Раньше, когда был жив хозяин, Клык мог спокойно забежать в дом и погреться. И теперь он тихонечко скулил, лёжа на крыльце, подобрав под себя старенький половичок...
Жизнь в Ерофеевке угасала. Деревня, стоявшая на отшибе от больших дорог, постепенно пустела и затихала.
Молодёжь ринулась в большие города за лучшей жизнью, старики, отдав всю жизнь родной земле, уходили на покой, кто навсегда, кто борясь со старыми болячками...
Покинутые хозяевами дома смотрели на мир заколоченными окнами и бурьяном палисадников. Скотина была забита или распродана. Не взятые в город кошки нашли пристанище в ещё живых домах.
Собакам повезло меньше. Не каждый согласится взять на постой лишний рот, да и те псы, кому посчастливилось остаться при доме и хозяине, не пускали на двор чужаков...
Восемь лет Клык жил счастливой собачьей жизнью. Хозяин пса, Сергей Владимирович, ходил с ним на рыбалку, в лес, вёл задушевные разговоры.
Он многому научил Клыка, вот только не подготовил к тому, что может внезапно уйти навсегда.
Сын, приехавший на похороны отца, потрепал крутившегося рядом Клыка по загривку и, отдав последние почести родителю, уехал, закрыв дверь в дом.
Стояла ранняя весна. Сырость и ночной холод заставили пса искать убежище.
Раньше, когда был жив хозяин, Клык, нагулявшись, мог спокойно забежать в дом и погреться, а то и на ночь остаться. И теперь он тихонечко скулил, лёжа на крыльце, подобрав под себя старенький половичок.
Теперь никто не ждал его лая и царапанья в дверь. Стылый дом холодно взирал на собаку тёмными окнами.
Жизнь в Ерофеевке угасала, и никому не было дела до душевных и физических метаний одинокого пса...
И только Елена Ивановна, соседка Сергея Владимировича, иногда кидала псу косточки, обрезки мяса, слегка заветренную колбасу и прочие вкусности.
Иногда она заговаривала с Клыком:
– Тяжело тебе без хозяина, Клык. А я говорила Павлу, забери пса, пропадёт. А он говорит, что сам живёт на квартире, что некуда ему собаку забирать...
Эх, ну что вот с тобой делать? И ко мне нельзя, Дружок не пустит. Вы и так друг друга не любили, вечно цапались.
Клык слушал добрую женщину и как-будто понимал её сетования. Он молча, виляя хвостом, ухватывал подачку и убегал на крыльцо.
*****
В середине мая в Ерофеевку заявился шустрый незнакомец. Он приехал не один. Вдвоём с ещё одним не менее шустрым мужичком они исходили деревню вдоль и поперёк.
Потом зашли в дом к Семёну Михалычу, бывшему полевому бригадиру, и о чём-то долго разговаривали.
Оставшиеся деревенские жители собрались возле дома Михалыча и смотрели с подозрением на все эти телодвижения.
Ушлый Пантелеич, внешне напоминающий худого кролика с облезлой шёрсткой, даже высказал свои подозрения:
– О, небось собрались всех нас коленом под зад да какой-нить элитный посёлок строить.
Прикупят нам длинный барак где-нить в глубинке и отправять век доживать, – пугал он односельчан.
– Да ну тебя, паникёр. Вот выйдут от Михалыча, всё и узнаем. Нету такого закона, чтоб всех нас скопом выселить из собственного жилья, – прикрикнула на него бывшая учительница Анна Петровна.
Одетая в старенькое, но чистенькое полупальто, Анна Петровна поправила яркий шарфик на шее и строго взглянула на баламута.
Стоявший рядом с ней мужчина средних лет улыбнулся и поддержал женщину:
– Чего раньше времени паниковать. Может, не всё так плохо, может совсем наоборот. Я за ними смотрел, они всё больше по северному краю деревни ходили, что-то там руками махали да шагами меряли.
Все повернулись к говорившему.
– Лексей, а ты уверен? – хриплым голосом спросил его совсем уж седой старичок с реденькой бородкой.
Мужчина, сильно прихрамывая на левую ногу, подошёл к старику и спросил:
– Дед Василий, а ты помнишь, как межи мерили да раздавали, когда колхозы создавались?
– Плохо, Лексеюшка. Я ж тада совсем мальцом был, но да, что-то такое всплывает в памяти.
