9 февраля 1744 года, накануне дня рождения великого князя Петра Федоровича, в Москву прибыли долгожданные гости – принцесса София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская с матерью, принцессой Иоганной Елизаветой. Софию Августу прочили в супруги великому князю. В тот же день гости были представлены императрице Елизавете Петровне и Петру Федоровичу. Встреча прошла очень радушно. Елизавета осталась довольна выбором невесты для племянника. Фике, как по-домашнему звали Софию Августу, была очаровательна – миловидная, изящная, воспитанная и умная.
А Фике тоже все очень нравилось: и этот русский город с необычной архитектурой, и величественная императрица. И даже великий князь Петр Федорович.
Отношения Софии с будущим супругом
Петр обрадовался приезду невесты – теперь у него появилась подруга для игр. Он даже забросил свои экстравагантные замашки и был с ней внимателен и предупредителен. Вскоре он сказал ей, что больше всего ему нравится то, что они являются троюродными братом и сестрой, и поэтому, как родственники, они могут быть откровенны друг с другом. И тут же разоткровенничался.
Петр признался Софии, что влюблен в одну из фрейлин императрицы и даже хотел бы жениться на ней, но так как тетушка желает, чтобы он женился на Екатерине, он готов это сделать. Каково было 15-летней девушке слушать такие излияния от человека, за которого она должна выйти замуж? Конечно, Екатерина поблагодарила его за доверие и откровенность, но обида в глубине души затаилась.
Но София не собиралась сдаваться, она не хотела возвращаться в свой захолустный Цербст. В России ей очень нравилось, и она твердо решила, что должна остаться здесь и стать русской. И она с энтузиазмом взялась за учебу. К ней было приставлено три учителя: закону Божьему ее обучал иеромонах Симон Тодорский, русскому языку Василий Ададуров, а танцам - балетмейстер Ланге.
Желание стать русской и неожиданные хвори
Каждую свободную минуту София посвящала русскому языку, даже по ночам вставала и, прохаживая по прохладному полу босыми ногами, чтобы не уснуть, учила слова и правила. И простудилась. Через две недели она слегла с воспалением легких. Почти месяц она была в горячке, мать уже начала прощаться с ней и хотела пригласить к дочери лютеранского пастора, но София попросила, чтобы к ней пришел Симон Тодорский. На удивление всех, после этого посещения девушка стала поправляться, а сам факт того, что она захотела видеть православного священника, а не пастора, еще больше расположил к ней и императрицу, и весь двор.
28 июня принцесса София Августа крестилась в православную веру и вместе с новой верой получила и новое имя. С тех пор ее стали звать Екатериной Алексеевной. На следующий день были именины великого князя и состоялось обручение Петра Федоровича и Екатерины Алексеевны. Невеста получила титул великой княжны. В честь важного события прошли новые назначения в государстве. Так, на должность канцлера был назначен Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, вице-канцлером стал Михаил Илларионович Воронцов.
Осенью 1744 года на великого князя напали хвори. Сначала у него случилось серьезное расстройство желудка, в ноябре он переболел корью, а в декабре захворал оспой. Неужели болезнь сорвет и эту свадьбу? Ведь от оспы незадолго до свадьбы умер жених Елизаветы Петровны, а потом, буквально в день свадьбы, скончался от оспы император Петр II. А ведь его невесту, Долгорукую, тоже звали Екатерина. Двор был в напряжении.
Но Петра Федоровича, несмотря на его не очень крепкий организм, удалось выходить. Правда, оспа сильно обезобразила его и без того не очень красивое лицо. Екатерина, увидев его после болезни, даже испугалась. Позже она вспоминала, что Петр
«…очень вырос, но лицом был неузнаваем; все черты лица его огрубели, лицо еще все было распухшее и несомненно было видно, что он останется с очень заметными следами оспы».
Канцлер Бестужев против матери невесты
Казалось, теперь уже позади все сложности и брак Екатерины с великим князем дело решенное, но тут вмешалась политика, которая чуть не разрушила все планы.
Не все поддерживали свадьбу великого князя с Цербстсой принцессой, так как это усиливало позиции Пруссии при русском дворе. Канцлер Алексей Петрович Бестужев-Рюмин придерживался пробританской политики, и в качестве невесты для великого князя предлагал более нейтральный вариант – Саксонскую принцессу. Его опасения в том, что прусский король Фридрих II начнет влиять на русскую политику, были верны. Мать невесты, Иоганна Елизавета, неоднократно и ранее оказывала королю Пруссии услуги политического характера, и сейчас он надеялся с ее помощью, путем интриг и попыток влияния на Елизавету Петровну, добиться отстранения от должности канцлера Бестужева, заменив его на лояльного к Пруссии.
Но Бестужеву удалось перехитрить Фридриха. Помимо должности канцлера, Бестужев также заведовал почтовым ведомством, поэтому у него была возможность перехватывать письма. Таким образом, в его руки попали письма матери невесты к королю Фридриху II, которые он и предъявил Елизавете Петровне. Императрица и так уже была разочарована в матери Софии, та успела проявить свой вздорный характер, перессориться со многими и наделать множество долгов. А прочитав ее письма, она пришла в бешенство.
При дворе уже говорили, что свадьбы не будет, а мать с дочерью будут высланы из России. Но немного остыв, Елизавета поняла, что юная София к делишкам матери отношения не имеет и своего отношения к невесте племянника не изменила. Уж очень ей нравилась эта девочка. Поэтому Елизавета повелела – свадьбе быть, и даже разрешила матери остаться. На время. Но принимать ее перестала.
Екатерина тяжело переживала не только поступок матери, но и поведение великого князя в этой ситуации. Она видела, что он легко готов был расстаться со своей невестой. Но она расставаться с Россией и перспективой стать русской императрицей не хотела.
Свадьба будущих императора и императрицы и отъезд матери
Наконец свершилось долгожданное событие - 21 августа 1745 года в Петербурге с необыкновенной пышностью состоялась свадьба 17-летнего Петра Федоровича и 16-летней Екатерины Алексеевны, будущих императора Петра III и императрицы Екатерины II.
Свадебные торжества продолжались 10 дней. Елизавета пожаловала во владение молодым конфискованные дворцы Александра Меншикова - Ораниенбаум под Петербургом и Люберцы под Москвой.
Через месяц после свадьбы канцлер Бестужев мог ликовать: интриганка Иоганна Елизавета была выслана из России. Правда, великодушная Елизавета Петровна отпустила мать своей невестки не с пустыми руками. В подарок Иоганна Елизавета получила 50 000 рублей – очень солидная сумма, и два сундука, наполненные дорогими тканями, персидскими шалями, бриллиантовыми украшениями и прочими «безделушками». Перед отъездом Иоганна пришла попрощаться с Елизаветой Петровной. Историк Соловьев пишет:
«Прощаясь, принцесса пала на колени перед императрицей и со слезами просила прощения, если в чем-нибудь оскорбила ее величество. Елизавета говорила, что теперь уже поздно об этом думать, лучше было бы, если бы она, принцесса, всегда была так смиренна».
Иоганна навсегда покинула Россию и больше с дочерью не виделась. Но попыток оказывать влияние на поведение дочери в пользу Пруссии так и не оставила.
Помимо Иоганны после свадьбы от престолонаследника были удалены прибывшие с ним воспитатели-голштинцы Брюммер и Берхгольц.
Другие статьи, посвященные Петру III, Екатерине II, канцлеру Бестужеву: