— Урманчи! — крикнул Михаил.
Услышав знакомое имя, Катерина изменила выражение лица, тотчас подогнула под себя вытянутые ноги, схватила книгу и уставилась в неё.
Урманчи пришёл на крик, посмотрел на женщину, улыбнулся и произнёс:
— Здравствуй, Катукай!
Катя посмотрела на него равнодушно, а потом и вовсе отвернулась.
"Черносошница" 34
Глава 33
Глава 1
— С ума она сошла, — вздохнул Михаил Леонтьевич. — Уже сил моих больше нет. Крутит мною как хочет. Что там у вас за колдовство, а?
Михаил схватил гостя за плечи и начал трясти:
— Что там у вас за колдовство? Она сказала, что ты её заколдовал. И теперь только любимый мужчина может спасти её. А я не любимый, Урманчи! Я просто не знаю, что она тут делает, понимаешь?
Гость испугался сильно.
Он смотрел на разъярённого Михаила и пятился назад, благо тот уже отпустил его.
За спиной Урманчи стояла испуганная Мира.
И пока Михаил разрывался как первый майский гром, молодожёнам удалось спуститься вниз и выйти на улицу. Отбыть они не успели.
Хозяин дома выбежал на улицу и вернул их.
Катерина продолжала сидеть в кресле. После того как она решила, что Михаил — её единственное спасение, стала пользоваться возможностью.
Довольно легко оказалось понять, что он в неё влюблён. Да это и было понятно, когда дарил ей в кабаке Жорки перстень.
Ничего не изменилось во взгляде Михаила с той поры.
Постепенно изучая «слабости» обожаемого её мужчины, Катя решила отыграться на нём сполна.
Всё началось с завтраков в постель, потом с лёгких обмороков.
Тогда Михаил Леонтьевич подбегал и веером махал так интенсивно, что у Катерины даже шевелился нос.
Когда она томно открывала глаза, он принимался покрывать поцелуями её лицо.
Катерина закрывала глаза, ей нравилась такая нежность. Но в нормальном состоянии она никогда не позволяла мужчине касаться её. А то, что было после мнимого обморока, она как будто не помнила.
Ох, и насмеялась Катерина вдоволь. Она, конечно, была очень благодарна Михаилу за спасение, но ненависть к мужчинам была сильна.
Как-то она ляпнула о том, что Урманчи заколдовал её.
Михаил не придал этому значения, но сегодня вспомнил об этом и разозлился.
Он делал для Катерины всё, что она попросит: привозил дорогие наряды, украшения, тратил на это так много денег, что его юрист пришёл сказать, что пора уже остепениться. Но хозяин послал своего помощника матерными словами.
Михаил и впрямь был словно заколдован.
Иногда он садился в своём кабинете за стол и говорил себе:
— Миша, что ты творишь? Всё, больше никаких подарков. Ты хозяин или слуга?
Но стоило увидеть эти глаза, как голова переставала думать.
Кате хотелось подольше его мучить. Хотя сама уже понимала, что Михаил Леонтьевич очень добр и может впрямь стать хорошим мужем.
Он стал даже нравиться ей. Но признаться в этом боялась, да и не собиралась так быстро перестать играть в начатое.
Как нравилось, когда исполнял он все просьбы!
После статуса ледяной царицы Катукай почувствовала свою власть.
Она решила, что такая жизнь ненадолго, поэтому пользовалась, пока была возможность.
Михаил Леонтьевич вернул беглецов, встал перед Урманчи на колени и стал умолять избавить его от колдовства.
Не было у беглеца другого выхода, решил попробовать.
Мира что-то шептала мужу на ухо, но тот посмотрел на неё сурово и велел не вмешиваться.
Михаил Леонтьевич тотчас повеселел.
Урманчи выпрямился, вошёл в дом хозяйской походкой.
Жена и хозяин дома шли за ним словно слуги.
Мог Урманчи показать свою власть, ох как мог!
Вот и показал.
Жестом направил Михаила на стул.
Тот всё понял и быстро исполнил приказ. Мира пошла в дальний угол, чтобы не мешать.
Урманчи закрыл глаза и стал ходить вокруг Михаила Леонтьевича кругами.
Он что-то бормотал, явно по-татарски, размахивал руками.
Мире было страшно. Она вжималась в кресло, боясь чего-то ужасного.
