лежал и смотрел, как горячий ветер медленно собирает свет вокруг деревьев лайя, жарким сиянием касается грязной гавани и постепенно рассыпается бесконечными огоньками моря Утренних Опалов. В полумиле к югу река Омаз неторопливо стекает в низину, вся пропитанная вонью Голубых болот. Море и небо – страсть и погибель Дэвида Хита. Тяжелый пар клубился в его мозгу. Дыхание стало медленнее и глубже, веки начали тяжелеть. Хит закрыл глаза..."
НОМЕР ВОСЕМЬ: Рассказ 1952 "Шеннеч последний" (Shannach — The Last). Старатель с Земли Тревер ищет на Меркурии легендарные солнечные камни и наконец находит долину, населенную странными созданиями, которые носят эти редкие драгоценности во лбу. Зачем им это? "В пещерах Меркурия было темно, жарко и не было ни звука, кроме тяжелых шагов Тревера. Тревер уже давно блуждал в этом лабиринте, где еще не бывало ни одно человеческое существо. И Тревер был зол. Не по своей вине и не по собственному желанию он приближался к смерти, и он не был готов к ней. Больше того, ему казалось отвратительным подойти к этому финальному моменту здесь, в давящем мраке, под чужими, высокими как Эверест горами. Он хотел бы остаться в долине. Голод и жажда привели бы его к такому концу, но по крайней мере он умер бы на открытом месте, как человек, а не как крыса в канализации. Впрочем, какая разница, где умереть? Уж задолго до землетрясения голая адская дыра долины ничего не давала человеку, кроме надежды найти солнечные камни, один или два из которых могли превратить изыскателя в плутократа. Тревер не нашел солнечных камней. Землетрясение сбросило целую горную стену на его корабль, оставив его, Тревера, с карманным фонариком, горстью пищевых таблеток, фляжкой воды и весьма скудной одеждой..."
НОМЕР ДЕВЯТЬ: Рассказ 1949 года "Венерианская колдунья" (Enchantress of Venus). Излюбленный герой писательницы - Эрик Старк - отправляется в путь по Красному морю Венеры, не подозревая о том, что его ждет. "Корабль медленно шел по Красному Морю сквозь пелену тумана; парус едва наполняли ленивые толчки ветра. Его корпус из тонкого легкого металла шел беззвучно, поверхность странного моря расходилась перед его носом тихо струящимся потоком огня. Ночь сгущалась над кораблем, как индиговая река, наплывающая с запада. Человек, по имени Старк, стоял в одиночестве у задних поручней и смотрел, как наступает ночь. Он был полон нетерпения и чувства опасности. Даже от горячего ветра, казалось, пахло опасностью. Рулевой сонно склонился над веслом. Это был рослый человек с молочно белыми волосами и кожей. Он молчал, но Старк чувствовал, что глаза рулевого время от времени оборачиваются к нему, бледные, расчетливые, под полуопущенными веками, с тайной жадностью. Капитан и два других члена команды маленького прибрежного суденышка сидели впереди за ужином. Раза два Старк слышал взрывы приглушенного смеха. Казалось, что все четверо участвовали в какой то личной шутке, из которой сам Старк резко исключался. Жара угнетала. На смуглом лице Старка выступил пот. Рубашка прилипла к его спине. Воздух был тяжел от влаги и частичек суши, лежавшей к западу за вечным туманом..."
НОМЕР ДЕСЯТЬ: Рассказ 1952 "Последние дни Шандакора" (The Last Days of Shandakor). Марсианская цивилизация, как и положено, вымирает. И сами марсиане не хотят палец о палец ударить, что возродить свое былое величие, а вот ученый с Земли не может понять этой обреченности. "Барракеш — ворота Между севером и югом. Давным-давно, когда на южном и экваториальном Марсе еще существовали океаны, когда Валкис и Джекарра были оплотом империи, а не воровскими притонами, через Барракеш, лежащий на краю Пустынных Земель, шли и шли в обе стороны огромные бесчисленные караваны, и так в течение многих тысячелетий. Барракеш всегда был полон чужеземцев. На изъеденных временем каменных улочках можно встретить высоких келшиан — жителей холмов, кочевников с высоких равнин Верхнего Шана, темнокожих поджарых южан, выменивающих сокровища разграбленных храмов, прожженных бродяг космоса из Кахоры и торговых городов, где есть космопорты и прочие блага современной цивилизации. Незнакомец в красном плаще не был похож ни на кого из них. Лишь на миг он показал мне свое лицо, но я — планетарный антрополог. Предполагалось, что я составляю этнологическую карту Марса. Я действительно этим занимался и даже чудом сумел получить грант от Земного Университета, где никто не сообразил, как безнадежна эта задача на Марсе с его необозримой историей..."
Советский критик Вл. Гаков назвал Ли Брэкетт "примадонной космической эры". Трудно с ним не согласиться. Ее произведения, казалось бы предназначенные для женской аудитории, на самом деле интересны всем, кто сохранил в душе детскую веру в то, что за пределами Земли нас ждут чудеса и приключения.