– Вот, так и эти два ходили. Я фильмов много смотрел, очень похоже...
Через полчаса приезжие всё-таки вышли из дома Михалыча.
Сначала они оба направились к машине, но потом один из них, тот, что помоложе, остановился и обратился к собравшимся:
– Здравствуйте! Меня зовут Евгений. Простите, что сразу ко всем не обратился, определиться кое в чём надо было.
Теперь вот точно решил. Хочу я в вашей Ерофеевке небольшое хозяйство организовать с фермой и цехом по переработке.
Будем выпускать натуральный продукт, так сказать. Надеюсь, что дело пойдёт, да и деревня возродится. Что думаете, люди?
А люди стояли и смотрели на заезжего, не веря своим ушам. Первым отмер дед Василий:
– А чё за ферма? Кого держать там будешь? А цех большой? А с нас какая помощь? Старые мы уже, как те графские развалины: лепнина изысканная ещё видна, а стены уже рушатся.
В толпе раздались смешки. Улыбнулся и приезжий.
Возле людей крутился и Клык в надежде получить чего-нибудь съестного, но никто не обращал на него внимания. Ладно хоть не отгоняли...
Беседа между Евгением и жителями Ерофеевки вышла продуктивной и доброй. Мужчина подробно рассказал о своих планах. Деревенские обрадовались.
С такими перспективами, какие озвучил приезжий, затеплилась у них надежда, что и кое-кто из их детей вернётся в родные пенаты.
*****
Алексей послушал Евгения, тихо развернулся и пошёл домой. В Ерофеевку он вернулся три года назад.
В городе Алексей таксовал, а в деревне у него осталась старенькая мать. Мужчина периодически её навещал, а та всё сетовала, что никак он себе женщину не найдёт, не порадует маму внуками.
Потом была автоавария, в которой Алексею сильно помяло ногу: колено не разгибалось, на ступне пришлось удалить один палец, висевший на ниточке кожи.
Так он, дожив до возраста Христа, вернулся в Ерофеевку. Получил пенсию по инвалидности. Пробовал найти работу в соседнем Монино, но не повезло. Там и здоровые не все могли устроиться, а тут инвалид...
Год назад маму разбил инсульт. Протянув три месяца, она умерла. Жил он теперь один, помогал, чем мог, старикам, занимался по хозяйству, иногда приторговывал на районном рынке дарами с огорода.
Клык увязался за Алексеем. Заметив, что за ним бежит пёс, мужчина остановился:
– Ты чей же будешь? Ааа, Сергея Владимировича, точно. Видел тебя на похоронах. Что, тяжко без хозяина?
Клык с надеждой подбежал к Алексею, тот погладил собаку по голове.
– Слушай, а может ко мне пойдёшь? Вместе всё веселей, – предложил псу мужчина.
Клык, как-будто понимая, что ему предлагают, радостно взлаял и, повиливая хвостом, потрусил за Алексеем...
*****
Стройка фермы шла в полный рост и ударными темпами. Наметились и границы цеха. Деревенские периодически приходили посмотреть на развернувшееся строительство, перекидывались словечками со строителями.
Алексей не интересовался стройкой, он понимал, что работа на ферме и в цеху ему не светит, так чего зря душу беспокоить.
Первое время Клык ещё убегал к своему старому дому, но всё чаще оставался у Алексея.
Они ходили на рыбалку, в лес, вели задушевные разговоры. Для пса всё вернулось на круги своя, только с новым хозяином.
К концу августа строительство фермы завершилось. Евгений оказался хозяином своего слова.
Он засыпал гравием разбитую грунтовую дорогу, провёл к ферме водопровод, электричество, заменив и некоторые покосившиеся столбы в деревне.
*****
Сентябрь радовал сельчан солнцем, тёплой погодой и возрождением Ерофеевки.
Алексей с Клыком, справившись с делами по хозяйству, сидели во дворе под раскидистой яблоней.
Длинный стол и две лавки – напоминание об отце, с которым Лёша и сбивал эти нехитрые сооружения.
С улицы послышался громкий голос:
– Алексей, можно к вам?
Приподнявшись, мужчина увидел Евгения, стоявшего у калитки.
– Заходите!
– Здравствуйте, – поприветствовал Евгений хозяина, – я к вам по делу. Мне на ферму, пока всё завозим, сторож нужен. Не согласитесь?
