Лида не прислушалась у совету незнакомца, напротив, только утвердилась в намерении разыскать Сухоручку и потребовать от той объяснений.
Стригушка больше не исчезала, продолжала спокойно лежать рядом с ней. Лида постепенно перестала коситься на куклу, полностью сосредоточившись на дороге.
Сырой мартовский снег густо сыпался с неба, словно матушка Мателица из сказки выбивала одну из своих пышных перин, и Лида порадовалась, что на трассе почти не было машин.
Встреча на заправке не шла из головы, Лида безуспешно пыталась найти объяснение и бесцеремонному поведению незнакомца, и его странному совету и невероятному коту, умеющему подмигивать и рисовать непонятные знаки.
Галлюцинация, вызванная гипнозом - в конце концов решила она про кота. А вот его хозяин точно настоящий. Получалось, что он прекрасно знал про стригушку. И, скорее всего, следил за ней! Ему было важно, чтобы кукла всё время находилась у неё! Но только зачем? Для чего?
Лида видела его впервые в жизни, раньше они точно не общались. Подобных мужчин она избегала всегда, считая себя слишком простой и неинтересной.
- Пресная! – как-то в пылу раздора обронил про неё бывший муж, и Лида не обиделась, согласилась с этим определением.
Наверное, она и вправду была такой – спокойной, рассудительной и немножко рассеянной. Уединённая жизнь в Пряхино вполне устраивала её, Лида привыкла к ней и даже полюбила.
Погружённая в размышления, Лида медленно въехала в городок. Снег всё валил и валил, и в его зыбкой завесе вдруг мелькнула Сухоручка. Эта была точно она - Лида хорошо запомнила щуплую фигурку, непропорционально большую голову в туго намотанном платке и старое пальтецо с болтающимся пустым рукавом. Сухоручка стояла возле обочины, щурясь сквозь снег на проезжающие машины.
– Эй, - позвала Лида, через приспущенное стекло. – Вы меня помните? Нам нужно поговорить!
Останавливаться в этом месте было нельзя, пришлось отвести машину чуть дальше, но тётка не стала ждать, быстро засеменила прочь.
Выскочив из салона, Лида успела заметить, как та завернула за угол магазинчика, явно не желая общаться.
- Ну, нет, теперь я вас не отпущу! – засунув стригушку в карман, Лида заторопилась за тёткой.
Догнать её оказалось не так-то просто, ноги вязли в снежном месиве, мягкие влажные хлопья норовили залепить глаза. Лида то и дело оскальзывалась и оступалась, Сухоручка же двигалась плавно и свободно, будто парила над землёй. Расстояние между ними совсем не уменьшалось, и Лида постепенно начала выдыхаться.
Некоторое время они ещё блуждали по улочкам, а потом тётка свернула в узкий проход между домами, оканчивающийся тупиком. Несмотря на снежную муть Лида хорошо разглядела довольно высокую кирпичную стену впереди и обрадовалась завершению забега.
- Да остановитесь же! – крикнула она в спину тётке на всякий случай. – Я просто хочу поговорить!
Сухоручка обернулась и взмахнула пустым рукавом, а потом с лёгкостью заскочила на стену и пропала.
- Нет! Только не это! – Лида уткнулась в кирпичи лбом, едва не плача. Неужели опять придётся уехать ни с чем? Она потратила столько времени, так вымоталась и устала! И всё ради чего – чтобы увидеть этот невероятный акробатический трюк?
Лида в сердцах пристукнула по стене, и на неё просыпалось кирпичное крошево и – неожиданно – красная ягода!
На самом верху призраком торчало невысокое деревце. На тонких палочка-ветках устрашающе топорщились острые колючки-шипы и лепились яркие гроздочки ягод. Лиде показалось, что это боярышник, она поискала в снегу и положила на ладонь глянцевый крепенький кружочек. Ягодка выглядела сочной и свежей, но как такое возможно после зимы?
