Наверное, пока не могу с опытной уверенностью сказать, в древнем возрасте лет, этак, восьмидесяти, копание в ветхом архиве, которых хранится бог знает сколько лет, со стороны выглядит бесцельной тратой времени. Твои попытки воскресить прошлое, сродни прустовским экзерсисам, наощупь, тактильное изучение снова и снова каждый документ или фотографию, раздражают близких и вызывают небрежную снисходительность у журналистов. Знали бы они все, с каким человеком им выпала честь находится рядом, быть современниками бесстрашного спасителя сотен, тысяч жизней. И лучше поздно слава найдёт героя, при жизни, нежели посмертно, когда от этого никому нет прока.
Судьба Николаса Уинтона у всех на устах с 1989 года, время, когда готовились к празднованию годовщины начала Второй мировой. Именно тогда, он, восьмидесятилетний старик, громогласно напомнил всем о событиях пятидесятилетней давности, о том, как он сотоварищи усилиями неимоверной бюрократической волокиты вывез из оккупированной Чехословакии около 668 детей. Эта история пришлась кстати британскому телевидению, когда вечерним шоу отчаянно не хватало «горяченьких» сенсаций. Они раскрутили имя Уинтона до таких масштабов, что сама Елизавета II посвящала в рыцари, а первые лица Польши и Израиля удостоили высших наград.
Казалось бы, увлекательная биография, с взлётами и падениями. Не окончивший школу парнишка волей и старанием дослужился до брокера Лондонской биржи, бросил всё и помчался сломя голову спасать неизвестных в неизвестное. И только спустя пять десятилетий нашёл этих, уже ставших бабушками и дедушками, вызволенных тогда ребят. Чего проще сконструировать вокруг потрясающую картину, написать увлекательный сценарий, пригласить главного актёра своей возрастной группы. Но с Одна жизнь вышло несколько иначе. Да, Энтони Хопкинс блестящий артист, только на возрастном эмпирическом керосине способный вывести любое кино на орбиту, но только в том случае, когда он, от и до, играет персонажа. Здесь же, в силу особенностей устройства повествования, пришлось делить роль с более молодой версией себя.
Режиссёр Джеймс Хоуз, сериальный мастеровой, наверное, отлично справляющийся с отдельными сериями большого целого пазла многосерийки, здесь не сумел распределить силы на не очень длинную дистанцию (хронометраж 110 минут). Прошлое, самые жаркие моменты изображены куце, урывками, как говорят – скомкано. Настоящее (1989 год) лишено потрясающего эффекта всплеска всеобщей славы в отношении Уинтона. Актёр Хопкинс отыгрывает каждую сцену как последнюю, но этого не хватает общей целостности ленты. К тому же флэшбэки прерывают его полёт в самый неподходящий момент.
Повесть о настоящем человеке всегда играет важную роль для общества. Молодым служит компасом, стрелки которого указывают ориентир пути жизни. Зрелым и пожилым напоминают пройденное, ведь «повторение-мать учения», иногда и старые залежи надо переворачивать на другой бок, смахнуть пыль с себя и показать на что ещё способен курилка. Возможно и Одна жизнь кому-то станет полезна в выборе направления развития личности или напомнит о лучших характерных особенностях, милосердии, сострадании и гуманизме. Но в моём случае предпочтительнее пересмотреть Жизнь прекрасна Роберто Бениньи или недосягаемый Пианист Полянски.