– Ну, я как бы не против. Только я с Клыком буду.
– Замечательно! А в перспективе, когда цех поставим, я планирую будку охранника там поставить. Вы же местный, всех своих знаете, вам и карты в руки, а мне спокойнее. Значит, договорились?
– Договорились, – ответил Алексей.
Евгений ушёл, а Лёша сидел с Клыком под яблоней и думал о том, что жизнь как-то налаживается, что и он кому-то понадобился.
Теперь он не хромоногий инвалид, вызывающий жалость, а человек при деле.
*****
После окончания техникума Валентина пошла работать на местный мясокомбинат.
Сестра мамы, Полина Александровна, помогла ей с устройством, а по другому туда было и не попасть, только по вечно рулящему блату.
Начинать пришлось с формовщицы колбасных изделий. Параллельно Валя поступила на заочное отделение университета.
У неё была мечта. Странная мечта для юной девушки. Когда-то в детстве она с удовольствием уминала домашние колбаски, приготовленные прабабушкой.
Как-то она сказала бабуле:
– Вот вырасту, буду тоже такие вкусные колбаски делать.
Взрослые тогда посмеялись, а оказалось, что девочка говорила серьёзно.
Работая на комбинате, Валя числилась в передовиках. Девушка надеялась, что по окончании универа она сможет занять место технолога и наконец-то займётся составлением новых рецептов колбас.
Однако надеждам не суждено было сбыться. Как это часто бывает, да и как сама Валя попала на комбинат, место отдали кому-то из родственников начальства.
Узнав об этом, Валя тогда проплакала весь вечер в обнимку с подушкой. Мама заходила, пробовала успокоить:
– Ну что ты ревёшь, как белуга. Подумаешь, до рецептов колбас не допустили! Лучше бы по сторонам поглядела, жениха бы нашла, замуж вышла, деток нарожала...
И сделала только хуже.
– Жениха? Жениха?! Мам, да я тут одному сказала, что формовщицей колбас работаю, так он носом поворотил.
Тоже мне, интеллигент. Менеджером в супермаркете, в чистом костюмчике ходит, куда ему с той, что в сыром мясе руками возится, – всхлипывая, проорала Валя. – А я хочу, чтобы люди могли вкусную колбасу кушать. Вкуснуююю!
– Да ну тебя, доча. Что ж за мечта такая, – обиделась мама и вышла.
*****
Валя продолжала работать на комбинате. Как-то на глаза ей попалась реклама с приглашением на работу в небольшой мясоперерабатывающей цех, расположенный у чёрта на куличках.
И Валя решилась...
Она позвонила по указанному номеру, её пригласили на собеседование. Там же предложили проехать и посмотреть будущее место работы.
Сказали и о том, что если ей сложно добираться до работы, они могут предоставить ей дом в Ерофеевке. Помогут отремонтировать.
Видно было, что работодатели заинтересованы в молодом специалисте.
Предупредили, чтобы обувь соответствующую деревенским дорогам выбрала. На дворе промозглый ноябрь, то дожди, то мокрый снег. Сам директор с ней разговаривал, он же и в Ерофеевку её повёз.
Проезжая по деревне, Валентина заметила, что некоторые дома стоят с заколоченными окнами. На собеседовании ей говорили, что производство только налаживается.
Вот они подъехали к будущему, как надеялась Валя, месту её работы. У ворот во двор цеха стояла будка охранника. Из неё им навстречу вышел молодой мужчина, за ним выбежал пёс.
Среднего роста, в простой вязаной шапочке, в мешковато сидевшей на нём форме, он сильно прихрамывал и смотрел на Валю исподлобья.
– Как тут, Алёша, всё в порядке? – спросил охранника Евгений Михайлович.
– Всё в норме, Евгений Михайлович, – ответил мужчина, – нарушений не выявлено.
– Отлично. А я вот нашего технолога привёз с хозяйством познакомиться.
Евгений уже хотел предложить Вале пройти дальше, но остановился...
Два человека стояли и смотрели друг на друга не то оценивающе внешне, не то с пристрастием заглядывая в душу.
Валентина явно смущалась. Объёмный пуховик, джинсы, заправленные в высокие резиновые сапоги, смешная шапочка с помпоном.
Из-под отворота шапки выбилась каштановая прядь, щёки раскраснелись, с носа упала капля. Девушка представила, как она выглядит, и совсем замерла.