И это ужасное наступило в один миг.
Раздался страшный грохот.
От него затрясся пол и стены.
Наверху закричала Катерина:
— Ми-и-и-ша, я боюсь грозу!
Грохота испугался и Михаил, но продолжал сидеть смирно.
Урманчи вдруг закричал во всё горло:
— Он умирает!
Михаил закрыл свои уши, упал со стула, Мира вжалась в кресло ещё больше.
— Он умирает!
Катерина тут же оказалась внизу, она бросилась к Михаилу. У того глаза были полны слёз.
— Вы чё, — прошептал еле слышно хозяин дома, — совсем страх потеряли? Как это умираю? Катя, я умираю?
Он стал нервно ощупывать себя.
Урманчи при этом продолжал орать:
— Он умирает! Он умирает!
Катя стала целовать Михаила и рыдала, просила, чтобы он не умирал.
Сам Михаил даже не мог подняться на ноги, Катя почти лежала на нём и целовала.
Беглец горланил, его жена точно была готова умереть от страха.
Гром продолжал трясти дом…
Урманчи ринулся к двери, открыл её и тотчас сильный порыв ветра снёс со стола газеты. Они, шурша приземлились на пол и медленно по нему ползли.
Ощущения от этого звука были ещё более ужасающими, чем от грома.
Мира начала креститься и мысленно прощаться с мужем.
Уже откуда-то издалека был слышен его голос.
Вдруг наступила тишина: пугающая, неестественная.
В дверях показался Урманчи. Он пятился задом, затаскивая в дом какой-то мешок.
Михаилу удалось стащить с себя ревущую Катю и подползти к мешку. Когда он увидел, кого принёс татарин, ужаснулся. Перед ним лежал Евгений.
Его глаза были полуоткрыты, лицо белее мела, а шея багровая.
— Его ударила молния, — пробормотал Урманчи. — Уйдите все! Марш наверх. Я смогу его спасти, но вы не должны этого видеть.
— Да выметайтесь вы все отсюда, — попытался властно произнести Михаил, но у него получился только шёпот.
Урманчи измерил его таким взглядом, что тот поднялся на ноги, подошёл к Кате.
Она подала ему руку, и они вместе пошли наверх.
— Мира, — позвал жену Урманчи, — подойди ко мне.
Молодая женщина еле двигалась.
Он сам пошёл навстречу к ней. Поцеловал в холодную щеку и прошептал:
— Если я умру, никогда не плач обо мне, прошу!
— Я никуда не пойду, — ответила Мира и вцепилась в руку мужа.
Он сделал суровое лицо и оттолкнул её от себя.
— Уходи…
Мира, шатаясь, пошла наверх.
Урманчи крикнул ей вслед:
— Прошу тебя, не подсматривайте за мной. Иначе тот, кто увидит меня сейчас, вскоре лишится жизни.
Мира это услышала, но Михаилу и Кате ничего не сказала.
Она вжалась в стену, потом сползла по этой стене и осталась сидеть на полу.
Михаил Леонтьевич обнимал Катерину. Она плакала у него на плече.
— Я узнаю, что там, — сказал Михаил, — скоро вернусь.
Он спустился с одной ступеньки и увидел такую картину.
Урманчи держал голову художника в своих руках, а за ним стояла фигура в чёрном.
В гостиной была полная тишина.
Фигура в чёрном обернулась.
Михаила пронзило чем-то жгучим.
Огненные глаза словно испепеляли его. Он попятился назад, закрыл дверь и прошептал:
— Не ходите туда… Ждите, пока Урманчи закончит.
Мира так и не вспомнила о наказе мужа.
Время шло медленно.
Мира то закрывала, то открывала глаза и всё смотрела, как Михаил целует Катерину.
Они даже не стеснялись её.
Урманчи ворвался в комнату и рухнул на пол. Жена бросилась к нему.
Михаил велел Катерине оставаться в комнате, а сам перебарывая страх вернулся к лестнице.
Чёрной фигуры не было, Евгений лежал на том же месте.
Его длинные волосы рассыпались по плечам, делая его похожим на женщину.
Михаил вернулся в комнату и присел на корточки рядом с Урманчи.
Мира держала мужа за руку. У татарина высоко вздымалась грудь.
— Я его спас, — пробормотал Урманчи.