Иван несколько раз в город ездил, все приценивался к зерну. Все дорого ему казалось. Все думал, стоит ли овчинка выделки. На заговенье перед рождественским постом вечером за ужином сказал Дарье.
- Последний раз съезжу в ето воскресенье. Не куплю, так больше и думать не буду. Поехали, Романко, со мной на базар. Охота прокатиться?
Конечно парнишке охота. Будешь на базаре, тятенька чё нибудь да купит. А то и на карусели покатает. Охота то охота, да вот что мать скажет. Вдруг какую работу ему придумает. Романко посмотрел на мать.
- Чё смотришь то так? Держать не буду. Поезжай, коли морозиться охота. Вон всю землю прикрыло снегом. Зима, почитай пришла.
- Не замерзну. Тятенька в тулуп миня посадит.
- Ну вот и ладно, - пробасил Иван. - Все мине подмога будет в городе.
Дарья только усмехнулась про себя. Какая уж там подмога. Забота одна с ним.
На базар поехали затемно. Сменил Иван телегу на сани. Можно было запрячь саночки, что от Игреня остались. Стояли они без дела. Да подумал, а ну как купит зерно, чего на саночках то увезешь. Кинул тулуп в розвальни. Романко в него завернулся. Ночью снег немножко сыпался. Смотрит Иван, на дороге то следы, да не одни. Видно кто-то еще из деревенских в город надумали ехать.
- Вот не розговорился вчера с мужиками. Вместе то лучше ехать. Ну да ладно, увижу может своих то на базаре, - подумал Иван. Он хлопнул вожжами Буланку по бокам. Это тебе не Игренька, погонять ее надо. А не поторопишь, так будет идти нога за ногу. Буланка нехотя побежала быстрее.
Когда подъехали к мосту через Кокшагу, светло уже стало.
- Смотри Роман, река то с берегов замерзла, а середина то нет. Не поддается морозу.
Романко высунулся из под полы тулупа. Всю дорогу считай проспал. По первости мальчишка боролся со сном, хотел посмотреть, как будут они деревни проезжать. Но сон окутал его ресницы, веки стали тяжелыми. Хоть и старался Романко таращить глаза, а они все равно глядеть не хотели. Сам не заметил как уснул. И вот только перед городом разбудил его отец.
- Ой, тятенька. А у нас то речка давно уж подо льдом. Мальчишки по ней бегают, лед зыбают.
- Ты тоже зыбаешь?
Романко засмущался, замялся и ответил не сразу.
- Нет. Я к реке то подходить боюсь, не то что по льду бегать.
- Ну и ладно. Нечё там делать.
Иван понимал, что после того, как однажды чуть не утонул, Романко боится речки. Не стал ничего спрашивать парнишку. Ни к чему бередить его тревоги. Ладно хоть от мамкиной юбки отцепился, гулять один ходит.
Сани катились уже по городу. Здесь снег размесили с замерзшей грязью, дорога казалась серой, неприглядной, не то что в деревне. Там уже все бело. Подъехали к базарным воротам. Оставили лошадь на привязи, сами пошли базарить. Иван перво наперво пошел посмотреть на лошадей.
Прошлись они с сыном по ряду. Ни на одной глаз его не остановился, не порадовался.
- Эх, нету таких, как Игренька был.
Только потом перешли к мужикам, что зерном да мукой торговали. С зерном в этот раз торговцев было много. Видно не убралось все в амбары, хранить негде, вот и решили продать. А может и другая нужда. Кто их знает.
Заметил Иван знакомого мужика с Александровского починка. Подошел, поздоровался.
- Чё продаешь сосед? Почем?.
- Рожь.
Они разговорились. Мужик горевал, что деньги надо. Дочь на выданье у него. По осени сватов ждали. Чё то не пришел никто ее сватать. Девка ревет в голос. Говорит, что приданое за ней маленькое, вот и обходят их дом стороной. Вот и надумали они с матерью зерно продать, да корову ей в приданое купить.
- Ты чё, сосед. Сичас за зерно много не дадут. На корову то рублей шисят надо наторговать. Самому то потом хватит.
- Не знай.
- Я вот купить зерно то хочу, да дороже весной продать, вот навар тогда будет.
Мужик с удивлением посмотрел на Ивана. Надо, чего говорит. И ведь правду. Зерно то сейчас дешевле. Он до этого даже не додумался бы никогда. Вот и удивился, что мужики то какие бывают, вперед на год глядят.
Весь ряд прошли, и рожь и овес посмотрели. Ячмень Иван не хотел покупать. Просили за него дороже. Вернулись обратно. У одного торговца товар Ивану приглянулся. Рожь чистая, зернышко к зернышку, Руку в мешок сунул, сухая. Стал торговаться. Мужик сначала никак не хотел уступать, а потом как узнал, что Иван целый воз хочет купить, согласился. Согласился, что с каждого пуда скинет семишник.
Ударили по рукам. Иван на всякий случай поинтересовался откуда продавец будет. Всякое может случиться. Вдруг прелое зерно попадет, или еще чего. Так и сказал, что без всяких обид, если брак в зерне окажется, приедет с ним и на всю деревню ославит. На этом торг и закончился. Рассчитался Иван, погрузил мешки с рожью на свои сани.
- Ну чё, Романко, выторговали мы на петушков на палочке вам. Пойдем покупать.
Они прошли в потешный ряд, купили разных безделушек на копеечки, что выторговали. Романко все карусели выглядывал, потом уж и у отца спросил.
- Нету зимой каруселей то. Холодно. Вот ужо летом съездим, прокатишься.