Алексей же переминался с ноги на ногу, обутый в такие же высокие резиновые сапоги. Голова под шапкой вспотела, волосы прилипли и чесались, но он не отводил глаз от Вали.
И только Клык добросовестно нёс службу, стоя у ног хозяина и с умной мордой взирая на людей.
– Кхм, может пройдём в цех? – напомнил о себе Евгений, в душе радуясь, что вот уже и семья намечается, и технолог, которого он с таким трудом нашёл, приживётся в Ерофеевке.
– А, да, конечно, – очнулась Валя.
Глядя им вслед, Алексей сказал Клыку:
– Красивая технолог.
Пёс лизнул руку хозяина...
*****
Уже уезжая, Валя долго смотрела в заднее стекло на будку охранника. Рядом с будкой стояли мужчина с собакой.
Дома она сообщила матери, что скорей всего переедет в Ерофеевку, что её всё устраивает, а особенно работа. Она, наконец-то, сможет заняться тем, о чём всегда мечтала.
– Господи, в тьму-таракань собралась! Там же и женихов-то нет, так и будешь одна мыкаться...
Валя загадочно улыбнулась и подумала, что один жених точно есть, но маме она об этом пока говорить не будет. Потом в её голове мелькнула мысль, что может быть он женат, и Вале стала грустно...
А в Ерофеевке, в одном из домов, мужчина заварил себе чай, сделал бутерброды, в собачью миску положил кашу с мясом.
Прихлёбывая чай под громкое чавканье Клыка, Алексей задумался о той девушке, о технологе.
Посреди хмурого ноябрьского дня она показалась ему светлым солнышком с раскрасневшимися щёками и капелькой воды на носу.
«Скорей всего, она замужем…» – подумал он и загрустил.
Через неделю в один из опустевших домов Ерофеевки вошла новая хозяйка.
Ещё через месяц Алексей и Клык узнали, что такое женская рука в доме: форма на Лёше сидела, как влитая, Клык был умыт и расчёсан. Закончилось их одиночество.
И это было только начало...
*****
Прошло немало лет.
– Наська, Наська, хватит клубнику с грядки рвать! Бабуля твои любимые колбаски сделала.
Светловолосая головка поднялась над кустом смородины, за которым она притаилась и потихоньку срывала спелые ягоды с соседней грядки.
Вымазанная в клубнике мордашка улыбнулась. К девчонке подбежал пёс с такой же весёлой мордашкой.
– Клык, ложись! – шепнула она псу, пригибая его к земле за холку.
Пёс не хотел ложиться. Он вывернулся из-под маленькой руки и звонко залаял.
– Предатель, – зашипела девчушка и поскакала через грядки к дому.
За длинным столом под раскидистой яблоней сидел седовласый мужчина. На столе дымилась тарелка с колбасками. Из большой салатницы ароматно пахло свежими огурцами и помидорами.
– Ну, что, Клык? Обнаружил диверсанта? – спросил дед и громко рассмеялся.
Девочка присела рядом с дедом.
– Вот это боевой раскрас, вот это я понимаю, – продолжал смеяться дед, глядя на измазанную в клубнике мордочку внучки, – умылась бы.
Внучка метеором метнулась на кухню, сполоснула личико и таким же макаром вернулась к столу.
Настя потянула носом, наклоняясь к тарелке, исходящей ароматным парком.
Уплетая очередную колбаску, она сказала:
– Вырасту, буду такие же колбаски делать. Вкусныыые!
Подошедшая к столу бабушка Валя улыбнулась и с гордостью сказала:
– Ерофеевские колбаски далеко за пределами нашего села знают.
– Ты всех угощаешь? – удивлённо спросила внучка.
Дед с бабкой засмеялись.
– Твоя бабушка, внуча, всю жизнь их придумывает, а делают их на нашем комбинате, – сказал дедушка, нежно обнимая своего любимого технолога.
Жизнь в Ерофеевке била ключом. Разрослась деревня, превратившись в современный посёлок городского типа.
Большинство его жителей работали на Ерофеевском мясокомбинате, на котором главным технологом была Валентина Михайловна, бабушка Насти, а дедушка Лёша был начальником охраны.
Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА (все рассказы: #галина волкова)
👍 Не забывай ставить лайк, если рассказ понравился
