В этой статье рассматриваются морские силы Ксеркса I и противостоящего ему Эллинского союза.
Другие статьи из серии Греко-персидские войны. Битва при Фермопилах
Поражение на еще не начавшейся войне
Прелюдия к битве у Фермопил и сражению флотов у Артемисия
Мысли о персидской армии, накануне битвы за Фермопилы
«… Когда затем стало известно, что персидский царь уже в Пиерии, эллины распустили собрание на Истме и выступили в поход: одни — сухим путем к Фермопилам, а другие — морем к Артемисию ...» Геродот. Так же нам известно, что 12 сентября 480 г. до н.э. Ксеркс и его армия расположились лагерем на равнине у города Трахин. Четыре дня персы занимались разведкой и ждали свой флот, который задержался по причине сильного шторма. Вот-вот должно было начаться столкновение греческих и персидских сил на суше и на море. Сухопутные армии противостоящих сторон мы уже обсудили, осталось вспомнить, что же представляли собой морские силы Эллады и империи Ахеменидов. Давайте вспомним события начала лета 480 г. до н.э., когда Ксеркс только начинал свой поход. Тогда, находясь в Дориске, административном центре сатрапии Скудра, «начинающий завоеватель» пожелал устроить смотр своей армии и флоту, а заодно произвести подсчет своих сил. Согласно Геродоту: «… Число триер во флоте Ксеркса было 1207 …» Геродот. Но, «для разнообразия» сначала посмотрим, что пишет конкурент «отца истории» - Диадор Сицилийский.
«… Когда же он прибыл в город, называемый Дориск, сюда вызвал флот с тем, чтобы армия и флот были собраны в одном месте. Он произвел смотр всего войска, пехоты в нем насчитывалось более 800 тысяч, а всех военных кораблей было более 1200, из которых эллинских — 320, причем основную массу людей для службы на флоте доставили эллины, а корабли — царь, все остальные корабли были варварскими; и из них египтяне доставили 200, финикийцы — 300, киликийцы — 80, памфилийцы — 40, ликийцы — столько же, кроме того, карийцы — 80 и киприоты — 150. Из эллинов дорийцы, которые живут у границ Карии, вместе с жителями Родоса и Коса послали 40 кораблей, ионийцы вместе с жителями Хиоса и Самоса — 100, эолийцы вместе с жителями Лесбоса и Тенедоса — 40, жители Геллеспонта вместе с теми, которые живут у Понта, — 80, островитяне же — 50; ведь царь уже давно подчинил острова между Кианеями, Триопием и Сунием. Итак, столько насчитывалось триер … Из этих кораблей лучше всех на плаву были финикийские, а из финикийских — сидонские. …»
Если не цепляться к мелочам, то итог подсчетов тот же, что и у Геродота, по рассказу которого составлена таблица, приведенная ниже. Количество кораблей, предоставленных Египтом, Финикией и Малой Азией совпадают почти «один в один». Разница в числе кораблей греческих «вассалов» Ксеркса так велика, потому что в таблицу включены данные, относящиеся к более позднему периоду, т.е. ко времени начала сражения у мыса Артемисий. К этому моменту персидский флот получит еще 120 триер от «эллинов из Фракии и с островов фракийского побережья».
Количество греков, сражавшихся на стороне Ксеркса, впечатляет, как ни считай, но подвластные империи Ахеменидов эллины прислали под знамена Ксеркса больше триер, чем их было в объединенном флоте материковой Греции. Можно еще добавить, что за время битвы при Артемисии на сторону эллинов перешел только один из их малоазиатских соотечественников. «… В этой морской битве только один эллин из царского войска — Антидор из Лемноса — перешел на сторону эллинов…» Геродот.
По поводу численности флота Ксеркса среди историков не существует единства, одни как Николас Хэммонд относится к сведениям Геродота и Диадора Сицилийского «с пониманием», другие высказывают сомнения разной степени категоричности. Как ни странно, размеры греческого флота ни у кого вопросов не вызывают, хотя сведения исходят от тех же авторов. Наиболее радикальным и на этот раз оказывается Ганс Дельбрюк: «… Основу персидских морских сил составляли финикияне и ионийские греки; те и другие — превосходные моряки, умевшие управлять ими же построенными кораблями. Весь экипаж состоял, по-видимому, сплошь из профессиональных моряков, тогда как греческие корабли обслуживались отчасти, правда, также превосходными моряками, отчасти же неопытными в морском деле гражданами. Сам Геродот неоднократно упоминает о техническом превосходстве противника и заставляет Фемистокла совершенно ясно сказать, что греческие корабли более неповоротливы.
