Не в силах избавиться от страшных подозрений, Галина решила немедленно поговорить с сыном. Созвонившись с Сергеем, она попросила его, чтобы тот пришел к ним.
Когда молодой человек пришел к матери, на ней не было лица.
— Серёжа, я тебя очень прошу, скажи мне честно, ты взял подвеску? — спросила она без предисловий.
— Какую подвеску? — Сергей недоуменно повел бровью.
— Серёж, я тебя только об одном прошу, пожалуйста, не обманывай. Ну, признайся честно, я тебе всё прощу. Я тебя никогда не буду обвинять, упрекать. Серёженька, что с тобой происходит? Что у тебя случилось? Если у тебя какие материальные проблемы, я помогу.
— Да нет у меня никаких проблем. Ты можешь мне нормально сказать, в чём дело?
— У нас из квартиры, уже после ухода Тани, пропала мамина золотая подвеска. И когда я все это проанализировала, то поняла, что, кроме тебя, Сереж, кроме тебя, взять ее было некому. И я тогда поняла, что и деньги, сорок тысяч, взял ты. И ключи у тебя есть от квартиры. И ты знаешь, когда нас с Валей не нет дома...
— Мам, ты вообще понимаешь, в чем ты меня обвиняешь сейчас? — спокойно спросил Сергей.
— Я не обвиняю тебя, Сереженька, я не обвиняю. Я хочу тебе помочь. Расскажи, что у тебя происходит.
— Ничего у меня не происходит. Как ты могла подумать, что я вор? Ты меня записала в преступники! Как ты вообще могла подумать такое?
— Серёженька, послушай, я хочу, чтобы ты мне всё рассказал. Объясни мне, что творится...
— Да не хочу я тебе ничего рассказывать! Нафиг тебе такой сын сдался, а?
— Серёжа!
— Вор!
— Ну что ты говоришь?
— Зачем? Зачем нам с тобой общаться вообще?
— Серёжа, перестань, пожалуйста!
— Мам, давай мы больше с тобой не будем общаться, — на полном серьезе попросил Сергей. — Вот с этого момента считай, что я тебе не сын.
— Серёжа! — Галина не выдержала и заплакала, а сын развернулся и ушел прочь.
Сергей всегда был добрым, честным мальчиком. Мать не понимала, когда он успел превратиться в лгуна и воришку, которому проще порвать отношения с матерью, чем признать свою вину и попросить прощения.
***
После ухода сына Галина не смогла сдержать эмоций и снова разрыдалась прямо на глазах у дочери.
— Я его просила, честно во всем признаться. Сказала, что все прощу. Я... я помогу. Я... Ты бы слышала, что он мне наговорил, Валюш, — жаловалась она.
— Серёжка просто погорячился, мама. — Валентина налила матери воды и поставила перед ней стакан. — Он попросит прощения, вот увидишь.
— Я же волнуюсь за него. Ты бы видела, он совсем стал другой человек. Его как будто подменили. А вдруг у Серёжки какие-то очень серьёзные проблемы?
— Знаешь, мам, даже если у Серёжки какие-то серьёзные проблемы, это не повод воровать. Он бы мог прийти и объяснить всё по-человечески. Денег у тебя попросить, например. Мам, ты ведь помогла бы ему, да?
— Господи, да я бы ему последнее отдала, Валюша.
— Мам, ну не надо, не плачь. Серёжке скоро самому станет стыдно, и он извинится. Вот увидишь. Он ведь тебя очень любит. Он знает, что ты у нас самая лучшая мама в мире. — Валентина обняла Галину и поцеловала. — Ты, главное, не плачь, мамуль, все будет хорошо. Тебе нельзя волноваться, у тебя сердце больное.
Поплакавшись дочери в плечо, Галина почувствовала, что ей стало намного легче. Дочка так искренне за нее переживала, так успокаивала...
***
Спустя несколько дней, выйдя из дома, Галина столкнулась у подъезда с соседкой Анной и, к своему изумлению, увидела на ней свою золотую подвеску.
— Это же моя подвеска. Ты где ее взяла? — тут же последовал вопрос.
Галина просто поверить не могла. Так вот, кто оказывается настоящий вор. Соседка обчистила их квартиру, а потом оговорила Сергея, чтобы отвести от себя подозрения.
