Глава 4
Сидя перед большим зеркалом в спальне, разомлевшая после душа Полина, с невольным восхищением наблюдала за тем, как ловкие пальчики Саломе проворно соорудили на её голове роскошную, замысловатую причёску.
- Прелестно! - честно признала она, коснувшись волос.
Саломе улыбнулась:
- Ваши волосы, Полина, настоящее чудо! Они просто восхитительны! А цвет! Я никогда такого не видела! Точно горный мед! Столько оттенков!
-Твои не хуже, милая! - насмешливо бросила Полина, увидев в зеркале, как вспыхнули гладкие щеки Саломе.
- Ну что вы! Разве можно сравнивать?! - смущённо возразила кудесница.
- Сравнивать можно всё! Даже огурец с морковкой! - несколько более резко, чем хотела, ответила Полина.
Саломе нравилась ей, вызывала симпатию и это раздражало Полину, которой хотелось бы испытывать несколько иные чувства.
- Простите! - робко пролепетала Саломе, - Я не хотела вас обидеть.
Полина вдруг отчётливо поняла, что девушка её боится и это показалось ей забавным. На миг она вообразила себя барыней, а Саломе увидела крепостной. Вот было время! Полина взглянула на побледневшую Саломе. Наслышана, наверное, о жене хозяина, о непростом её нраве или норове?
"Правильно, детка, не стоит расслабляться! Эх, мне бы хлыст или плетку! "- подумала Полина и царственно поднялась.
- Дядя Николаз приготовил для вас подобающее случаю платье, - быстро произнесла Саломе, указав на одежный чехол, висевший на створке шкафа.
"Дядя... Ну, разумеется! Разве могут быть в Москве две Саломе, каждая из которых знает Николаза! Как я вообще могла сомневаться?! - подумала Полина. - И почему помогать мне, он попросил именно её?! Такое любопытное совпадение! Будто девок мало! Значит для чего-то я должна была узнать её... "
- Я вижу кольцо на твоём пальце. Ты так молода... Совсем ещё девочка... Замужем? - снимая чехол и открывая его, небрежно поинтересовалась Полина.
- Да. Моего мужа зовут Дато, может быть вы знаете его. Он помогает дяде Николазу в ресторане, - охотно ответила Саломе и глаза её тотчас засияли точно звезды, что не ускользнуло от внимания Полины.
- Любишь его? - ревниво спросила она, изогнув бровь.
- Очень! И он меня любит! Мы так... - пылко воскликнула Саломе и осеклась, - Ой... Вам, должно быть, совсем не хочется слышать сейчас о чужом счастье... Пожалуйста простите меня! Я бываю такой глупой!
- Не прощу! - насмешливо фыркнула Полина, не удержавшись.
Саломе прижала к груди обе руки и посмотрела на Полину большими глазами расстроенной лани.
- Да пошутила я! Какая ты, однако, чувствительная... Так же нельзя! А теперь выйди вон, мне нужно одеться, - строго потребовала Полина, снова вообразив себя барыней.
Жизнь, как ни странно, обретала смысл, Полина неожиданно ожила, ощутила подъем, не слишком уместный перед похоронами, но от того не менее приятный.
"Осталось лишь убедить эту нежную пташку, что её присутствие рядом со мной жизненно необходимо. Она не посмеет возразить... И он не посмеет... " - размышляла Полина, надевая на себя приталенное черное платье, отделанное тонким кружевом. Образ безутешной вдовы дополнила длинная нитка жемчуга и крошечные жемчужные гвоздики.
Полина критически оглядела себя со всех сторон и с удовольствием признала, что невзирая на скорбный повод, выглядит безупречно, как и подобает такой женщине как она. Всегда и везде, независимо от обстоятельств. Красить глаза она не стала, поскольку намеривалась поплакать всласть.
То, что слезы будто испарились, не нравилось Полине, но она надеялась на их скорое возвращение.
Не успела Полина отойти от зеркала, как в дверь деликатно постучали:
- Полина, ты готова, моя дорогая? Пора, - прозвучал густой голос Николаза. - Машина уже внизу. Нужно ехать, ангел мой!
Увидев Андрея в гробу, Полина застыла. Это был, несомненно, он, её муж, но в тоже время кто-то совсем другой, что-то другое. Фигура из музея мадам Тюссо, кукла, манекен.
Смерть разгладила черты, но безжалостно отняла нечто, что делало Андрея Андреем. Перед Полиной лежала мастерски выполненная, но бездушная, лишенная индивидуальности поделка. Это так поразило Полину, никогда доселе не видевшую покойников, что она растерялась, её лихорадило и она не понимала, что же ей делать? Ведь надлежало поплакать, а слёз все не было... Полина впилась глазами в лицо, покоившееся на подушке, пыталась отыскать в себе что-то кроме изумления и не находила.
Присутствующие терпеливо ждали. Кто-то отвёл глаза, другие, напротив, не сводили их с Полины ни на секунду, словно бы жадно ее поедая. В числе вторых оказался жестокий предатель Дато, чей взгляд Полина почувствовала всей кожей и встрепенулась, очнулась.