«… в 480 г. экипаж афинского флота состоял главным образом из аттических крестьян, угольщиков и ремесленников, получивших лишь самое необходимое обучение во флоте, созданном всего лишь за два года перед тем. Значит, греки никак не могли бы выдержать трехдневного боя, если бы более опытный в морском деле противник имел к тому же еще и численный перевес. Греки сами сообщают, что в первый день имели 271 триеру, так что у персов было, конечно, не больше 200—300 триер ...». Ради справедливости стоит отметить, что персидские (назовем их обобщенно так) моряки во время походов против греков регулярно попадали в тяжелейшие кораблекрушения (вспомним поход Мардония, например), не показали решающего преимущества в битвах с эллинами, да и конечный результат похода Ксеркса не говорит об их запредельном профессионализме. Вполне возможно, что для комплектации огромного флота подвластным Персии странам пришлось построить множество новых военных кораблей и набрать для них экипажи из людей далеких от моря. Ключевые должности заняли профессиональные моряки, а гребцов, морских пехотинцев и часть матросов, как и в Афинах, набирали из добровольцев.
По описаниям Геродота и Диадора легко сделать вывод, что основным боевым кораблем в начале V в. до н.э. была триера. Именно по числу этих узкоспециализированных военных кораблей современники определяли мощь флота. «… По преданию, коринфяне первыми приступили к строительству кораблей способом, уже весьма похожим на современный, и в Коринфе были построены первые в Элладе триеры. …» Фукидид. Впрочем, согласно другим сведениям, строителями первых триер были опытнейшие мореходы – финикийцы. Новинка быстро стала основным боевым кораблем всех ведущих флотов Средиземного моря, став синонимом выражения «длинный корабль», тогда так именовали военные корабли. Триера действительно была длинной, до 40 метров и узкой, на уровне ватерлинии ширина около 5 м. Для «типовой» триеры соотношение длины к ширине 7:1 или даже 8:1. Во время боя в движение ее приводили 180 гребцов, расположенных на трех ярусах по высоте, но они сидели не вертикально друг над другом, а были слегка сдвинуты наискось, относительно друг друга. Гребцы распределялись так: Первый ярус (у воды) – «таламиты», по 27 на каждый борт; Второй ярус – «зигиты», по 32 на борт; Третий ярус – «траниты», 31 на борт. При переходах работала только треть гребцов, подобное разделение на три вахты позволяло поддерживать скорость до трех узлов. В «боевом режиме» триера могла разогнаться до 7-8 узлов. Кроме гребцов в экипаж триеры могли входить 10-12 матросов и до 30 морских пехотинцев-эпибатов.
При длительных переходах и попутном ветре на триере устанавливались мачты. Высокая вертикальная центральная мачта несла самый крупный прямоугольный парус, короткая носовая мачта устанавливалась наклонно вперед, по ходу корабля и несла малый прямоугольный парус – артемон, во времена поздней античности использовалась третья мачта, установленная на корме, она также несла малый прямоугольный парус. Но парус на триере служил всего лишь вспомогательным движителем, производить сложные маневры под парусами или двигаться против ветра триера не могла. Перед боем мачты убирали, а если о сражении было известно заранее, то рангоут и такелаж и вовсе оставляли на берегу. Килевая балка триеры в носовой части заканчивалась тараном, изготовленным из бронзы или, по крайней мере, окованным металлом. Выше тарана, над ватерлинией с каждого борта, крепилась еще одна более короткая балка, называемая эпитодой, она служила для повреждение весел вражеского корабля и предохранения корпуса своего при скользящем таране противника. Мореходные свойства и остойчивость триер оставляли желать лучшего, для открытого моря они были непригодны, свои функции эти «плавучие тараны» могли выполнять только вблизи берега в хорошую погоду. «Обитаемость» триер также была близка к нулю, так как жилых помещений для экипажа, камбуза и грузовых трюмов этот тип судов не имел. Зато триеры были практически плоскодонными судами с малой осадкой, их килевая балка практически не выдавалась из днища. Это позволяло легко вытаскивать их на берег, что моряки древнего мира и делали при малейшей возможности, чтобы провести ночь на берегу и приготовить себе горячую пищу.
