- Светку пороть надо бы начинать, – не глядя на детей, Иван прошел мимо и залез в кабину трактора. – Чтоб всех накормили, травы надергали, а Надьке скажите, чтоб дома сидела и не высовывалась!
Глава 1
Глава 3
Надя заревела навзрыд, уткнувшись лицом в покрывало. Иван вышел из комнаты, громко выражаясь матом. Отправляясь на улицу, он набрал полный рот слюны, встал на крыльце и харкнул, что есть силы. Его глаза горели от ненависти ко всему прекрасному. Ваня ненавидел все, что касалось женской красоты – нарядные платья, косметику, прически… Больше всего не мог терпеть запах духов «Красная Москва». Они напоминали ему о прошлом, которое бесследно исчезло, оставив кошмарные воспоминания.
– Мешком обмотать, облить жидким навозом - вот и вся красота, – закуривая, сказал мужик. – Придумали всякую дурь. Была бы власть в моих руках, я б заставил всех баб носить балахоны, чтоб ногами не светили и не смущали мужскую часть населения. А еще лучше – обрить наголо. Вот это будет красота-а, вот это по-на-ашему. По-мужицки.
Пока Иван рассуждал о бабьей красоте, вернулись младшие дочки – Света и Юля.
– И где вас носило? – строго спросил отец.
– На речку ходили, – сестры заметили, как папа недоволен.
– А по дому, кто шуршать будет? – спустился Иван с крыльца.
– А нам ничего не говорили, – робко ответила семилетняя Юля.
– С тебя спрос маленький, а Светку пороть надо бы начинать, – не глядя на детей, Иван прошел мимо и залез в кабину трактора. – Чтоб всех накормили, травы надергали, а Надьке скажите, чтоб дома сидела и не высовывалась!
– Ага, – улыбнулась Света, радуясь тому, что отец уезжает на работу. Значит не попадет за то, что девчонки прошлялись до обеда и забыли сходить в магазин.
– Папка ругать будет, если увидит дырку на моем платьице, – косясь на отца, сидящего в кабине, Юля пригорюнилась.
– Не будет, – Света взяла сестру за руку и обе смотрели на папу, который завел трактор. – Мы все зашьем.
Иван уехал в поле, а девчонки, обменявшись улыбчивыми взглядами, забежали в дом и сразу открыли холодильник. Они так проголодались, что собрались накрыть стол, словно к празднику. Света сунула нос в кастрюлю с супом, стоящую на плите.
– Не все съели, – вполголоса сказала она и положила ладони на стенки посудины. – Еще теплый.
Юля, присев на табурет, сначала наблюдала за сестрой, а потом вдруг напряглась. В комнате кто-то плакал. Девочка поспешила проверять, кто это хлюпает носом и что-то шепчет.
– Надя? – она увидела старшую сестру, лежащую на кровати. – Папка обидел, да? – сразу сообразила, кто виновник Надиных слез.
– Вы почему воды не принесли? – заикаясь, спросила Надя. – Кто вам разрешил уходить из дома?
В комнату заглянула Света. Видя, как Надя плачет, она чуть не пустила слезу.
– Прости нас, Наденька, – вина за непослушание моментально обросла огорчением за сестру. – Мы тебя подвели, прости.
– А что это? – Юля начала собирать разноцветные кусочки ткани. – Лоскутики?
Надя оторвала голову от покрывала, взглянула на обрывки платья и зарыдала с новой силой. Горько, очень горько от того, что папа не любит ее, часто язвит, оскорбляет. Но еще обиднее за платье, которое нужно сегодня вернуть. Что скажет тетя Люда? И Надя представила, как соседка расстроится. Сестрички собрали то, что осталось от платья, положили на стол и принялись утешать Надю.
– Наденька-а! – неожиданно позвал женский голос.
Сквозь собственные рыдания Надя услышала пришедшую женщину. Девушка резко села на кровати, вытерла лицо ладонями, встала.
– Надя-а-а! Ты дома?
– Да, тетя Люда, входите. – взглянув на притихших сестер, Надя нахмурила брови, приложила указательный палец к губам и кивнула на лоскуты, лежащие на столе.
Сестры ничего не поняли, но губы сомкнули плотно. Спрятав испорченный наряд под кроватью, Надя поправила волосы и глубоко вздохнула.
