На плите призывно булькал гороховый суп, соблазняя аппетитным ароматом, а на стуле, спрятав лицо в ладонях, горько плакала женщина в выцветшем халате на молнии. Тридцатилетняя Марина сегодня узнала, что её единственный и горячо любимый сын стесняется её. Мальчишке в школе необходимо было сделать доклад о семье. И когда пришла очередь рассказать о профессии матери, её одиннадцатилетний сын Игорь замялся:
- Мама, а давай я скажу, что ты работаешь, хотя-бы кассиром в магазине. Что это за профессия – домохозяйка?
- Нет ничего постыдного быть домохозяйкой, - улыбнулась ему мать. – Я слежу за домом, делаю твою жизнь и жизнь нашего папы уютной и комфортной, - провела по тёмным волосам Игоря.
- Ну, не знаю, - поёжился мальчик. – Вот у Бориса мать бухгалтер, а у Коли – в банке работает. Они всё время хвалятся, какие у них мамы деловые. И какие подарки им дарят, наравне с отцами.
- Их мамы не деловые, а занятые, - покачала Марина головой. – А подарки, - махнула рукой, - это откуп, ведь мамы твоих друзей не помогают им делать уроки, не ходят на школьные мероприятия. У Бориса мама даже не готовит.
- Ты права, - задумался Игорь. – Но как я скажу, да ещё перед всем классом, что ты не зарабатываешь, а только тратишь деньги отца.
Марина так стушевалась от слов сына, что растеряла все аргументы.
- Прости, - нахмурился ребёнок. – Но мне придётся сказать, что ты работаешь кассиром в магазине. Не хочу, чтобы надо мной потом смеялись. В классе мама не работает только у Гали, но все знают, что она сильно пьёт.
Женщина всхлипнула, когда Игорь покинул кухню, прикрыв за собой дверь. В её душе кислотой расползалась боль от обиды и унижения. Она заплакала, чувствуя, что её сердце будто сковало толстым слоем льда. Это ж надо было додуматься, сравнить её с алкоголичкой.
Разумеется суп выкипел и подгорел, а Марина всё плакала и плакала, выпав из реальности. Помещение стремительно затягивало дымом.
- Мама! – на кухню ворвался испуганный мальчик. Он бросился к газовой плите, чтобы выключить конфорку, а потом настежь открыл окно. – Ты чего? – обернулся, уставившись на опухшее от слёз лицо матери.
- Ничего, - отвернулась от него она. Разговаривать совершенно не хотелось.
- Что-то случилось? – растерялся Игорь. – С отцом? – в его глазах вспыхнула тревога, а взгляд метнулся к сотовому телефону матери, что лежал на кухонном столе.
- Нет. С отцом всё в порядке, - безэмоционально ответила она.
- Тогда почему ты плачешь? – он подошёл к ней поближе.
- Почему? – вздохнула она, поспешно вытирая мокрые щёки. – А ты сам не догадываешься? – спросила глядя ему глаза в глаза.
Игорь побледнел:
- Из-за доклада что ли? – его голос прозвучал тихо и как-то робко. – Но ведь это глупо.
- Глупо стесняться своей матери? – Марина всплеснула руками и чуть не свалилась со стула.
- Глупо плакать из-за какого-то доклада, - парировал мальчик. – Я просто хочу тебя защитить.
- Солгав? - опешила женщина.
- И что? – пожал он плечами. – Зато никто не будет говорить, что моя мать, - и замолчал, потупив глаза. – Я люблю тебя и хочу защитить. Разве ты не понимаешь? – он порывисто обнял её. – А слова – это только слова. Прости, если был груб, и не обижайся, пожалуйста. Папа всегда говорит, что нужно оберегать семью от грязных сплетен, вот я и хочу защитить, как могу.
И Марина, конечно, простила его. Разве можно злиться на того, кто является смыслом жизни?
Продолжение следует...