При описании Геродотом похода Ксеркса неоднократно упоминаются корабли древней конструкции, чья история началась еще во времена Минойской цивилизации – триаконторы (тридцативесельники) и пентеконторы (пятидесятивесельники). Триаконтор был беспалубным судном с пятнадцатью веслами на каждый борт, имел длину по ватерлинии около 17 м. и ширину около 2 м., использовался как разведывательное и посыльное судно. Пентеконтор был более крупным кораблем, его длина достигала 30 м., а ширина 4 м. К V в. до н.э. этот тип судов «обзавелся» тараном и палубой, но, в отличие от триеры, так и не приобрел узкую боевую специализацию, оставшись «специалистом широкого профиля». Сфера применения пентеконтора была невероятно широка, от пиратства и разведки, до перевозки войск и морского боя.
Как бы ни был могуч военный флот державы Ахеменидов, но без судов снабжения он не мог сделать ни одного шага. Как уже писалось выше, триеры абсолютно не были приспособлены для перевозки запасов продуктов и амуниции. Перевозкой всех этих припасов занимались совсем не героические, но просто необходимые для нормального функционирования «военной машины» транспортные суда, в мирной жизни обычные «торгаши». «…судов же для перевозки конницы было 850, тридцативесельных кораблей — три тысячи. …» Диодор Сицилийский. Его коллега-конкурент Геродот сообщает: «… Число 30-весельных, 50-весельных кораблей, легких судов и длинных грузовых судов для перевозки лошадей доходило до 3000 …». О «тридцативесельных» и «пятидесятивесельных» кораблях написано чуть выше, хотя очень сомнительно, что их было несколько тысяч, в это время уже существовали гораздо более эффективные транспортные суда. «Длинные грузовые суда для перевозки лошадей» это «гиппагагосы» - переоборудованные для транспортировки коней триеры. Такие суда действительно существовали, но в более позднее время, тут Геродот переносит реалии своего века в прошлое. Что-то для перевозки лошадей морем у персов безусловно было, но не в таких количествах, уж больно дорогое удовольствие. А под «легкими судами» подразумевается что-то вроде греческого торгового корабля, чье изображение помещено выше. Вот таких «малюток», по меркам нашего времени баркасов, для снабжения войск Ксеркса действительно были нужны тысячи.
Огромный флот Ксеркса, состоящий из египетских, финикийских, греческих, карийских, ликийских и т.д. судов, тем не менее считался персидским, а значит во главе его должны были стоять военачальники царя царей. И несмотря на то, что персидские «адмиралы» не имели, мягко говоря, большого опыта в морском деле они считались командующими флотом. «… Сколько было городов у каждого племени, столько было у них и предводителей, и все они являлись не военачальниками, а простыми воинами. Подлинных же военачальников, поскольку в отрядах каждого отдельного племени полновластными начальниками были персы, я уже назвал …» Геродот. Интересно было бы послушать, что по этому поводу думали финикийские, египетские и греческие моряки. На самом деле персидские вельможи исполняли роль «комиссаров» царя царей и надзирали за лояльностью моряков «вассальных» контингентов. Для придания их распоряжениям большей весомости на всех крупных кораблях флота были размещены отряды персидских, мидийских и сакских воинов, усиливающих отряды «морской пехоты» и напоминающих капитанам кораблей кто их хозяин. … во главе ионийского и карийского флота стоял Ариабигн, сын Дария и дочери Гобрия; египетским флотом начальствовал Ахемен, родной брат Ксеркса; предводителем остальных кораблей были два других начальника из этих четырех. Мегабаз, сын Мегабата, и Ахемен, сын Дария. …» Геродот.
