Испуганное заплаканное личико перестало кукситься, и мальчишка посмотрел на мать, выпятив на волю нижнюю губу.
- Испугался что ли? – протёрла она ладонью одну из щёк, нежно улыбаясь, а потом повторила манёвр со второй. – Совсем мокрый, - поправила потные светло-русые волосы, зачесав ладонью вбок, и отстегнула от кресла, помогая спустится на зелёную траву.
- Это дом?! – шмыгнул ребёнок носом ещё раз, смотря на бревенчатую постройку, и Мария согласно кивнула.
- Добро пожаловать домой, Антошка. Здесь мы будем счастливы.
Начало истории
Предыдущая глава
Из ворот показалась новоявленная гостья, позади которой шла Светлана, рассказывая, зачем они сюда пожаловали, и кто такие.
- Внучка бабы Шуры, значится? – сдула, упавшую на лоб часть волос «блондинка». – А чего ж раньше не приезжали?
Переглянувшись с подругой, Маша ответила.
- Видимо, только сейчас пора подоспела.
- На лето или навсегда?
- Как выйдет, - пожала плечами Маша. Она и сама так далеко не заглядывала. В планах было найти работу удалённо, благо неплохо знала английский, что можно заниматься с детьми онлайн, да устроится корректором. Смотри, подкопит хоть что-то, может, и жизнь наладится.
- Как звать-то? – женщина достала из кармана семечки, принимаясь лузгать, и Маша представилась.
- Я Катя, - сказала им. – А муж где? – тут же поинтересовалась.
- Объелся груш, - буркнула Света, мимо проходя. – Вопросы у вас какие-то неприличные, - она подошла к машине, открывая багажник. – Точно остаёшься? – поинтересовалась у подруги, и Маша кивнула, держа ладони на плечах сына, который с интересом рассматривал незнакомку.
- Чего странные? – сплюнула Катя на землю шелуху. – Мне всё равно, кто тут сколько жить будет, а мужиков у нас нормальных мало. Ежели что – сразу предупреждаю. Сенька – мой. Со своими – пожалуйста. А раз одна приехала – моё дело предупредить.
- Хоть Сенька, хоть Венька, - встряла Света, вытаскивая сумку из багажника. – Нам не интересно, правда, Маш? – искала поддержки у Ольховой, а та стояла какая-то понурая, пожухлая, как трава осенью, и о чём-то своём думала.
- Давай вещи перенесём, - повернулась Маша к машине, поднимая несколько сумок, а потом прошла мимо соседки, кивая Антону, чтобы следовал за ней.
- Приятно познакомиться, - остановилась у калитки, пытаясь быть дружелюбной, и Катерина, кивнув, направилась в дом чуть наискосок с зелёным высоким забором, не переставая закидывать в рот чёрные семена и постоянно оглядываясь. Забор, обрамлённый красными металлическими дугами, смотрелся как-то ярко и вызывающе. Светлана проводила взглядом женщину, отметив, что ворота под стать, такие же несочетающиеся, и, подхватив под мышку подушку и одеяло, отправилась за подругой.
- Давай хоть приберёмся тут, - предложила Света, оставляя сумки у порога. – Как ребёнка в пыль класть?
Они прошли в небольшую комнату, разместившуюся в конце избы, выходящую двумя окнами на улицу, и осмотрелись. В левом углу стояла односпальная кровать с двумя подушками, водружёнными друг на друга и накрытыми прозрачной белой вуалью, потемневшей от времени. Разноцветное покрывало, сшитое из косков ткани, впитало в себя пыль десятилетия. Занавески, некогда пахнущие чистотой и свежестью, пожелтели, но продолжали выполнять главную функцию – скрывать от любопытных глаз. Стёкла окон покрылись грязью и пылью, а внутри дома несколько пауков развели приличную площадь паутины, оформив её в частную собственность.
Над кроватью в углу разместилась икона, а рядом несколько портретов, с которых смотрели черно-белые глаза.
Между окон разместились деревянные небольшие часы, завод которых закончился Бог весть в котором году, а под ними радио и старая специфическая розетка. Небольшой портрет тут же, с которого смотрела улыбающаяся молодая баба Шура, какой её помнила Маша, и стол, накрытый скатертью, а по бокам два венских стула.
Детская память всколыхнулась внутри, припоминая мелочи, и, подняв голову, Маша невольно улыбнулась, увидев белый матовый плафон с переводными розами. Она помнит, как привезла переводилки с собой, и Баба Шура разрешила налепить этакую красоту над головой, чтобы радовала глаз. В ту пору ещё был сосед, дед Толя, который и держал её подмышки, пока она приклеивала скользкий небольшой лист к матовому боку, стараясь разместить его поровнее.
Перевела взгляд на пол, где некогда лежали циновки, а теперь примостились где-то в углу большими грязными рулонами. Видимо, скатали, чтоб люди приходили прощаться, когда бабы Шуры не стало. И теперь старенькие деревянные полы грустно поскрипывали под тяжестью новых гостей, вздыхали, надеясь вновь сослужить службу.
В правом углу место пустовало, но Маша точно помнит, что там стояло резное трюмо с небольшой тумбой под ним, где хранились старые журналы и вырезки. Баба Шура любила вязать крючком и умела это делать хорошо. Мать ничего не продавала и не дарила, значит, кто-то посчитал, что можно забрать себе, оттого и замок сорван.
В углу ещё одна кровать – на сей раз полуторка, потому что современные двуспальные выглядят куда просторнее. Напротив - шифоньер с двумя створками, в одной из которых торчал резной ключ.
Позади щёлкнул выключатель, но ничего не произошло.
- Ещё и света нет, - цокнула языком подруга, на всякий раз несколько раз подняв и опустив тумблер. – М-да, - вздохнула, задумываясь. – Оплатить надо, наверное, или вообще тут всё сломалось.
Тень мелькнула под окнами, и тут же застучал в стекло палец. Вздрогнув, Маша подошла ближе, отодвигая занавеску, и посмотрела на человека. Мужчина в белой алкоголичке, спортивном костюме и коротконосой кепке смотрел на новую хозяйку с интересом, закусив губу.
Продолжение здесь