Жили-были в Неаполе «Тото-Мясник» и «Маленький Цицерон» - ветераны каморры, а также главные герои фильма «Счастливое число 5» (не путать со «Счастливым числом Слевина»). Хотя первоначально эти криминальные персонажи появились в виде рисунков на бумаге.
Их создал выдающийся итальянский карикатурист Игорь Тувери, который попутно создал весьма поучительный «графический роман» (Тувери не любит слово «комиксы») на тему криминальной жизни Неаполя в 70-ые годы.
Эдакое гангстерское рассуждение о «свинцовых временах», которые стали жанровой основой т.н. еврокрайма. Если вы не знаете, то ту эпоху прозвали «свинцовой» отнюдь не из-за серого цвета неба. В Италии оно всё также было пронзительно синим, но по причине массы пуль, выпущенных на улицах.
И вот готовящийся выйти на пенсию боевик одной из группировок каморры печально рассуждает о том, что раньше и времена были лучше, и бандиты более принципиальные. Что приправлено массой веселых тирад в стиле: «Славная была пора. Чтобы взять твою маму в жены, пришлось перебить всю её семью» и т.д.
Впрочем, уход на покой пришлось отложить, так как у «Маленького Цицерона» погиб его горячо любимый сын и убитый горем папаша решил, что раз насилие захлестнуло улицы, то и он будет вести «дознание» в аналогичном стиле. Проще говоря, будет устранять всех подряд – рано или поздно что-нибудь удастся выяснить.
Естественно, данный фильм нельзя смотреть как серьезную криминальную драму – это пародия, хотя и снабженная неким дидактическим посылом. Если в нео-нуаре ставится жирный крест на «мифе о частном сыщике» («Долгое прощание», «Китайский квартал», «Ночные ходы»), то «Счастливое число 5» беспощадно расправляется с заблуждениями на тему «вечной криминальной дружбы».
Опять же попутно сбрасывается за борт всякая уголовная метафизика в духе «бандитских понятий». Не случайно действие происходит в Неаполе, где царствует каморра, которая никогда не была единой и структурированной организацией, подобно мафии. Она полная её противоположность – масса не ладящих между собой группировок, нередко контролирующих несколько кварталов.
Какая уж тут принципиальность, если главное убеждение сводится к тому, что каждый сам за себя. Мол, кто выжил, тот и молодец. Даже выжить – это не самое главное. Главный герой остался в живых, но понял, что его предали все, кто только мог предать. И к чему ему такая жизнь?