Но как бы «не надували щеки» персидские вельможи, подлинное командование флотом осуществляли «национальные» военачальники, просоленные водами морей капитаны и «адмиралы». Финикийской эскадрой командовали сидонянин Тетрамнест, сын Аниса и тириец Маттен, сын Сирома, ее сирийской частью Мербал, сын Агбала из Арада. Малоазиатскими кораблями командовали киликиец Сиеннесий, сын Оромедонта и ликиец Киберниск, сын Сика, почти наверняка опытные пираты. Киприотов возглавляли Горг из Кипра, сын Херсия и Тимонакт, сын Тимагора, а карийцев Гистией, сын Тимна, Пигрет, сын Гисселдома, и Дамасифим, сын Кандавла. Как о забавной диковинке Геродот упоминает о женщине-воительнице Артемисии : «… После кончины своего супруга она взяла верховную власть в свои руки и с мужественной отвагой собралась в поход, хотя при малолетнем сыне ее к этому не принуждали. …». Геродот. Правительница Галикарнаса не только снарядила пять собственных триер, но и возглавила отряд кораблей Галикарнаса, Коса, Нисира и Калидны.
«… Эти корабли после сидонских были самыми лучшими во всем флоте, и советы, которые Артемисия давала царю, из всех советов участников похода были наиболее полезными ...» Геродот. Едва ли Артемисия сама командовала флотилией, скорее всего, она служила «флагом», под которым действовали хорошие профессионалы. Что касается ее «гениальных советов», то стоит помнить, что умная женщина «без комплексов» легко может стать незаменимой помощницей «замороченного» массой проблем мужчины, пусть он и царь царей. Опять возвращаясь к теме «колониальных эллинов», воюющих против метрополии, вспомним, что Артемисия тоже гречанка, ее мать происходила из Крита, а отец был правителем дорийского города Галикарнас, т.е. тоже греком. Потомками дорийцев были также ее подданные, пусть кровь эллинов в них и была изрядно перемешана с кровью «аборигенов» Малой Азии. Мотивацией Артемисии для участия в походе на материковую Грецию, скорее всего, было ее желание сохранить за собой и малолетним сыном власть в Галикарнасе после смерти отца и мужа. Для этого ей необходима была поддержка Империи, все же женщина-правитель во времена античности скорее исключение, нежели правило.
Вообще говоря, что касается ионийцев, эолийцев, дорийцев, понтийских греков, различных островитян, киприотов и прочих эллинов на персидской службе, то об их вооружении и защитном облачении Геродот сообщает коротко: «вооружены они были так же, как эллины».
Малоазиатские «вассалы» Ахеменидов – Карийцы, Ликийцы и Киликийцы отличались непоседливостью и любовью к приключениям. Еще до завоевания Малой Азии Киром Великим они «прославились» как пираты и наемники, служившие как царям Лидии, так и фараонам Египта. Они поучаствовали в Ионийском восстании, как на стороне эллинов, так и на службе у персов. Поход Ксеркса стал для этих непосед просто очередной экспедицией «за золотом и острыми ощущениями». Геродот пишет о них следующее:
Киликийцы. «… Они носили на голове шлемы опять-таки особого местного вида, круглые щиты из бычьей кожи вместо больших щитов и шерстяные хитоны. У каждого было по два дротика и меч, весьма схожий с египетскими ножами. …».
Ликийцы. «… Они носили панцири и поножи, кизиловые луки, неоперенные камышовые стрелы и дротики. На плечах у них были накинуты козьи шкуры, а на головах — шапки, увенчанные перьями. Кроме того, у них были еще кинжалы и серпы. …».
Карийцы. «… Вооружение у них было также эллинское, но, кроме того, еще серпы и кинжалы. …».
Чтобы закончить тему про флот Ксеркса напомню, что численность личного состава только чисто боевых кораблей, по подсчетам Геродота составляла около 542 тысяч человек. «… Общая численность персидских боевых сил, по моим вычислениям, была тогда вот какая: на 1207 азиатских кораблях первоначально было воинов из разных народностей 241 000, считая по 200 человек на корабль. На этих кораблях, кроме воинов из местных жителей, было еще по 30 человек персов, мидян и саков, что составляет еще 36 210 человек. К этому и к тому первому числу я прибавляю еще команды 50-весельных кораблей, принимая в среднем по 80 человек на корабль. Следовательно, на этих 50-весельных кораблях (а их было, как я уже сказал раньше, 3000) должно было находиться 240 000 человек. Таким образом, численность команды всего азиатского флота составляла 517 610 человек ... эллины из Фракии и с островов у фракийского побережья выставили 120 кораблей. Это значит, что на этих кораблях было 24 000 воинов. …» Геродот.
