Время летнее, самое напряженное, в полях работы невпроворот, то одно поспевает, то другое. Но дело-то не терпит. Надо строителя главного выбрать. Да столкнуть начало хотя бы. А то так и замрет все. Со стороны то никто не придет, не подсобит. Самим надо решать.
Поэтому и не стали крестьяне долго тянуть. Назначили сход в один из воскресных дней. Собрались мужики со всех деревень. Долго думали да рядили. Дело то тяжелое, не простое да и ответственное. Да и время много отнимать будет. Поэтому прежде всего обговорили, сколько платить строителю этому будут из общей казны. Ведь, почитай, свое-то хозяйство забросить придется.
Сначала спросили народ, может кто сам хочет, чувствует, что сможет. Но никто не вызвался. Может кто-то и подумывал, да не стал себя навяливать на такое дело, побоялся.
Пришли мужики к общему соглашению, что лучше всего подходит Федор Ефремович Ипатов. Он и грамоте обучен, и в хозяйстве у него два сына. Так что не будет оно заброшено, сыновья не дадут пропасть, пока батюшка на общее дело работать будет. Федор больно-то и не противился. И деньги хорошие положили за эту работу. Да в душе то он так и думал, что его выберут. Чего уж там скромничать. Многое умел он, жизнь то всему научила. А дома сыновья, как два крыла. Он уж только командовал ими, что надо сделать. Хоть и командовал то больше по привычке, они и сами все видели, другой раз и больше его знали.
Поклонился Федор в пояс, поблагодарил крестьян за доверие. Пообещал, что трудиться будет не жалея живота своего. На другой же день отправился Федор в город к благочинному протоиерею Михаилу Никонову. С кем же еще дела строительные обсуждать.
Принял Федора протоиерей уважительно, провел в комнату, где стол у него стоял. Показал план на устройство каменной церкви в селе Лиса, утвержденный строительным отделением Губернского правления.
Они вдвоем долго рассматривали этот план. Получалось, что церковь то не маленькая будет. Материалов на нее еще мало запасено. Есть общественные деньги, на которые в первую очередь кирпич надо будет покупать.
Пришлось подумать о том, кого нанимать подрядчиком для производства строительных работ. Местные крестьяне и рады бы пойти на строительство, да не приходилось им в таких масштабах работать. Поэтому было решено, что для кирпичной кладки стен наймут городскую бригаду каменщиков, да не абы какую, а работающую и раньше на церковных строениях. Ну а уж плотницкие работы и местные смогут выполнять.
Вручил благочинный Федору все бумаги на строительство, благословил его на богоугодное дело. На этом аудиенция была закончена. Перед тем, как проводить Федора, протоиерей наказал тому, чтоб по любой нужде приходил тот к нему.
Лошадка не спеша тянула телегу с седоком по пыльной дороге. Не было у Федора выездных лошадей, да выпендрежного тарантаса. На какой телеге в поле работать ездил, на такой и к благочинному поехал. Он опустил вожжи. Лошадь сама дорогу домой найдет и погонять ее не надо. А в голове его уже роились думы.
Дел то столько впереди. В первую очередь надо будет снова в город ехать, подряжать каменщиков на работу. Плотников-то легче в деревнях найти. Слава, она вперед человека бежит. Да и не больно много их надо будет на первых порах. Материал надо запасать. Лес пилить. Кирпич покупать.
- Ох, Федор Ефремович, ввязался ты в большое дело. Силы бы тибе хватило на все. Ведь немолодой уж. - подумал он с грустью, поднял с колен вожжи и погнал лошадь побыстрее. Ишь, совсем бежать не торопится. Знает, что дома работать придется. Он еще и в поле успеет. Время то только за полдень перевалило.
О том, что Федор ездил в город и привез план будущей церкви, люди узнали в тот же день. И откуда только все новости в деревне так быстро разносятся. Федор-то и поговорить еще ни с кем не успел.
К Матвею зашел Ефрем. В избе был только старик, да Нюрашка играла в уголке с тряпичной куклой. Дарья и Иваном на лугах, Романко на улице с ребятишками бегает. Матвей обрадовался гостю, слез с печи.
- Че это ты на печи бока то пролеживаешь, - задел деда Ефрем. - Зимой, чай, належишься.
- Не бай ничё. Умом то думаю, что вставать надо. А косточки то все ноют. Лежи, говорят, да грей бока-то. Не думывал раньше, что посередь лета буду на печи все время лежать. Постучи-ко мине по крыльцам.
Матвей повернулся спиной к другу. Тот похлопал его по лопаткам.
- Да пуще, пуще. Хоть расправятся. Помни , помни их больше.
- Ты слышал, Федор то Ипатов в город ездил к начальству. Говорят, что план привез.
-Какой план?
- Да я отколь знаю. Вроде какая церква будет.
- Вот бы поглядеть на ние.
- Вот ужо будут там че делать, так и сходим, поглядим.
Старики долго разговаривали, перебирая все житейские деревенские новости. У Матвея даже силы прибавились. Когда Ефрем собрался уходить, Матвей наказал ему, чтоб тот приходил почаще.
- Тоска миня одного-то берет.
Время уж к вечеру. Прогнали стадо мимо окошек.
- Вот Романко, совсем заигрался, коров не загнал во двор. Вот ведь беда, и послать то, чтобы воротили некого. Не дай Бог в чужое поле уйдут, зерно потравят. Мало что сами объедятся, так еще и за протраву платить надо будет.
Матвей взял палочку, потихоньку вышел за ворота. Смотрит, обратнои коровушки идут, за ними овечки семенят. Девчонка соседская, Варька, их погоняет.
