Вся глава XIV– это, в сущности, диалог между известным нам уже мистером Марвелом и пожилым матросом. Еще одна творческая удача автора. Ему, как и некоторым другим собратьям по перу, портреты проходимцев и диалоги с их участием удаются лучше, чем портреты и диалоги порядочных людей.
Мистер Марвел не отставлял попыток сбежать от своего грозного работодателя. В конце концов ему это удалось в городке Бэрдок, в кабачке «Веселые крикетисты». Была осада кабачка невидимкой, штурм, общая свалка, даже стрельба из револьвера, но невидимка был вынужден, получив ранение, отступить; дневники с результатами экспериментов по возвращению «видимости» и изъятые невидимкой в разных заведениях и учреждениях деньги остались у мистера Марвела.
Гриффин нашел убежище в доме доктора Кемпа, своего однокашника по университету. Здесь он надеялся отдохнуть, выспаться и наметить дальнейший план действий. Но для выполнения этих намерений необходимо было завербовать доктора Кемпа. Гриффин нуждался в образованном, сознательном и ответственном помощнике; безграмотный проходимец Марвел не годился на эту роль.
Пока Гриффин спал, Кемп прочитал утренние газеты, в которых были красочно описаны «подвиги» невидимки. Затем он хладнокровно обдумал ситуацию и отправил письмо начальнику полиции Бэрдока с призывом немедленно явиться к нему в дом и арестовать невидимку.
Таким образом Гриффин даром тратил свое красноречие, когда, после пробуждения и завтрака, рассказывал Кемпу о сущности своего открытия (о деталях которого я благоразумно умолчу, чтобы не выглядеть идиотом; было такое поветрие среди литераторов, делать «научные открытия» или изобретения, особенно грешил этим Ж. Верн, и из наших, позднее, В. Брюсов и А. Толстой; потом это стало общим местом в творчестве фантастов; впрочем, некоторые их «открытия» позднее сбылись), потом о своих опытах и последующих несчастьях, свалившихся на его голову после достижения полной прозрачности, потом о своих планах по завоеванию Бэрдока, а позднее, возможно, и мира, в которых Кемпу отводилась существенная роль.
Передаю слово Гриффину: «Стать невидимкой – значит превзойти магию и волшебство. И я, свободный от всяких сомнений (!), стал рисовать себе великолепную картину того, что может дать человеку невидимость. Таинственность, могущество, свободу. Оборотной стороны медали я не видел. Подумайте только! Я – жалкий нищий ассистент, обучающий дураков в провинциальном колледже, – могу сделаться всемогущим». Ему и в голову не приходило обнародовать свое открытие и поделиться им с научным миром, с людьми, попытаться найти ему практическое и полезное применение.
Надо сказать, что за время своей полной прозрачности, в течение нескольких месяцев, Гриффин прошел большой путь от романтического осознания своего могущества, от которого захватывало дух, до разработки планов практического использования тех преимуществ, которые – как он все еще воображал – давала ему невидимость, и, в конечном счете, до циничной уверенности в целесообразности применения террора сначала по отношению к городку Бэрдок, а потом, возможно, и к миру, не останавливаясь при этом и перед убийством, с целью получения ощутимых дивидендов от своего открытия-изобретения.
Если прежде он мог совершить убийство по неосторожности или в состоянии крайнего возбуждения, в которое он нередко впадал (он и совершил убийство, а, если считать поджег дома, своего прежнего жилища, то, вероятно, и не одно), то теперь он пришел к выводу, что убийство – самый простой и надежный способ террора, уже в результате трезвых размышлений.
Вот вкратце декларация Гриффина, посредством которой он рассчитывал приобрести сторонника в лице Кемпа.
«…Невидимость полезна, когда надо бежать или наоборот, подкрадываться. Значит она хороша при убийстве. …Мы должны заняться убийством, Кемп. …Не бессмысленно убивать, а разумно отнимать жизнь. Дело обстоит следующим образом: они знают, что существует невидимка, знают не хуже нас с вами, и этот невидимка должен установить царство террора. …Невидимка должен захватить какой-нибудь город, хотя бы этот ваш Бэрдок, терроризировать население и подчинить своей воле всех и каждого. Он издает свои приказы. …И кто дерзнет ослушаться, будет убит так же, как будут убиты и его заступники».
Между строк.
Не могу не остановиться на эпизоде с кошкой, которая стала невидимой, пав жертвой эксперимента Гриффина. Моральный аспект этого деяния я сейчас выношу за скобки, чтобы не впадать в ненужную дискуссию. Просто отмечаю необыкновенную любовь английских литераторов к кошкам; и как проникновенно и точно они, то есть литераторы, описывают кошачью внешность, кошачьи выразительные повадки и проч. Вспомните трогательные взаимоотношения с кошками мистера Блума и убийцы Рейвена… И Гриффин оказался неравнодушен к кошкам.
Вы можете спросить: «И что ты хочешь этим сказать?»
Отвечаю: «Ничего. Это просто наблюдение. Так сказать, фиксация момента».
Декларация Кемпа не впечатлила, более того произвела на него самое неприятное впечатление: он пришел к выводу, что Гриффин – сумасшедший; гениальный, конечно, но, безусловно, сумасшедший.
Кемп делал вид, что он внимательно слушает Гриффина, а между тем с нетерпением ожидал появления полиции.
Полиция появилась по своему обыкновению весьма неуклюже, Гриффин исчез после короткой схватки, нанеся чувствительные побои начальнику полиции и самому Кемпу.
Началась охота: разъяренный Гриффин охотился за Кемпом, а полиция и вооруженные добровольцы с собаками охотились за Гриффином.
«Он бросил вызов человечеству, так пусть его кровь падет на его голову!»
Надо сказать, что страх – весьма полезное чувство, когда надо добиться от людей решительных действий. Осадное положение еще до исхода дня было введено на пространстве в несколько сот квадратных миль: все двери были наглухо заперты, все окна закрыты ставнями, всякое сообщение между близлежащими городками и деревнями было остановлено.
Доктор Кемп получил любопытное письмо от Гриффина, рекомендую прочитать. Письмо помимо деклараций, с которыми мы в общих чертах уже знакомы, содержало еще и смертный приговор провинившемуся Кемпу. Кемп должен был стать первой официальной жертвой новой эры. Очевидно, не последней. Именно это соображение и подняло на нужный градус решимость граждан отстоять свое право на безопасность. Подробности охоты в первоисточнике.
Самое забавное то, что в руках мистера Марвела остались не только дневники Гриффина, из которых он вряд ли смог бы извлечь какую-либо практическую пользу, но и значительная (не забывайте, что был ограблен банк) сумма денег.
Вот такой сухой остаток: одного человека Гриффин все-таки сделал счастливым.