Откуда-то налетел сердитый ветер, подтолкнул Лиду, мгновенно выстудил щёки. Она огляделась и поёжилась, впервые осознав в какое глухое место завела её Сухоручка. В груди завозился страх, Лиде отчаянно захотелось уйти, оказаться подальше отсюда!
Но перед этим... Перед этим она должна закрыть гештальт!
Вытащив из кармана стригушку-кукляшку, Лида примерилась и, неловко размахнувшись, швырнула её через забор. Замах вышел неудачным. Выписав в воздухе сальто, фигурка шлёпнулась рядом, и Лида едва удержалась, чтобы не потоптаться по ней.
Завозившись огромным жуком, стригушка поползла по снегу, выписывая разводы и круги. На глазах у Лиды те складывались в едва различимую надпись:
«Съешь ягоду».
Пока Лида оторопело рассматривала кривые и косые буковки, сверху на неё упала ещё одна ягодка, а потом сразу - пара.
- Съешь Съешь Съешь – прошелестел навязчивый снег.
- Съе-е-ешь, Съе-е-ешь - провыл, сердясь, ветер.
Он подхватил ягоды, закрутил их и бросил Лиде в лицо. Она отшатнулась, упёрлась спиной в кирпичи, и съехала по ним на землю.
Стригушка тут же поползла к ней по снегу, а в голове прозвучало настойчиво: «Съешь. Съешь. Съешь».
Лида забарахталась, стремясь поскорее подняться, но ветер не дал, грубо подтолкнул назад.
- Съешь! Съешь! Съешь! – накинулась следом метель. – Съешь! Не противься!
- Ни за что! – хотела крикнуть им Лида, но лишь захлебнула снега и закашлялась.
Среди ветра и вьюги ничего уже нельзя было различить, мир растворился в белой пелене. И только яркий огонёчек ягоды манил к себе, маячком подмигивал Лиде с земли.
Она сжалась в комочек, затряслась, понимая, что уже не сможет выбраться из снежного плена, а в голове опять настойчиво прошептало: "Съешь ягодку! Скорее!"
Почему бы и нет? – вяло подумалось Лиде. – Это всего лишь боярышник... Наверное, боярышник...
Она подняла ягоду, сунула в рот, надавив на упругую оболочку, пожевала сладковатую с лёгкой кислинкой мякоть...
В ушах легонько зашумело. Голова закружилась, а потом Лида упала на снег.
- Всё-таки ядовитая... – успела подумать она, и отключилась.
Среди темноты Лиде привиделась всё таже деревня. И дом с синим крылечком. И две тени на занавеске. Перед окном сидел огромный волк и с тоской смотрел на мерцающий огонёк. Откуда-то Лида знала, что он приходит сюда очень часто. Приходит и сидит до рассвета.
Она собралась подойти к волку, коснуться свалявшейся шерсти, чтобы хоть как-то утешить его, но не смогла сделать ни шагу – застывшее от холода тело перестало подчиняться. В тот же миг что-то надавило ей на грудь, и принялось топтаться и прыгать. Лида попыталась оттолкнуть, отмахнуться от настойчивого стука, и разом пришла в себя, вскинулась так резко, что перед глазами все поплыло.
Всё так же сыпался снег, и ветер пел свои песни, но больше не было тупика, и домов тоже не было. Лида сидела в сугробе, а вокруг завивались снежные вихри.
Испугаться она не успела – увидела рядом с собой всё ту же стригушку.
- Иди! – шепнуло в голове. – Скорее!
- К-куда идти? – прохрипела Лида.
- Вперёд... вперёд... через тёмный лес...
- Я не хочу... я не готова... Зачем?
- Так надо... надо... надо... – заверил её лишённый эмоций шепоток.
- Кому надо? – хотела спросить Лида, но снова налетела метель.
В гудении ветра, в шелесте непрекращающегося снега чудились всё те же слова:
- Иди через тёмный лес... Иди через тёмный лес... через лес...
- Но где он? – Лида с трудом разлепила замёрзшие губы, и почти сразу увидела чёрные стволы, поднимающиеся до самого неба.