Кто-то после прочтения предыдущей моей статьи «Типология людей по склонности к постановке и решению жизненных проблем» подумал, небось, с раздражением: «Что за клоунада?!». Что ж, этот кто-то, видимо, мало что читал. В том числе серьёзных научных публикаций. В том числе о клоунаде и прочих юмористических жанрах.
А я читал. И обнаружил массу замечательного.
Вот автореферат диссертации на соискание научной степени кандидата филологических наук «Формы и функции комического в романах Ф.М. Достоевского» от 1999 года за авторством Логиновой Н.И. В диссертационном исследовании чётко выделено несколько типов комических персонажей:
- шут (природные шуты Лебедев из "Идиота", Лебядкин из "Бесов", шут-провокатор Карамазов-старший, прикрытые маской шута капитан Снегирев, Максимов - все из "Братьев Карамазовых", в какой-то мере Мармеладов из "Преступления и наказания", Стебельков из "Подростка" и даже Петр Верховенский из "Бесов", для которых шутовство помогает скрыть истинные намерения);
- лгун (наиболее ярко и показательно этот тип воплотился в образе генерала Иволгина.);
- нигилист, нахватавшийся «передовых» идей, или шире — "прогрессивно" мыслящий (в "Бесах" это "наши", в "Идиоте" — компания Антипа Бурдовского, некоторые черты этого типа свойственны Лебезятникову в "Преступлении и наказании" и Смердякову в "Братьях Карамазовых", к этой группе будут примыкать и "передовые" дамы, например, губернаторша в "Бесах", госпожа Хохлакова из "Братьев Карамазовых", а также частично Варвара Петровна Ставрогина, смешные черты в которой возникают, когда она попадает под влияние Петра Верховенского);
- подросток (тип молодого человека в романах Достоевского представлен в образах Коли Красоткина из "Братьев Карамазовых" и Аркадия Долгорукого из "Подростка", сюда же тяготеет во многом трагический образ Ипполита из "Идиота" в тех моментах, которые связаны с его возрастом);
- литературный деятель (самым ярким является Кармазинов, на периферии комического можно заметить некоторые смешные черты и в "многочтимом" Степане Трофимовиче Верховенском, которые проявляются, когда речь заходит о его научных трудах.);
- администратор (губернатор Лембке и его супруга, а также Блюм в "Бесах", все кто помогает осуществиться "правосудию" в "Братьях Карамазовых", а особенно прокурор, к этому же типу тяготеет находящийся на периферии комического образ Порфирия Петровича в "Преступлении и наказании");
- религиозный фанатик (отец Ферапонт в "Братьях Карамазовых" и "юродивый" Семен Яковлевич в "Бесах", причём Семен Яковлевич комичен не потому, что он юродивый, а потому, что он, скорее, им не является и лишь играет его роль.);
- иностранец (Амалия Людвиговна или Лавиза Ивановна-в "Преступлении и наказании" или Альфонсинка в "Подростке", а также поляки в Мокром в "Братьях Карамазовых").
Видите? Во-первых, Достоевского выставили за его немножко серьёзные произведения неким юмористом. Эдак такими темпами когда-нибудь дойдёт до того, что про какого-нибудь Салтыкова-Щедрина начнут говорить, что он в своих потешных сказах умудрялся вещать о крайне серьёзных вещах! Во-вторых, в диссертационном исследовании предложили такую типологию, в которой типы сформированы без какой-либо оглядки на стандарты классифицирования. Словно бы автор диссертации устанавливала типы исключительно по субъективным ощущениям. Над подростком из «Подростка» она, допустим, посмеялась, и это теперь тип такой, а старуха-процентщица из «Преступления и наказания» у неё не вызвала веселья почему-то, и нет теперь такого комического типа как «пожилые люди»!
*
Вот ещё.
Американский комедиограф Скотт Седита написал, как я понял, в 2005 году книжку «Восемь комедийных характеров: Руководство для сценаристов и актёров», где выделил архетипы комических героев в ситкомах, и теперь этот список массово кочует по интернету. Вот эти архетипы:
1. Логичный умник. Саркастический голос разума и реалист комедии, этот персонаж не позволяет действию отрываться от реальности. Он часто выступает партнером комика и источником конфликта.
2. Обаятельный неудачник. Он - отчаянный оптимист, всегда жаждущий чего-то недостижимого. Этот человек постоянно хватается за невозможное и не способен учиться на собственных ошибках.
3. Невротик. Он живёт в вечных треволнениях, глубоко мнителен, паникёр, в страданиях от непонимания всего и вся.
4. Дуралей. Этот персонаж очень обаятелен, так как он непосредственен и обладает способностью разряжать напряженную обстановку. Как правило, это второстепенный герой, “прелесть какой дурачок”, и когда он начинает говорить, все вокруг смеются.
5. Язва и хам. Язвительные прожженные циники подкупают своей бескомпромиссной прямотой. Для них органично смотрятся те слова, которые другие люди стесняются произносить.