Домой дольше ехали. Буланка воз тянула с напрягом. Иван всю дорогу почти шел рядом. Только где под горочку дорога шла, садился. После Исакова их обогнал Митька на лошади. Сани его были почти пустые, поэтому и бежала его лошаденка быстро.
С Митькой они еще с мальчишеских лет дружили. Потом оба женились, детьми обзавелись. Вроде и не ругались, но как то отдалились друг от друга. Встречаться реже стали. У Ивана хозяйство посправнее было, у Митьки беднее. Вроде и не ленился, а все что-то у него не получалось.
А сейчас встретились на дороге и даже обрадовались. Митрей Ивана в сани к себе позвал, поехал передом, а Иванова лошади позади
- Мине бы только Романка не потерять, там он на мешках в тулуп завернутый сидит.
- Чай видишь его, куда он с саней то денется.
Митрей удивился, что это Иван рожь то покупает об эту пору. Чай своя еще вся цела.
Иван ничего не стал говорить про свои планы, сказал, что вроде как мало своей то. Вдруг не хватит. Вот и взял про запас. Лишняя то не будет.
Сидели, судачили о крестьянских делах.
- Рожь то нонче поздно посеяли, - горевал Митрей.
- Да, сухая осень была, слабо взошла озимь то. Как уж зимовать будет.
- Бог даст, снегу навалит побольше, так ничё её не сделается.
Вечная забота про посевы да про погоду всегда волновала крестьян. Очень уж от всего были они уязвимы, и от снега с дождем, и от жары с морозами. Всего боялись. Редко какой год выпадал, что все хорошо было и в меру.
Нынче вот осень сухая была. Рожь под зиму посеяли, а потом ветра начались. Ветер вместе с землей уносил и зерно с пашни. Потом уж только дождик прошел. Да всходы слабые получились, на пашне проплешины местами. Выдуло семена. А ведь рожь, как не крути, больше всего сеяли.
- А ты то чё в город ездил, да почти пустой возвращаешься? - поинтересовался Иван.
- Да прицениться ездил. Бычок у миня нонешний. Вот посмотреть ездил, почем продают нонче. Думаю продать или в зиму оставить.
- Ну так смотри, сколь сена у тибя. Хватит на зиму то.
- Вот и думаю, что не хватит наверное. Корове надо, лошади.
- Не хватит, так лучше продать по моему. Впроголодь скотину держать это не дело.
С разговорами мужики и не заметили, как доехали. Оба были довольны, что встретились да поговорили.
- Ты, Иван, приходи бывает вечерком, посидим, потолкуем.
- И ты тоже не забывай про миня. Чё то редко видимся больно.
Дома Иван перетаскал мешки в амбар, на другой день высыпал рожь в сусек. Каждый мешок проверил. Не обманул продавец. Все зерно было хорошее. Ну вот, теперь можно и весну ждать.
Ноябрь еще на дворе стоял, и снегу то совсем мало выпало. Зима вдруг решила пораньше прийти. Как завернула с морозами. В избах стены от холода трещат. За тридцать градусов морозит. А земля то чуть снегом припорошена. Переживает Иван, неужели все посевы вымерзнут. Вот беда то будет.
Пошла утром Федоска по воду, пришла обратно с пустыми ведрами. Вода в колодце замерзла. Бабы собрались, ругаются, а сделать то ничего не могут. Мужиков надо, чтоб лед разбили. И раньше так бывало. Иван пошел поглядеть, что там такое. У колодца уж и другие мужики собрались.
Думать то тут ничего особо. Притащили два камня дикаря, в мешок их положили, веревку пеньковую покрепче привязали, другой конец к вороту. Раза три кинули камни в колодец да вытащили. Помельче надо было лед разбить, чтоб в ведро помещался. Воду конечно всю взбаламутили, а куда деваться то. Скотине то пойдет.
Бабы воду стали черпать, да скорее на коромыслах домой таскать. А мужики стояли, да переживали.
- Не к добру такой мороз, ох не к добру.
- Али вымерзнет все.
- Голоду бы только не было. Не дай Бог.
До самого Рождества стояли морозы. А снегу все не было. Зима на снег скупая оказалась. Покуражится, бросит горсточку снежку, да опять морозит. Только в ночь на Рождество посыпал снег. Падал мягкими огромными хлопьями, кружился над землей, словно в танце. Потеплело сразу. Тихо, на улице ни ветерка. И этот снег такой густой, что ничего не видно.
За ночь всю деревню завалило. Утром славить ребятишки собирались, а какое там славить. Со двора не вылезешь, ворота не откроешь. Откапываться надо. А снег все продолжал идти.
- Ладно Романко, куда седни пойдешь. Сиди уж дома. Я сичас кокурок напеку, да караваец с мясом.
А Романко чуть не плакал. Помнил он, как в том году было весело, как ходили они по всем избам, а люди одаривали их гостинцами.
Утром перед тем как скотину кормить, пришлось снег откидывать, чтобы к ней пробраться. Только потом уж, как со скотиной управились, пошел Иван ворота откапывать да дорогу расчищать.
Дальше вся зима мягкая была. И морозов сильных не было. Но все крестьяне переживали, с нетерпением ждали весну. Что ждет их. И ведь ничего не узнаешь, не влезешь. Только весной, как снег сойдет увидят они, как перезимовали посевы.
На то, что все хорошо будет, было мало надежды. Просили Бога, чтоб хоть половина посевов уцелела. Страшное слово “голод” будоражило всех. Иван в который раз похвалил себя, что не поскупился, купил зерна с избытком. Муку можно из него намолоть. Только перепродать уж ничего не получится. Зато с голоду не помрут. Не придется ходить просить милостыню. Да и кто подавать то будет. У всех голодно.