Елена, выйдя на ступени ресторана, оглянулась вокруг, но не увидела тех, кто напугал ее. Михаил слегка тронул ее за рукав, приглашая в машину. Они сели в «Жигули», и машина двинулась по почти пустым улицам города. На дороге встречались легковые машины, развозившие последних праздновавших Новый год. Почти весь город спал, во многих окнах или на балконах светились, переливались разноцветные огни гирлянд, иногда встречались группы веселых людей, в руках которых были бенгальские огни. Елена все время оглядывалась, ей казалось, что их машину преследуют.
- Где остановить? – спросил водитель, и Елена сказала, что можно перед аркой, ведущей во двор.
Они вышли из машины, Михаил расплатился с водителем. Елена сначала не хотела, чтобы Михаил поднимался до квартиры, но теперь она боялась одна входить в подъезд, хотя понимала, что вряд ли кто-то из окружения Сурена знает о том, где она живет. Подойдя к двери квартиры, она остановилась, повернулась лицом к Михаилу. Он стоял на ступеньку ниже Елены и ждал, что она скажет.
- Миша, спасибо вам, и извините, я не могу пригласить вас к себе. Уже поздно, вернее, рано, а моя хозяйка – женщина очень пожилая.
- Я понимаю, - ответил Михаил. – Но я хотел бы встретиться с вами еще. Как вы на это смотрите?
- Я не знаю, - ответила Елена.
Она действительно не знала, хочет ли этого. Михаил был симпатичным, галантным, внимательным. Правда, нельзя сказать, что он запал ей в сердце, но в последнее время она вообще не очень обращала внимание на мужчин, была озабочена только мыслью об удочерении. Вика с нетерпением ждала выходных, когда должна прийти тетя Лена. Вика звонко щебетала, когда они шли по улице, и, бывало, Елена ловила восхищенные взгляды и улыбки прохожих, которые с умилением смотрели на красивую женщину с красивой дочкой, без умолку рассказывающей маме о каких-то интересных вещах.
Елена все больше привыкала к девочке. Она купила ей красивую шапочку и рукавички, которые подарила ей перед Новым годом. И сегодня, первого января, она собиралась к вечеру опять встретиться с Викой, чтобы повести ее на елку в дом пионеров.
Багирова отпустили в отпуск на десять дней, в воскресенье, двенадцатого января, он должен был вернуться в академию.
Мать обрадовалась приезду старшего сына, который, в общем, не баловал ее вниманием – писал раз в месяц, и то такие короткие письма, что она запоминала их наизусть с первого прочтения. Младший был еще с ней, заканчивал школу – разница в возрасте у них была тринадцать с половиной лет, поэтому Николай всегда был авторитетом для него.
Мать всхлипнула на плече своего старшего, но быстро прекратила, потому что знала: он не любит этого. А брат бросился к нему и чуть не свалил его.
- Ну, ты силен! – воскликнул Николай, похлопывая брата по плечу.
- А как же! Я буду поступать в военное, а там, ты же знаешь, физподготовка на первом месте.
- Молодец! А как учеба?
Младший пожал плечами, отведя взгляд:
- Да нормально...
- Смотри, Сашка, кроме физподготовки, там нужен и аттестат.
Мать стала хлопотать, накрывая на стол.
- Я и говорю ему, что учиться нужно, а он все в спортзале пропадает, - говорила она, расставляя посуду.
- Ну мам! – попытался вставить свое слово Сашка.
- Мама права, - сказал Николай, открывая чемодан и доставая подарки родным.
После ужина мать как всегда, спросила:
- А жениться когда будешь? Или мне не дождаться внуков?
- Я первый женюсь, - со смехом проговорил младший, - и внуков тебе подарю раньше.
- Ну, дурное дело не хитрое, - отозвался Николай.
- Сынок, дурное – это в его возрасте, а тебе уже пора. Уже ведь четвертый десяток разменял, когда ж ты собираешься растить детей? – с укором сказала мать.
- Не нашел, мама, еще такую, которая родила бы мне их, - отшутился Николай.
Он почему-то вспомнил сразу Елену, но в то самое время в нем снова возникла неприязнь к ней. Он чувствовал к этой женщине разные чувства: в нем осталось то, что было в нем в первые дни знакомства с ней, но впоследствии к этому присоединились злость, обида, жалость, а совсем недавно даже брезгливость. Однако ничто не могло совершенно убить в нем интерес к ней. Он сознательно не стал говорить с ней насчет Нового года, а уехал к матери, хотя было время, когда он мечтал привезти сюда ее как свою жену.
- Конечно, там у вас, наверное, трудно найти жену, присмотрелся бы здесь. У нас много хороших девушек есть, познакомился бы, да, глядишь, и женился бы здесь, - не оставляла этой темы мать.
Николай засмеялся:
- Мама, я приехал на десять дней, когда ж я успею и познакомиться, и жениться?
- Ох, все бы ты смеялся! Нет отца, он бы тебе все объяснил, как надо, а мать кто ж из вас слушает?
- Ничего, мам, я познакомлю его с девушкой, - вдруг отозвался младший. – Пойдем на праздник, я там его и познакомлю!
Николай не стал ничего отвечать: он понимал, что мать беспокоится о нем, хочет, чтобы он жил, как положено в его возрасте: с женой, детьми...
Новый год они встретили втроем. Проводили старый год, подняли бокалы за Новый, за новое счастье, за здоровье, за успехи. Потом Сашка позвал брата пойти с ним на праздник на центральную площадь их городка, где, по обыкновению стояла елка, была насыпана горка, с которой днем катались дети, а вечером и ночью – «дети» постарше.
На площади уже было многолюдно, шумно. Играли гармошки, слышались песни, о безалкогольном праздновании, кажется, здесь совсем забыли – шампанское и другое лилось рекой! Сашка окинул взглядом площадь и уверенно повел брата прямо к елке. Там стояла компания из юношей и девушек, с бенгальскими огнями, с ярко сверкающими нитями разноцветного «дождика». Сашу встретили радостными возгласами, объятиями. Он представил свое старшего, который тут же вызвал интерес у девушек. Правда, Сашка тут же успокоил их:
- Нечего раскатывать губы на него, ему уже тридцать два года, он старый для вас!
- Почему это старый? – сделал вид, что обиделся, Николай. – Это ты слишком молодой для них, правда, девочки?
Все громко засмеялись.
Вдруг Николай услышал знакомый голос, который совсем рядом уговаривал кого-то:
- Ну хватит тебе уже! Пойдем домой! Скоро упадешь ведь!
Николай оглянулся на голос, и его глаза встретились с глазами Кати, одноклассницы, в которую когда-то был влюблен и которая тогда считала его слишком молодым для нее. Хотя фотографию подписала: «На память Коле от Кати». Именно эту фотографию тогда нашла Елена.
Катя на мгновение замерла, но в следующую минуту отвела глаза и снова склонилась над сидевшим в снегу мужчиной, которого, как видно, антиалкогольная кампания не коснулась совершенно. Николай подошел к ним.
- Помочь? – спросил он.
Катя смотрела на него удивленно и в то же время заинтересованно:
- Это ты, Багиров? Здравствуй! Ты один? А где же твоя жена и твои дети?
- Здравствуй, Катя! Да как-то не обзавелся пока, - ответил он. – А ты, я смотрю, в порядке? Это твой муж?
- Да, муж! – сказал с вызовом сидевший в снегу. – Муж! И посторонних прошу удалиться!
- Извини, Коля, мне нужно отвести его домой.
Багиров кивнул и отошел в сторону.