– Здравствуйте, – поздоровалась с вошедшей в комнату соседкой.
Тетя Люда выглядела неважно. Ее бледное от затянувшегося траура лицо было похоже на кукольное. Как будто его заморозили. Женщина давно не улыбается, разговаривает едва приоткрытым ртом. Мимика на ее лице отсутствует.
– Я хотела попросить, – Людмила попыталась приподнять уголки губ, чтобы просьба прозвучала с нотками уважения, а не как приказ, – сходить к фельдшеру. Что-то мне сегодня с ночи нехорошо.
Не заметив, что перед ней стоит заплаканная Надя, женщина машинально опустила глаза, и ее брови медленно поползли на лоб.
– А что это? – Людмила сразу узнала расцветку тканевого обрывка, валяющегося на полу. – Платье моей Настеньки?
Бросив короткий взгляд на Надю, она перевела его на Юлю. Юля сидела на краю кровати и мяла в руках еще один кусок ткани. Надя обернулась. Увидев этот кусок, побледнела.
– Надя, как же это? – глаза убитой горем женщины наполнились слезами. – Это же память о моей доченьке.
Слезы хлынули наружу, лицо соседки перекосилось от увиденного.
– Настя! Настенька моя-а-а! – женщина бросилась к ребенку. Она хотела выхватить лоскут и прижать к своему сердцу, но не успела. Упав на колени, запрокинула голову и рухнула на спину.
Начался дикий ор. Младшие сестренки, испугавшись, подняли ужасный крик. Надя забегала по хате в поисках хоть какого-нибудь лекарства. Юлю затрясло. Она не могла отвести напуганный взгляд от тети, лицо которой выглядело кошмарно: перекошено, будто тетя чувствует нестерпимую боль, глаза закатились, и Юля видит только белки, пальцы на руках скрючило. Выбежав на улицу, Надя начала звать на помощь. Как назло, вокруг никого. Пока Надя бежала по дороге, сестры обнялись и замолчали. Словно их попросили не кричать. Оцепенев, девочки сидели смирно. И только тяжелая тишина давила на них, не считая криков старшей сестры на улице.
Спустя три дня, после похорон соседки, Надя смогла рассказать маме правду, почему тете Люде стало плохо, что отец сделал с платьем и как он пригрозил пожаром. Выслушав дочь, Вера обняла ее и шепнула на ушко:
– Ты спать сегодня не ложись.
– Почему? – также шепотом спросила Надя.
– Меня дождись, – виновато улыбаясь, ответила мама и внимательно посмотрела в глаза дочери.
Дождавшись ночи, когда все уснули, Надя вышла из комнаты и прижалась спиной к стене. В родительской спальне что-то скрипнуло. Надя поняла – мама встает с постели. Через минуту мама вышла к ней, взяла за руку и подвела к входной двери. Надя немного растерялась. Отодвинув шторку над печкой, мама достала небольшую сумку.
– Бери, доченька, и уходи, – сунула в руки девушки скромный скарб.
– Что? – Надя никак не ожидала такого поворота событий. – Куда?
– Уезжай, поступай в училище и живи своей жизнью, – мама была готова заплакать. – Нечего тебе тут пропадать.
– А как же вы? – глаза Нади заблестели.
– Все обойдется, – мама вытирала слезы и почти не дышала. – Выучишься, устроишься на работу. Замуж выйдешь… Ой, Наденька, ты только выбирай парня поскромнее, – сказав последние слова, расцеловала дочку и крепко-крепко прижала к груди.
– Спасибо, мамочка, – Надя беззвучно заплакала.
– В сумке твои документы, кое-что из одежды, а зимнее я тебе как-нибудь передам. Ты только весточку пришли, где остановилась. Хорошо?
– Угу.
– Ну, беги. Переночуй на совхозном сеновале. Ночи сейчас теплые. Беги, доченька.
Вера отпустила Надю, аккуратно открыла дверь, чтоб она не издала ни звука, и легонько подтолкнула дочь к выходу. Надя подняла с пола свои сандалии и вышла в сени. Не оборачиваясь, она обулась, сняла крючок со второй двери и бросилась в бегство.
(все имена изменены, все совпадения случайны)
(Заходите в гости, вот сюда.)
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии 💖