Накануне Нового года работники библиотеки решили отметить праздник в ресторане. Елена сразу отказалась – не было настроения, но Ольга стала уговаривать ее:
- Леночка, ну пожалуйста, представь, все будут семейные, а я одна среди них! Пойдем!
Елена давно уже не выходила «в люди» - боялась встретиться с людьми Сурена. Однако, подумав, согласилась. Тем более, подумала, что ведь не везде же его люди!
Она вспомнила, как умела производить впечатление, даже не имея одежды по последней моде. Правда, на правой щеке остался небольшой шрам, вернее, не шрам, а вмятина. Ее бывает не видно, если свет падает прямо на нее, а если чуть сбоку, то сразу эта вмятина видна. Елена научилась слегка маскировать ее пудрой разного тона, но все равно совсем скрыть не удается. Врач сказал, что со временем пройдет, только когда оно будет, это скоро? Молодость-то проходит!
Да еще заметила Елена, что взгляд ее изменился. Раньше смотрелась в зеркало, а оттуда такой взгляд – уверенный, даже дерзкий! А теперь совсем не то. Нет в глазах уверенности, смелости, только настороженность, а порой страх. А это уже не привлекает мужчин. Она сразу вспомнила Багирова, но тут же отбросила мысли о нем: это уже в прошлом, возврата к которому нет, к сожалению. Она уже понимала, что Николай был хорошим вариантом для семейной жизни, да и просто как мужчина, но она не оценила сразу его, решила, что в Ленинграде ее ждет по меньшей мере принц! А принц оказался Суреном, который сломал ей жизнь, хорошо, что осталась жива! Конечно, она сама во многом виновата, но признаваться в этом не хочется...
Ресторанчик был небольшой, на одной из набережных Невы. Зал был убран в соответствии с приближающимся праздником: в центре стояла елка, на окнах висели гирлянды, по всему залу сверкал «дождик», под потолком висели зеркальные шары, отражая свет от разноцветных фонарей. Стол, за которым расположились библиотекари, стоял почти в углу, над ним крутился зеркальный шар, свисали сверкающие нити дождика. Стол был накрыт, на нем уже стояли холодные закуски, салаты, графины с морсом, бутылки с минеральной водой. В центре стояла бутылка шампанского, стояли фужеры, пить из которых было почти нечего: одна бутылка шампанского на десятерых...
Пришедших было десять человек, из них четверо – мужчины, мужья сотрудников. С тоской взглянув на почти безалкогольный стол, они, оглянувшись, достали из сумки бутылки с лимонадом и минералкой. Украдкой поставив свои бутылки между уже стоявшими, они стали усаживаться.
Лица всех заметно повеселели, после того как выпили шампанское, мужчины с удовольствием разливали «минералку» из бутылок, а женщины – «морс» из графинов. Через некоторое время в ресторане стало очень весело, и когда часы пробили полночь и Дед Мороз провозгласил наступление Нового года, веселье было в полном разгаре.
За соседним столом сидела группа молодых мужчин, их было четверо, они сидели, поглядывая на остальных посетителей и не принимая участия в общем веселье. Ольга заметила, что двое из них поглядывают в их сторону. Она толкнула Елену:
- Смотри, там, за тем столом, смотрят на нас.
Елена и сама заметила их взгляды, но не подала виду. Ей почему-то не хотелось мимолетных отношений, а сидевшие за этим столом мужчины, скорее всего, были военными – Елена научилась отличать их, даже если они были не в форме.
- Оля, это, наверное, командированные военные.
- Ну и что? Потанцуем, познакомимся! Сколько можно сидеть?
В это время молодые люди встали и направились к ним.
- Разрешите пригласить вас? – обратился к Елене высокий, темноволосый мужчина.
Елена привычно поднялась, словно делая одолжение, будто нехотя вышла с ним на середину зала.
В это время из дальнего угла ресторана за ними следили два горячих черных глаза. Двое мужчин кавказской национальности сидели за маленьким столом, на котором открыто стояла бутылка коньяка, бутылка водки.
- Меня зовут Михаил, - представился кавалер. – А вас?
- Елена, - ответила она.
Он бережно взял ее за талию, и Елена вздрогнула, будто ее пронзило током. Она вспомнила, что именно это она ощутила, когда впервые пошла танцевать с Антоновым. Руки Михаила были крепкие и нежные, Елена чувствовала себя в них так спокойно, будто это была самая крепкая защита.
- Вы здесь одна? – спросил Михаил.
- Нет, - удивленно ответила Елена, - вы же видите, что у нас компания!
- Я имел в виду – вы не с мужчиной?
- Нет, - твердо ответила Елена, - в этом смысле я одна.
Потом она добавила:
- Я здесь одна. А вы почему без женщин? Вы в командировке? И решили встретить Новый год без формы?
Михаил засмеялся:
- Вы наблюдательны! Мы действительно военные люди, и мы в командировке. Вернее, мы опять студенты.
- Понятно, учитесь в академии?
- Елена, вы, оказывается, опасный человек! Все видите, все знаете?
Елена пожала плечами и ничего не ответила. Не рассказывать же ему, что в последнее время она общалась именно с такими, как они. Она хотела сказать, что у нее там знакомые есть, но передумала. Да и неизвестно, в какой академии они учатся – в Ленинграде, может, не одна академия.
Танец закончился, и Михаил привел Елену на ее место. Ольга, разрумянившаяся, с горящими глазами, тоже пришла за стол. Как только ее кавалер отошел от нее, она тут же наклонилась к Елене:
- Лена, представляешь, его зовут Вениамином! Он военный, здесь в командировке. А твоего как зовут?
Елена усмехнулась: уже «твоего»!
- Оля, он вовсе не мой!
- Да ладно тебе! Он с тебя глаз не сводит! Наверное, захочет проводить тебя домой.
На следующий танец к ней подошел тот, кто сидел в дальнем углу. Елена, взглянув на него, похолодела: ей показалось, что она уже где-то видела это лицо.
- Разрешите пригласить вас? – с кавказским акцентом спросил он.
Елена растерялась: отказать – значит, спровоцировать скандал, а идти с ним – кто знает, что у него на уме. Она медленно встала и пошла с ним. Кавказец был очень галантен, крепко держал Елену, говорил ей на ухо комплименты, и Елена подумала, что ей показалось, будто она его видела.
Потом Михаил снова пригласил Елену, и все танцы почти до самого утра они танцевали вдвоем, хотя кавказец не сводил с нее глаз. Около пяти часов утра, когда вся «минералка» и весь «морс» были выпиты, все засобирались домой.
К тому же усталость давала о себе знать. Михаил предложил Елене проводить ее, и она согласилась. Он вышел поймать машину, пока Елена будет одеваться. В это время к ней подошел тот самый кавказец и негромко проговорил:
- Привет тебе от Сурена и от Гоги!
Елена остолбенела. Она тут же вспомнила, где могла видеть его. Он был среди тех, кому тогда Сурен отдал ее... Она обессиленно опустилась на скамейку, стоявшую около гардероба, голова сразу стала ясной. Когда вошел Михаил, она взглянула на него таким взглядом, что он спросил:
- Лена, что с вами? Что случилось?
Елена не могла сказать ни слова, молча поднялась, и они вышли.