- Ох, Варька, кто тибя надоумил то, - удивился дед.
- Да пастух, увидал, что никто не встречает скотину у вас, сказал мине чтобы загнала, розвернул их обратно.
- А Романка то не видела. Куда он провалился. Знает ведь постреленок, что скотину загонять надо.
- Не видала. Давеча они с мальчишками на реку пошли, так давно уж. Чай накупались.
- Ты другой раз заходи, я паренок тибе дам. Сладкие.
Варька побежала домой. Парасковья с Петром и братьями были на покосе. Даже Захарку маленького с собой взяли. И Варька бы лишней там не была, да ее на хозяйстве оставляла мать. Парасковья научила девчонку корову доить. Вот и спешила она домой. Все, как мать велела, сделала. И вымя вымыла да вытерла, и соски маслом намазала, чтобы доить легче было. Силы вот только в руках у нее еще мало. Скоро, как у матери не получается. Ладно хоть корова смирная. Стоит, даже не переступает. Только глазом своим косит, кто там такой маленький возле нее копошится. Хоть долго у Варьки дойка эта продолжалась, да корова умница, терпела.
Теперь бы молоко до избы донести, не запнуться, не пролить его. Пришла , поставила на лавку дойницу, закрыла тряпкой. Мать придет, сама уж его процедит как надо .Варька выглянула в окошко. Матвей присел на завалинку да все высматривал Романка. И куда они убегли. Романко то уж большой, Сказали что скотину надо загонять, так знать должен.
Заскрипели телеги. К дому подъехал один воз с сеном, потом другой. Федоска вперед прибежала.
- Ты чё дед Матвей, тут сидишь? Скотину то пригнали?
- На дворе уж. Иди обряжай.
Федоска знала, что ей надо делать. Не стала дожидаться Дарью, которая осталась далеко позади, принялась за дело. Мужики загнали лошадь с первым возом, начали скидывать сено под подвешку, потом и второй воз скинули. Теперь можно не торопиться. Вечером то долго светло. Перекидают на сеновал. А если и не успеют, то под крышей то ему ничего не будет.
Подошла Дарья. Дед Матвей уже в дом ушел. Вспомнил, что Нюрашка там одна осталась. Как бы не набедокурила чего. Но девчонка как сидела в своем уголке с куклой, так и сидела.
Дарья зашла, Матвей начал ей выговаривать, что Романко совсем неслух стал, сегодня и про скотину забыл, забегался. Ладно вот Варька загнала. Пороть надо его, а не тетешкать.
- А счас то где он? - Нетерпеливо прервала Дарья поток жалоб на внука.
- Да пес его знает.
Дарье что-то нехорошо стало. По любому раскладу он уж должен быть дома. Ладно ли с ним. Дарья развернулась и вышла на улицу.
- Ты куда? -окликнул ее Иван.
- Да Романко куда то провалился. Пойду погляжу. - обеспокоенно ответила Дарья даже не оглянувшись. Матвей говорил, что ребятишки убежали на реку. Вот и пошла она к реке посмотреть, есть ли кто там.
Навстречу шла стайка малышни. Романа среди них не было. Дарья остановила их
- Там есть кто еще? - спросила она.
- Да там Романко Иванов утонул, - ответил кто то из детей.
У Дарьи потемнело в глазах. Она только успела подумать, что падает. Очнулась, когда детские ручонки тормошили ее, да голоса пробивались как сквозь вату.
- Да не утонул он. Он чуть не утонул. А теперь домой идти боится, что дедушка его выпорет за это.
Поняв что Романко жив, Дарья открыла глаза, посмотрела ошалело на детей, которые так перепугали ее. Но встать она еще не могла. Поэтому притянула к себе парнишку, который показался ей поумнее, велела бежать в дом, что на самом краю стоит и позвать сюда скорее дядю Ивана.
Мальчишка припустил что есть духу. Остальные дети остались стоять и смотреть на нее. Они так и не понимали, чего это случилось такое с теткой. Поэтому увидев, что та просто сидит и больше не падает, продолжили рассказывать, как Ивашка начал тонуть, а Романко стал его вытаскивать. Ивашку то вытолкал, а сам воды нахлебался да чуть на берег вылез. Потом лежал все и трясло его сильно. Дарье казалось, что еще немного и она снова упадет в обморок.
Хорошо, что в это время подбежал перепуганный Иван, а за ним Федоска. Дарья только сказать успела парнишке, который бегал за Иваном, чтоб тот увел его к Романку. Иван тут же побежал к реке. Он уже понимал, что чуть не случилось что то страшное, но пока еще не знал что.
Дети уставились на то, как дядя Иван нес на руках Романка. Тут уж им совсем непонятно было, что вместо того, чтобы его выпороть, Романка тащат на руках, да еще и обнимают при этом. Не поймешь этих взрослых.
Увидев мать, Романко совсем забыл, что он уже большой и заревел, что есть мочи. Дарья тоже умывалась слезами. Только сейчас она поднялась на ноги. Федоска на всякий случай поддерживала женщину под руку.
Пока шли до дому, все немного успокоились. Матвею решили ничего не говорить, ну почти ничего. Зашли в избу, как ни в чем не бывало.
- Ну, мать, давай исти, - скомандовал Иван.
Дарья привычно поставила блюдо с варевом на стол. Все помолились и сели есть. Застучали ложки, все было как всегда. Дед Матвей ворчал на сноху с сыном, что словом не обмолвились, а не то что не напороли Романа, который неслухом растет. И не знал дедушка, что сегодня он чуть не лишился единственного своего внука.