Анна стояла и молчала.
С трудом сдерживая эмоции, Галина потребовала у соседки объяснений.
— Галя, ты что, с ума сошла? Это Лена мне на день рождения вчера подвеску купила.
— Ну да, конечно, на день рождения! Ты знаешь, сколько эта подвеска стоит? Откуда у твоей Лены, у школьницы, такие деньги?
— Она мне сказала, что подрабатывала расклейкой объявлений для того, чтобы сделать мне сюрприз, — ответила Анна.
— Да что ты говоришь? На расклейке объявлений таких денег не заработаешь. — Неожиданно до Галины дошло. — Ой... Ой, так это ж Ленка твоя. — Она схватилась за грудь и присела на лавочку.
— Кто?
— Это Ленка твоя нас обворовала.
— Моя Лена?! Да она в жизни чужого не возьмет!
— Ну, как видишь, взяла. Конечно, они с Валюшкой подруги не разлей вода. Она к нам в квартиру часто приходит. И, видать, подвеска-то и приглянулась. Она ее и прихватила.
— Да неправда это! — кричала Анна. — Она в магазине купила эту вещь! Неправда!
— Вот что, я с тобой разбираться не буду. Я сейчас прямиком пойду в полицию. Пусть они с вашей семейкой разбираются и выводят вас на чистую улицу, — пригрозила Галина, тяжело дыша.
— Да куда хочешь, заявляй! Хоть в полицию, хоть куда! У Лены наверняка чек остался из магазина. И она запросто докажет, что подвеска не ворованная. А тебе за твои слова стыдно будет! Фу! Противно слушать даже!
Анна плюнула на асфальт и скрылась за дверью парадной.
И тут у Галины в голове всё сложилось. И подвеску, и деньги украла соседкина дочка. И из-за этой девчонки она разругалась с собственным сыном? Женщина простить себе не могла, что я обвинила Серёжу в воровстве.
***
Галина, пораженная словами соседки, почувствовала себя плохо, но постаралась взять себя в руки и успокоиться. Неожиданно из подъезда вышла Анна, держа в руках небольшую коробочку.
— Галя, хорошо, что ты еще не ушла. — Женщина плакала, и Галина предположила, что произошло что-то обличительное. — Я хочу извиниться за поведение своей дочери. Прости меня, ладно? Это действительно твоя подвеска. На, возьми.
— Лена тебе призналась? — спросила Галина.
— Да. Она, оказывается, не покупала эту подвеску. Ей Валя твоя подарила.
Что не новость — шок.
— Как это подарила?
— Ну, вот так. Хотела сделать Лене приятное. А та и обрадовалась. И взяла для мамы. А она как раз думала, что такое купить мне на день рождения... Ведь дорогая вещь. Вот пришелся к стати подарок этот. — Но Ленке я всыпала по первое число уже за вранье.
— Ой, Аня, что-то как-то странно получается. Я не верю. Ну, не могла Валя, не могла Валя мою драгоценность отдать подружке. Может, просто Лена твоя не хочет признаваться, что взяла подвеску?
— Галь, тут, понимаешь, такое дело... Лена рассказала мне кое-что. В общем, тебе лучше у Вали у своей спросить. Может, она сама признается тебе.
— В чем признается-то?
Анна молчала.
— Ой, Ань, ну если ты что-то знаешь, то говори уже. Ну, не юли.
Судя по поведению Анны, она действительно что-то знала, только не хотела сама об этом говорить.
— Послушай, Галь, Лена сказала, что Валя твоя недавно истратила много денег. Она пригласила девчонок из своего класса в кафе, купила мороженое, молочные коктейли, а потом еще в парк их повела на аттракционы и платила там за них, подарки всем напокупала.
— Да откуда ж у нее деньги-то взялись, у Вальки? Ой, господи, нет. Ой, не может быть, чтобы Валька деньги взяла? Чтобы она у меня украла? — Галина вновь почувствовала себя плохо.
— Галь...
— Ой, не могу!
Женщине теперь стало совсем плохо. Она даже подумала, что вот сейчас и отдаст Богу душу. Но, что интересно, даже не испугалась. Гораздо страшнее было осознавать, что ее тринадцатилетняя дочь выросла воровкой и лгуньей.