Графы Вермандуа были второй по счету младшей ветвью Капетингов, после Старшего Бургундского дома – клана, ответвившегося от основного древа королевской династии поколением ранее.
Конечно, отечественному читателю в первую очередь интересно, что Гуго Вермандуа (основатель этого дома) был младшим (третьим по общему счету и вторым выжившим) сыном Анны Ярославны и, следовательно, внуком Ярослава Мудрого. Кроме этого, также небезынтересно, что женат Гуго был на Аделаиде (1062-1122) дочери Герберта VI Вермандуа (1028/32-1080).
Если я не ошибаюсь, Герберт и его сын Эд (скончавшийся пятью годами позже отца) были последними, точно установленными (то есть, без всяких оговорок и сомнений) потомками Карла Великого – младшая ветвь от Бернара, короля Италии, казненного своим дядей Людовиком Благочестивым. Эд страдал психическим расстройством, и отец был вынужден лишить его наследства и передать всё дочери и зятю. Хотя, Аделаида и без отрешения брата, в любом случае, всё бы унаследовала после его бездетной смерти.
Собственно, и имя династии – Вермандуа, потомки Гуго Капетинга, подобно Бурбонам, унаследовали за своей матерью. И еще они были первыми из Капетингов, носившими титул графов Валуа, но за династией, как фамилия, закрепилось наименование их первого графства.
Кстати, графство Валуа Герберт получил в приданное за своей женой Аликс – падчерицей королевы-матери Анны Ярославны по ее второму, слегка скандальному браку с Раулем IV де Вексеном. С некоторой, весьма существенной вероятностью, если бы у Анны Ярославны был сын от Рауля, то он бы и стал новым графом Валуа, после смерти своего бездетного единокровного брата Симона.
Итак, Гуго в первую очередь, известен как один из лидеров Первого Крестового похода, но в этой статье мне хотелось бы рассмотреть историю рода как таковую – их браки и попытаться понять, почему эта линия угасла так скоро. Ведь те же «бургундцы» по законной линии протянули до второй половины XV века (Монтегю, младшие родичи герцогов Бургундии), а по бастардской (португальской и королевской), живы и по сей день. Вермандуа повезло гораздо меньше.
Для начала разберемся с гербом рода. Гуго приписывают вот такой герб – золотая и лазурная шахматная доска с главой, где расположены три королевских лилии. Во-первых, подобное деление просто не характерно, тогда уж герб должен быть расчетвертован, во-вторых – королевские лилии явно лишние. Уже достоверно установлено, что первым из младших братьев королей Франции, который разместил на своем гербе королевские лилии на лазурном поле, был Филипп Юрпель, второй сын Филиппа II Августа.
До него – другие «принцы крови» Роберт де Дре и Пьер Куртене, брали себе гербы своих жен. Вот происхождение герба Старшего Бургундского дома, мне пока понять не удается (это точно не герб отца жены Роберта, первого из этих герцогов), но и на нем, заметим, тоже нет флер-де-лис.
Надо полагать, Гуго Капетинг, по бытовавшей традиции принял для себя и своих потомков герб графства, унаследованного супругой, и этот же герб вероятно, был личным для Герберта IV. К слову это один из самых старых известных гербов.
Любопытно, что с этой вариацией во французской геральдике связан следующий казус. Эти знаки, именно в таком виде, ничуть не сомневаясь, размещали на своем гербе герцоги Сен-Симон (титул учрежден при Людовике XIII). Но вели они свой род не от Гуго Вермандуа, а от того самого безумного Эда, лишенного наследства, якобы у того имелся сын. Но даже если принять таковую версию на веру (она не считается французами сколько-нибудь серьезной) тогда спрашивается – с какого боку здесь капетингские лилии?
Выживших детей у Гуго и Аделаиды было трое. Последний, четвертый сын Гийом, о котором ничего достоверно неизвестно кроме имени, вероятно умер еще в раннем детстве. Хотя есть предположение, что он всё-таки достиг совершеннолетия – ему приписывают брак с Изабеллой, также не слишком достоверно установленной дочерью Людовика VI Толстого, то ли она была старшим законным ребенком короля, то ли его бастардом.
Третий сын, Симон (1093-1148) был епископом Нуайона и соратником аббата Сугерия. В своей статье о рыцаре-разбойнике Тома де Марле я допустил ошибку, сказав, что второй сын Гуго – Анри, убитый в схватке с Тома, не оставил после себя потомства. Вот именно, что оставил, и эта младшая ветвь дома Вермандуа, сеньоры Шомон-ан-Вексен и сеньоры Лувери, просуществовала дольше старшей. Можно было бы составить отдельную генеалогическую схему, но … о потомках Анри мне пока ничего не удалось узнать, кроме их имен.
Нет даже указания лет жизни представителей этой семьи, хотя их много. Известно лишь, что последнее упоминание о последнем потомке Анри, датировано 1250 годом – на это время он был еще жив. Можно сказать, что судьба потомков Анри представляла собой вариацию истории рода Куртене. Последние, после угасания своей старшей ветви, затерялись в истории Франции на целых три века, внезапно «вынырнув» из небытия только в XVII столетии.
Что же касается старшей ветви, то эта история рода потомков знаменитого крестоносца, обрывается как-то уж очень резко сразу в третьем своем поколении.