Миша прищурил глаза, вперившись взглядом в соседа. Сейчас он не был похож на приличного человека ни внешне, ни внутренне. Похудевший, бледный, с синяками под глазами, взъерошенный, в одежде с чужого плеча мужчина вызывал жалость.
«Всё из-за Маринки! – ураганом бушевало негодование в его душе. – Из-за неё я так опозорился. Как теперь жить в этом доме? Как смотреть людям в глаза?»
- Прекратите снимать меня! – рявкнул он на Лилию Ивановну и Наталью Сергеевну, которые бессовестно включили камеры своих телефонов, делая видео, чтобы потом выставить его в общедомовом чате. Однако, вздрогнули не только они, но и сосед.
«Это конец!» - билась единственная мысль в голове Миши. Он стиснул кулаки и зарычал. Реально зарычал, как дикое животное, которое готово наброситься и разорвать… Впрочем, терять ему было нечего. Свой человеческий вид он потерял ранее, когда попался с официанткой из питейного заведения.
- Ну, я это… - пролепетал сосед. – Того… - и нырнул в свою квартиру.
- Ох, у меня молоко на плите, - всплеснула руками Лилия Ивановна и поспешила отгородиться от Михаила закрытой дверью своей квартиры.
- А у меня Барсик не кормлен, - бочком направилась к лестнице Наталья Сергеевна, пряча в кармане домашнего халата телефон.
- Ненавижу! – Миша пнул входную дверь своей квартиры и продолжая чертыхаться вылетел на улицу. У него горела душа. Кислотой в груди разливался горький яд стыда. Щёки, уши и шея непривычно полыхали красным. Глаза лихорадочно блестели и слезились. – Ненавижу! – повторил, оказавшись на улице. Он замер, закрыв глаза. Жадно вдыхая воздух, желая успокоиться. Но куда там...
На лавочке у подъезда сидели две мамочки, баюкая в колясках малышей и тихо перемывая косточки общим знакомым. Они обе побледнели и ахнули, увидев Михаила. Мужчина, которым многие восхищались, сейчас выглядел… диким, бешеным, больным. Опустившимся на самое дно.
- Вот до чего любовница мужика довела, - прошептала та, что сидела ближе к подъезду и придвинулась к своей подруге.
- Надо Вадику фотку отправить, - не стесняясь включила свой телефон вторая женщина и сделала несколько снимков Михаила. – Пусть посмотрит, что его ждёт, если он решит пойти налево.
- А ты права, - кивнула первая. – Я своему тоже отправлю снимок.
- Ненавижу! – Миша открыл глаза и подался вперёд. Он прищурил глаза и поджал губы. На скулах заиграли желваки. Ах, как ему хотелось оттаскать этих куриц за волосы. Таких же наглых и беспардонных, как его Маринка. Миша навис над женщинами и затряс кулаками. Конечно же, от бессилия. Мужская гордость и воспитание не позволяли ему поднимать руку на слабых и беззащитных. А память услужливо подбросило момент, когда он наградил жену пощёчиной.
"Надо было придушить змеюку!" - болью ёкнуло сердце.
Женщины взвизгнули, подскакивая с лавки.
- Больной! – прошипели одновременно, торопливо разворачивая детские коляски, чтобы сбежать подальше от ненормального, который, видимо, ещё и умом тронулся.
- Ненавижу! – проводил их взглядом Миша и направился в сторону остановки, решив пока перекантоваться у Юрки. Не к брату же идти, позориться. А мать… Ещё несколько часов назад мужчина был твёрдо уверен, что мать – единственный близкий его человек, который способен обогреть, выслушать и посочувствовать. Но тот факт, что та так и не нашла времени зайти в больницу – сильно ударила по нему. Нет. Он понимал, что она устроилась на работу из-за денег, что заняла у неё Марина. Но он бы вернул. Всё до копейки вернул.
"Неужели, - зашумело в ушах, - для матери деньги важнее сына, то есть меня?"
© Copyright: Дёмина Наталья.
Продолжение следует...