Глава 3
Несколько дней Полина находилась в прострации, двигалась точно сомнамбула, плохо соображала, почти не ела, большую часть дня спала. Осознание того, что родного человека, который был рядом больше двадцати лет, не стало, не приходило. Как бы ни относилась Полина к Андрею в последнее время, тем не менее, его присутствие было величиной неизменной, постоянной. Она так привыкла к тому, что он есть, что мысль о потере не желала укладываться в голове.
" Бойся своих желаний, - думала Полина, - ведь они могут исполниться". Полина отлично помнила как мечтала, чтобы Андрей исчез. Желание исполнилось, наслаждайтесь, уважаемая вдова! Она так же хотела ребёнка от Дато и получила его. Какая ирония!
Оказалось, что близкие друзья Андрея, которых Полина прекрасно знала но, будучи во власти страстей, благополучно забыла, ни о чём не догадываются. Андрей не знал, а Дато, как выяснилось, умел держать язык за зубами. Это явилось настоящим облегчением, ибо Полина боялась, что слухи, подобно мокрицам ползают по ресторанам, оставляя за собой омерзительный скользкий след. Но нет. О, счастье! Для всех Полина предстала в образе честной вдовы и образ этот ни у кого не вызывал ни малейших сомнений. Ей сочувствовали, за неё переживали. Горе Полины было искренним, а что за этим скрывалось, её личное дело.
Все заботы о похоронах любезно взял на себя Николаз, он же заботился о том, чтобы Полина не оставалась одна. В квартире постоянно кто-то крутился, пахло кофе, какой-то снедью, звенела посуда, жизнь не замирала ни на минуту. Кто-то приходил, кто-то уходил, слышались приглушённые голоса.
Полина была очень благодарна, оставаться одной ей совсем не хотелось, но сказать об этом сил в себе она не находила. Впрочем, Николаз всё понимал и ничего от неё не ждал. Золотой человек, недаром Андрей так гордился дружбой с ним, дорожил ею.
Как это часто бывает, видимость принимали за действительность.
- Бедная Поля, - шептались о ней, - решиться родить в таком возрасте и вдруг остаться одной! Надо же, как не повезло! А ведь они очень любили друг друга!
- Такая была пара! Такая пара!
- Не знаете, она сама забеременела или это ЭКО?
- Андрюха-то так и не дождался, а ведь как ребёнка хотел! Всё мечтал как они с сыном за город поедут... Ну, или с дочкой.
Долгие годы чета дружно поддерживала версию о том, что хочет детей. На этом настаивал Андрей, а Полина не возражала, если спрашивали, отвечала, что, дескать, лечатся, надеются и очень стараются, но пока - увы ...
Время от времени заводили песню об усыновлении, но песня была тихой, робкой, еле слышной.
Всё-таки свои дети или чужие, разница есть, кто бы что ни говорил.
- Сделай хотя бы вид, что дети тебе приятны! - сказал однажды Андрей во время загородной вечеринки у друзей.
Полина припомнила, как скривилась тогда, не в силах заставить себя улыбнуться. Иногда ей нестерпимо хотелось послать всё к черту. Ну почему, в конце концов, нужно всё время кого-то изображать?! Почему нельзя быть просто собой даже с друзьями?!
Маленькие, чумазые гадёныши безостановочно сновали повсюду, словно тараканы, деваться от них было некуда. Они орали, дрались, неловко хватали куски со стола, создавали вокруг себя атмосферу хаоса и разгильдяйства.
Но Андрей пропагандировал традиционные ценности и считал необходимым уделять внимание всем паршивцам, волею случая очутившимся рядом. Если разговор заходил о наследниках, лицо у Андрея мгновенно преображалось, становилось задумчивым и печальным, в глазах появлялась тихая грусть.
- Зачем тебе это? К чему этот цирк? Ты же никогда не хотел детей и радовался своему бесплодию как ненормальный.
Это же твоё право, твоё дело? - выразила недоумение Полина.
- Есть понятие "имидж", оно много значит в моем кругу. У меня семейные рестораны, Полина. Мы все, так или иначе, играем роли, в этом нет ничего особенного! - раздражённо ответил Андрей, - Ты же не маленькая! Должна понимать!
Да... Давно это было и в тоже время совсем недавно.
Поскольку тема бездетности деликатная, тонкая, в душу никто не лез, довольствовались тем, что уже знали.
Таким образом, в кругу друзей и коллег Андрея Полина обрела статус женщины если и не святой, то, несомненно, той, которую надлежало беречь и курировать, чтобы не дай бог ничего не случилось.
Полине нравилось то, как к ней относились окружающие, нравилась новая роль. Тепло, внимание и забота друзей было именно то, что ей требовалось в это сложное время.
- Посмотри, милая, кого я к тебе привёл, - сказал Николаз в день похорон, - это Саломе, она поможет тебе одеться, побудет рядом. Хорошо, ласточка моя? Не возражаешь?
Полина не возражала, отнюдь.
- Здравствуйте, Полина, пожалуйста примите мои искренние соболезнования, - тихо произнесла, меж тем, Саломе мелодичным, медовым голосом и прижала к сердцу руку с нежно-бежевым маникюром. От гостьи ненавязчиво пахло жасмином и ещё чем-то столь же приятным.
- Николаз? Как ты сказал? Саломе? Какое красивое имя... Да, да.. Конечно... Мне очень приятно. Спасибо, что пришла, - рассеянно промолвила Полина.
- Давай, солнышко, сходи в душ, - бережно поднимая Полину из кресла, распорядился Николаз.
- В душ? - удивлённо переспросила Полина, как если бы он предложил ей раздеться догола.
- Нужно собраться, одеться, нужно вымыть твои чудесные волосы! - ласково приговаривал Николаз, настойчиво подталкивая Полину к ванной.
Полина посмотрела на него, затем обернулась и ещё раз взглянула на Саломе.
- Послушайте Николаза, он знает что говорит. Ступайте, Полина, потом я помогу вам сделать причёску, - нежно прожурчала Саломе.
Саломе - очень молодая, ухоженная, тонкая, гибкая, изящная женщина, с блестящими чёрными волосами и большими глазами цвета молотого кофе. Умное, привлекательное лицо, правильные черты , облик благородный и сдержанный. Хороша. Очень хороша.
- Как зовут твою... Твою жену? - с неприязнью спросила Полина, когда Дато заявил, что должен уехать на несколько дней, чтобы проводить жену и детей в Тбилиси, к родне.
- Тебе это зачем? - рассмеялся Дато, - Хочешь наслать на неё порчу?
- Хочу знать её имя! Назови его! - сверкнув глазами, потребовала Полина.
- Саломе. Её зовут Саломе.
Этот разговор во всех подробностях всплыл в памяти Полины, пока она намыливала голову ванильным шампунем. Перед глазами чётко озникло смеющееся лицо Дато, явственно прозвучал его голос.
"Неужели это и есть его жена?!" - разом очнувшись, подумала Полина. Тот вязкий морок, в котором она пребывала со дня смерти Андрея, вмиг улетучился, рассеялся без следа.
Полина нанесла на волосы бальзам, тщательно обработала кончики, подставила лицо под тугие горячие струи воды.
- Саломе... - произнесла она вслух, словно бы пробуя имя на вкус, - Саломе... - повторила она и усмехнулась.
Надежда Ровицкая