6. Меркантильный тип. Обычно это роль очень прижимистого баловня, который старается выискивать материальную выгоду даже там, где всё строится на приоритете нематериальных ценностей над материальными.
7. Ловелас или сердцеедка. Эти персонажи чрезвычайно самоуверенны и озабоченны, но при этом безобидны.
8. Чудак. Можно сказать, что он эксцентричный “инопланетянин”. Ему нравится делать все то, что и остальным персонажам, но своим собственным способом. Чудак способен смотреть на мир через призму нестандартного мышления. Это трогательный и необычный герой, живущий в своей собственной системе координат.
Естественно, что список этот сформирован опять же, как и в предыдущем отдельном примере, просто за счёт отдельных примеров, без статистики представительности, без использования принципов научного классифицирования. Только стиль изложения уже не научно-академический, а обывательски-популярный.
*
В одной небольшой филологической статье, посвящённой разбору некоего конкретного японского юмористического произведения, я встретил более надёжную с точки зрения принципов классифицирования типологию комических героев:
- главные герои (два персонажа совместно путешествовали сквозь весь роман);
- блуждающие персонажи (движутся по пути главных героев);
- провинциальные персонажи (стоят на/около пути главных героев).
Однако по поводу этой типологии я подумал, что она не отражает юмористическую специфику и слишком универсальная.
*
В большой филологической книге 1976 года - В.И. Пропп. «Проблемы комизма и смеха» - представлена достаточно развёрнуто достаточно короткая типология. Отправной точкой типологии является заявление Аристотеля, что комедия изображает людей «худших, нежели ныне существующие». То есть отсюда следует, что комический герой всегда отрицателен в каком-то своём качестве. Отрицательных людских качеств при этом можно найти бесчисленное множество, так что и перебирать их все, создавая бесчисленную типологию комических героев, бессмысленно. Единственное ограничение - это не вид, а размер качества. Величина отрицательности не должна превышать порог чувствительности, после которого начинается уже не юмор, а драма или даже трагедия.
В противовес Аристотелю В.И.Пропп отмечает, что иногда смех у окружающих вызывают такие личности, которых трудно упрекнуть в отрицательности. Данные личности, например, просто заражают жизнерадостностью, весельем и оптимизмом. Получается, есть отрицательные комические герои и есть положительные комические герои. Есть юмор насмешливый и юмор ненасмешливый.
*
По поводу роли отрицательности для юмора есть у меня одна странная мысль в сторону. Вообще-то подобную точку зрения, что смех возникает из наблюдения несовершенства, я встречал уже не раз. Совершенство, мол, вызывает иные чувства, нежели смех... Но я считаю, что для смеха, помимо несовершенства, требуется пусть и плохонькое, но всё-таки хоть какое-то совершенство, иначе несовершенство несовершенства просто не замечается. И в этом кроется большое коварство. Умные люди давно уже клянут юмористов за то, что те под предлогом высмеивания закрепляют в сознании окружающих объект шуток как нечто радостно-весёлое. Если шутка окажется удачной, то она ещё и начинает тиражироваться. В результате вместо высмеивания несовершенства получается его пропаганда.
Легче всего в качестве наглядного примера подмены высмеивания пропагандой привести какой-нибудь примерно КВН или 'Камеди клаб', где много шуток про геев. Но я бы хотел попропагандировать другой юмористический проект - шоу 'Уральские пельмени'.
Вот когда 'Уральские пельмени' в своих сценках шутят про систему образования, то регулярно всовывают какую-нибудь дерзкую мораль про то, что есть нечто лучшее, чем комическая основа сценки. Допустим, мораль про то, что чиновники из министерства образования могли бы быть умнее. Или хотя бы не импотентами, потому что, типа, если бы у чиновников были дети, то такой гадости с образованием детей не наворотили бы.
А теперь обратимся к другой теме. К теме пьянства. С данной темой, в отличие от темы министерской работы, представители 'Уральских пельменей' знакомы не только со стороны, но и изнутри. Однако, демонстрируя в сценках про пьянство (причём не про умеренное, а вплоть до 'белочки') явную природу комического, ни разу не выказали ни одной осуждающей морали. Ни про то, что алкоголики могли бы быть умнее. Или хотя бы не импотентами, потому что, типа, если бы у пьянчуг были дети, то такой гадости с подачей отрицательного примера детям не подавали бы.
Пример с неразборчивостью 'Уральских пельменей' в вопросах пьяного юмора дал мне повод к толкованию природы различий между высмеиванием и пропагандой. Пытаясь рассуждать логически, я пришёл к неутешительному выводу: при высмеивании повышается совершенство, а при пропаганде - несовершенство. Другими словами, при высмеивании объектом юмора является совершенство, которое становится несовершенством благодаря стараниям комика выйти на ещё более значительное совершенство. При пропаганде - наоборот, комик думает не над тем, как несмешное сделать ещё более несмешным, а как сделать что-либо потешное ещё смешнее.