По сравнению с флотом Ксеркса писать о морских силах Эллинского союза настолько просто, что даже не очень интересно. А что делать, если всю работу за Автора выполнил давным-давно Геродот, оставив ясное и подробное описание.
«… Афиняне выставили 127 кораблей. Воинами и матросами на этих кораблях вместе с афинянами служили неопытные, правда, в мореплавании, но доблестные и отважные платейцы. Коринфяне доставили 40 кораблей, а мегарцы 20. Халкидяне снарядили экипаж для 20 кораблей, предоставленных афинянами. Эгина выставила 18 кораблей, Сикион 12, лакедемоняне 10, Эпидавр 8, эретрийцы 7, Трезен 5, стирейцы 2, кеосцы 2 боевых корабля и 2 пентеконтеры и, наконец, опунтские локры прислали на помощь 7 пентеконтер. …».
Итак: Объединенный флот сил Эллинского союза состоял из 271 триеры и 9 пентеконтор. Если использовать примененную Геродотом систему подсчета личного состава: 200 человек на одну триеру и 80 человек на пентеконтор, то получаем что в морских силах эллинов служило 55 тысяч человек. Тоже совсем немало, но по сравнению с персидским флотом смотрится довольно «бледно», у ионийских повстанцев в битве при Ладе было куда больше сил.
Зато «материковые эллины» смогли наладить более-менее рабочую систему военного руководство и установить жесткое единоначалие в армии и флоте. Далось это нелегко и дрязги по поводу «кто будет главным начальником» продолжались долго. Афины, чьи триеры составляли почти половину сил объединенного флота эллинов, хотели возглавить войну на море, но под их началом отказались воевать союзники. «Со скрипом зубовным» представители главного полиса Аттики согласились на главенство Лакедемона и «главным адмиралом» стал спартанец Еврибиад, сын Евриклида. Геродот довольно цинично комментирует это решение: «… афиняне решили не противиться, а уступать, однако лишь до тех пор, пока была настоятельная нужда в помощи союзников. …». Накануне сражения весь греческий флот, кроме 53 кораблей, присоединившихся к эскадре позднее, находился у Артемисия. Официально командовал флотом Еврибиад, его неофициальным, но очень влиятельным советником и заместителем был Фемистокл.
В отличие от сухопутных военачальников, греческие «адмиралы» не поленились посоветоваться с опытными моряками, знающими здешние воды и берега. Место было выбрано с учетом всех требований военного кораблестроения того времени. Пляж с ровным песчаным дном, сначала плавно уходящим в море, а затем резко обрывающемся на глубину до 20 метров. Здесь плоскодонные триеры легко можно было вытащить на отлогий берег, а потом снова спустить на воду не боясь повредить доски обшивки о камни. На некотором расстоянии от воды были устроены временные склады продовольствия, воды и места для хранения рангоута и такелажа, который античные корабли идя в бой оставляли на берегу. Про склады это не фантазия Автора, боевые триеры могли перевозить лишь очень незначительное количество груза, а воды и еды для корабельных команд требовалось немало. А еще требовалось кормить людей горячей пищей, что при таком их количестве тоже нелегко организовать, да и прочие потребности морякам надо было как-то удовлетворять. Так что недалеко от мыса Артемисий на берегу появился целый временный городок, жители которого обслуживали моряков. Все было готово к сражению, ждали только персов.
При подготовке статьи использованы следующие материалы:
«История Греции» С.Я. Лурье
"История Древней Греции" Николас Хэммонд
Кембриджская история Древнего мира. т. 4 "Персия, Греция и Западное Средиземноморье"
«История» Геродот
Использованы иллюстрации из книги «Athenian Trireme vs Persian Trireme: The Graeco-Persian Wars 499–449 BC» Nic Fields
Другие статьи из серии Греко-персидские войны. Битва при Фермопилах
Поражение на еще не начавшейся войне
Прелюдия к битве у Фермопил и сражению флотов у Артемисия
Мысли о персидской армии, накануне битвы за Фермопилы