Возникло странное ощущение, будто она стоит на городской площади абсолютно голая, а собравшиеся горожане таращатся на неё, рассматривают, тычут пальцами, не таясь обсуждают её достоинства и недостатки. Взгляды бывших любовников на долю секунды пересеклись, Полину обожгло, бросило в жар, она поспешно опустила трепещущие ресницы, хотела было поцеловать мужа на прощание, но не смогла.
"Это уже не он, не Андрей... Его больше нет и никогда не будет... " - подумала она, но отойти не решалась, так и стояла над гробом, точно статуя, пока один из присутствующих не подошёл, мягко не обнял за плечи и не отвёл в сторону.
Поминки проходили в одном из ресторанов Андрея. Проститься с ним пришло человек двести, не меньше, что удивило, ужаснуло и восхитило Полину одновременно.
Наблюдая, словно бы со стороны, вдова отметила, как изыскан, благодаря верному Николазу поминальный стол, как всё продумано до мельчайших деталей, и какие, оказывается, хорошие у Андрея друзья.
"А может быть нет? Может быть это лишь видимость? Театр? Шоу? А что, если дело в наследстве? - обводя глазами всех и каждого, думала Полина, - Может быть, всё это сплошь стервятники, слетевшиеся с тем, чтобы поживиться? Они понимают, ей бизнес не потянуть... Однако... Нет... Все они богаты, сыты, устроены...Но ведь никто не откажется от дополнительного куска пирога, если пирог хорош? Интересно, много ли друзей соберётся на мои похороны?"
Поминая мужа, Полина вдруг ясно поняла, что своих, собственных друзей у неё нет. Все, с кем она проводила досуг двадцать с лишним лет - друзья Андрея, жены друзей, их любовницы, сестры, тётки.
Никогда раньше Полина об этом не задумывалась, а теперь ей стало страшно. Андрей ушёл, кто из присутствующих, кроме Николаза, останется с ней? Зачем она им? И как вообще теперь жить?
"Нет. Нет, нет, нет! - я не желаю думать об этом сейчас! - оборвала себя Полина, - У меня ещё будет время. Много времени".
- Прошу прощения! - сказала она, поднимаясь.
В зале мгновенно наступила тишина, - Хочу поблагодарить вас всех, но позвольте мне удалиться. Я чувствую себя неважно и хотела бы прилечь. А вы пожалуйста оставайтесь, вспоминайте. Андрею это было бы приятно...
К ней подходили, целовали в щёку, касались плеч, локтей, рук, обещали звонить, просили держаться. В конце концов, Полина действительно устала и захотела уйти немедленно, не соблюдая более никаких приличий.
- Николаз, помоги! Сил больше нет... - склонившись к самому уху мужчины, прошептала Полина.
- Сей момент, дорогая. Мой племянник Дато отвезёт тебя домой, моя бедная девочка, - произнес Николаз, обнимая её, помогая подняться и в тоже время отсекая её от всех прочих.
Дато уже ждал её у машины и как только увидел, вышел и приоткрыл дверь.
- Я сяду сзади, - заявила Полина, не глядя на него.
- Береги себя, отдыхай, ни о чем не беспокойся. О делах мы поговорим потом, через пару дней, - целуя её, сказал напоследок Николаз.
Полина кивнула, изо всех сил сжала его талантливую, добрую, щедрую руку и уселась в машину.
Первые минуты прошли в тягостном, неестественном молчании, но Дато всё время посматривал па неё в зеркальце.
- Что смотришь?! За дорогой следи! - не выдержала Полина.
Дато промолчал, но минуту спустя остановился в каком-то дворе и обернулся:
- Полина...
- Что позволяешь себе, щенок?! Зачем остановился?! Я домой хочу! - возмутилась Полина, чьё сердце сладко замерло и пустилось в пляс.
- Я идиот! Я так скучал! Я был не прав! Прости меня! Выслушай! - жалобно взмолился Дато.
- Ты спятил что ли?! О чём говоришь?! Я только что похоронила мужа! Немедленно вези меня домой! - ледяным тоном приказала Полина, невольно восхищаясь тем, как ловко ей удалось скрыть свои истинные чувства.
- Да, да, конечно! Прости! - безропотно подчинился Дато, но всю дорогу до дома она то и дело ловила в зеркальце его взгляд и про себя ликовала.
Обида на мерзавца не прошла, унижение не забылось, но пришло время реванша и от этого Полине стало так хорошо, что она едва не рассмеялась.
"Сопляк! Ты думаешь со мной так можно?! Ошибаешься!" - мстительно думала женщина, глядя в окно.
В голове у Полины медленно созревал замысел, показавшийся ей едва ли не гениальным. Очертания его были смутны, размыты, но перспектива бодрила и обнадеживала.
"Поиграем, порезвимся, пожалуй. Красотка Саломе одна не останется в любом случае, такие на дороге никогда не валялись. Никогда... А ты, любимый, ты поплачешь, поплачешь горькими слезами."
Надежда Ровицкая