*
Насчёт клоунады. После прочтения книги воспоминаний Ю.Никулина и ещё немножко чего-то я понял так, что самый что ни на есть классический набор клоунов - это Белый и Рыжий. Белый клоун являет собой образ более серьёзного и правильного персонажа, а Рыжий клоун - более дурашливого и «фонтанирующего». Таким образом, формально почти весь юмор идёт от Рыжего. Однако роль Белого далеко не так проста. Я встречал, можно сказать, искусствоведческие наблюдения самих юмористов, что иногда отыгрыш на шутку важнее для создания юмористического ощущения, чем сама шутка.
*
Что ж, на этом мои наборы чужих готовых типологий закончились. Пора представить хоть что-то своё.
Вот какую мысль я встречал с потенциалом обращения в целую теорию. Есть, дескать, три типа юмористических героя:
Дурак - не осознаёт ни неладностей в происходящем в нём и вокруг него, ни своего комического эффекта, совершенно бесхитростен. Данный тип хорошо привечен в русских сказках.
Шут - осознаёт и нелады, и свою роль посмешища, которую демонстративно подчёркивает. Хорошо привечен в европейской культуре.
Плут - осознаёт нелады и скрытно использует их для выставления окружающих на посмешище. В азиатской культуре, насколько я знаю, такой тип представлен поболее, чем в любой другой.
Я из-за этого списка всполошился и начал фантазировать, что, помимо севера, запада и востока, есть ещё юг. Полез смотреть, что да как там с африканским юмором. Нашёл пост какого-то пикабушника, который зафиксировал, что африканцы никогда не смеются над собой. Более того, они были поражены, когда понимали, что кто-то смеётся над собой. Соответственно, их юмор сосредоточен на высмеивании окружающих. Строго плутовской подход.
Какая-то специфика, безусловно, есть.
Вот наш анекдот:
Женщина в зоопарке остановилась возле клетки с гориллой и спрашивает одного из посетителей:
- Как вы думаете, это мужчина или женщина?
- Ха! Мужчина - это тот, у кого есть деньги. А этот - самец!
А вот африканский анекдот.
Один парень, плохой охотник, ушёл к белым людям на заработки. И получил много денег. Вернулся и взял сразу шестерых жён. Ходит такой довольный и показывает, какой он крутой мужик. Не всякий же может позволить себе шестерых жён. А ему говорят - так ты богач, а не мужик.
Однако обнаруженная разница касается не юмора, а того, что принято считать мужским. То есть это иллюстрация чётко к моей статейке «О половых извращениях или гендерная повестка» в подразделе о роли культурных стереотипов.
Сравняв Африку с Азией по признаку плутовства, я продолжил свои думы. Меня всё равно не оставляло чувство, что в перечне «дурак, шут, плут» что-то не так. Чего-то не хватает.
В литературоведческой статье Шералиевой М. И. (О типизации героев иронических произведений //Научный результат. Социальные и гуманитарные исследования. - Т. 2, № 4,2016. С. 58-62.) я вычитал, что модус художественности проявляется в единстве системы «автор-герой-читатель». Типизация героя в соответствии с модусом художественности связана с актуальностью авторской концепции «я-в-мире», и что зерно художественности составляет диада личности и противостоящего ей внешнего мира.
Так я принял для себя горькое решение, что существуют два фактора комичности, один из которых отвечает за осознание/неосознание своей роли в мире, а второй - за открытость/скрытность миру. И, следуя правилам построения простейшей двухфакторной матричной модели, пришёл к неутешительному выводу, что существует ещё четвёртый комический тип. Который толком ничего не понимает, ни в чём толком не разбирается, но открыто высмеивает окружающих.
Осталось подобрать ему адекватное наименование.
Назову его 'гнида'.
В некоторой степени таким комическим героем, наверное, можно назвать смелого идиота Йозефа Швейка.
Швейк, как известно, постоянно доканывал поручика Лукаша длиннющими глупыми россказнями в пользу "веры, царя и отечества", однако для окружающих эти выступления носили признаки глумления над религией, императором и отчизной.
Хотя, возможно, тогда допустимо называть его не 'гнида', а 'сволочь'. Во всяком случае, Ярослав Гашек от лица поручика Лукаша высказался о гнусности мира, 'по которому шляется такая сволочь, как Швейк'. Представляю умственные и нравственные способности поручика Лукаша!
Отнесение Швейка к новому типу позволит закрыть литературоведческие недоумения и дискуссии по поводу того, является ли он дураком или плутом.
Вообще-то ещё в науке является нормальной практикой, когда новому явлению не старое слово пытаются притянуть, а создают во избежание путаницы и двусмысленностей совершенно новое. Предлагаю такое слово: берманданух.
Итого моя типология: дурак, шут, плут, берманданух.